Если бы это в самом деле было так, тогда вы наверняка поинтересовались моим самочувствием ранее. И тем, как я умудрился выбраться и прикончить анаконду — тоже. Но вместо этого с улыбкой ответил:
— А у меня при себе граната была. Всегда ношу с собой одну такую, на всякий пожарный, — подмигнул, пересек спортзал и вышел следом за остальными охотниками.
Следующий пункт моего изящного плана состоял в том, чтобы так же, как и в прошлый раз, оказаться с этими двумя в одной группе. В нужный момент отстать, дабы в игру вступили мои маленькие пушистые помощницы, а затем плавно перейти к финальной части. Если бы что-то пошло не так, удача скорректировала бы все отклонения, поэтому план казался мне точным, как швейцарские часы.
Понадеявшись на то, что мы пойдем на охоту тем же составом, дабы дружки Воронцова на сей раз уж точно завершили начатое, не прогадал. Мы втроем ушли на патрулирование северо-западной части леса и, выждав некоторое время, я «отошел отлить», выбирая деревце подальше и намерено оставляя этих двоих наедине.
Внезапный для них взрыв, но вполне ожидаемый для меня, оповестил о том, что одна из составляющих ловушки готова. Изначально я не был уверен лишь в том, какую территорию Каменецкий определит для нашей группы, так что подготовить место заранее не мог. Переложил эту задачу на своих любимиц.
Далее дело было за малым, и я услышал удаляющиеся вглубь тропки шаги. Вышел из-за деревьев и неспешным шагом двинулся по ориентиру — мелькающей в кронах рыжей шерстке.
О тварях, которые могли так некстати повылазить из порталов и загубить мое детище, я тоже подумал еще до начала охоты, но подкопленной для момента истины маны должно было хватить, чтобы задержать появление чудищ хотя бы на несколько минут. Именно с таким намерением я крутил между пальцев монетку номиналом в десять рублей, готовый в любой момент пустить ее в ход.
Спустя некоторое время одна из моих обезьянок привела меня к яме. Всё-таки они успели замаскировать ее до того, как Пупсень и Вупсень почуют подвох.
Заглянул туда, сложив руки за спиной. Даже если бы охотники захотели выбраться из ловушки, направленные на них дула револьверов в маленьких пятипалых ручках, заставили бы их хорошенько подумать над своими желаниями.
— Гордеев! — заорал Михаил со дна, размахивая перед собой светящимся мечом. Да, со светом их видно куда лучше, это он удачно придумал. — Это что еще за выкрутасы?!
Догадались всё же, что сия западня — моих рук дело. Должно быть потому, что дула револьверов направлены только на них.
— Вы думали, что я вас не переиграю? — изогнул брови. — Что я вас не уничтожу? А я вот уничтожу.
— Ты чего там мямлишь вообще? Что это за макаки?! — принялся тыкать Павел в каждую из вооруженных зверушек поочередно.
— А какая вам разница, кто это такие, если сегодня вечером у вас в планах отчисление из академии? — вопросом на вопрос ответил я. — Скажем… за соучастие в организации игорного клуба Игоря Воронцова? Успели удрать от студсовета тогда, но совесть замучила вас, и вы наконец-то пришли к ректору с повинной?
— Да ты чего несешь вообще?! — терял свой аристократический шарм Каменецкий, брызжа слюной во все стороны. — Какая организация?!
— Абуага! — вякнула обозленная его криком обезьянка, стоявшая подле меня, и пальнула в воздух.
Бравые ребята одновременно вздрогнули.
— Я знал, что вы откажетесь от моего предложения, — повел я плечами и, вскинув руку, щелкнул пальцами. В вытянутую ладонь тут же упал смартфон, любезно брошенный третьей соучастницей вооруженного налёта. — И предусмотрел вот это…
Из динамика телефона тут же раздались вполне различимые голоса Каменецкого и Ломоносова, беседующих о том, как вновь бросят меня на съедение особо опасной твари во время сегодняшней охоты. Для пущей убедительности прокрутил диктофонную запись раза три и в качестве финального аргумента добавил:
— Запись уже загружена в облако, таймер отправления ее ректору выставлен на полночь. В ваших же интересах отделаться малой кровью. Вы так не считаете, господа?
Даже с такого расстояния я слышал, как зловеще скрежетали зубы охотников на дне ямы. А сам — довольно улыбался.
Глава 4
Так же довольно я улыбался на следующее утро, стоя за воротами академии и глядя вслед двум удаляющимся автомобилям с родовыми гербами Каменецких и Ломоносовых. Вот прямо лично вышел проводить. Разве что платочком кружевным вслед не махал для большего драматизма.
Впрочем, Градовский, наблюдавший за отъездом своих знакомых, моего приподнятого настроения не разделял.
— А с тобой опасно иметь дело, — наконец произнес Роман, как только машины скрылись вдали. Руки на груди скрестил, брови сдвинул, косится на меня с прищуром. Того и гляди отчитает за недостойное поведение.
— Лишь тем, кто решил перейти мне дорогу.
— Слишком много пафоса для того, кто ни черта не смыслит в собственных способностях, — ухмыльнулся сосед, и трудно было с ним не согласиться.
Да, кое в чем я разобрался самостоятельно, а в чем-то мне подсобил Константин. Однако чем дальше углублялся в дебри, тем более густыми и непредсказуемыми они становились.
Например, прежде для запуска цепи случайностей мне необходимо было подбросить так называемую монетку. Но после преодоления порога в два шестигранника цепь словно бы запускалась сама по себе. Достаточно было одного моего намерения, и окружение моментально подстраивалось под меня.
С одной стороны, это было неплохо — меньше заморочек. С другой — резерв маны хоть и увеличился, но всё же был не бесконечным, и в повседневной жизни теперь тратился так же быстро, как в разгар карточной партии. Я мог бы постараться держать свои намерения при себе, но контролировать мысли сложнее, чем кажется. По крайней мере, для меня.
— Они утверждали в лицо ректору, — вновь заговорил Роман, — что ты натравил на них вооруженных обезьянок.
— Вот как… — с деланной задумчивостью потер я подбородок.
— Что эти обезьянки наставили на них револьверы и держали под прицелом до тех пор, пока не довели до стен академии.
— Аж до самых стен?..
— Поэтому в первую очередь их отправят на обязательное медицинское обследование, чтобы убедиться, не представляет ли состояние их ментального здоровья угрозы для себя и окружающих.
— Страсти-то какие.
— И, знаешь, Гордеев, — стрельнул он в меня скептическим взглядом, — я им верю.
— Я тоже, — пожал плечами.
Еще некоторое время мы молча стояли и пялились на дорогу по ту сторону ворот. Легкий прохладный ветерок ерошил наши волосы и теребил воротники белоснежных рубашек.
Занимался рассвет…
— Слушай, я бы не отказывался от твоей помощи, если бы знал, что тебе можно довериться, — неожиданно разоткровенничался я. Наверное, просто атмосфера располагающая. — Ты сам назвал мои силы одними из тех, что способны перевернуть мир с ног на голову. Пусть ты уже о них догадываешься, но сотрудничество, которое предлагаешь…
— Никакого криминала, — отчеканил сосед. — К счастью для тебя, голова на моих плечах не для украшения, и сворачивать ничьи другие я не собираюсь. Мне нужно всего лишь… решить семейные проблемы, скажем так.
— И это всё? — вскинул брови.
— Это всё, — коротко кивнул тот. — Если мы будем решать их постепенно, никто ни о чем не догадается.
— Но сам же понимаешь, что в таком деле я не могу ничего обещать.
— Верно. Я тоже.
Солнце поднималось всё выше над уровнем горизонта. Уже громко щебетали птицы, а сонные студенты неспешно ковыляли на ранний завтрак.
— Ну, если никто ничего не может пообещать, наш союз выглядит многообещающе, — не удержался от едкого замечания.
— При этом у меня имеются первые заметки, а у тебя, хоть пока что неумелые, но способности.
— Справедливо.
— Тогда я готов сделать первый шаг, — отвлекся парень от пейзажа перед собой, повернувшись ко мне, — и пригласить тебя в одно интересное местечко. Казино, которое на днях выкупил мой отец. Его первым владельцем был один твой дальний родственник. По местным легендам такой же счастливчик, как и ты, кстати. Рационально было бы начать исследование оттуда, а уже потом двигаться по ниточке дальше. Что скажешь?
