Наши с сестрицей взгляды пересеклись, задержались друг на друге, но уже спустя мгновенье она потупила свой, скривив губы.
Недостаточно велика твоя задница, Виктория Павловна, для того, чтобы с комфортом уместить ее на двух стульях. И я тебе это докажу. А заодно сделаю небольшое одолжение Ксении, сняв с головы ее братца пару ветвистых рогов, пока они корни не пустили.
— Вас бы крайне заинтересовало то, что мы услышали сейчас по радио! — неожиданно встрепенулся Александр, чтобы хоть как-то вклиниться в нашу беседу. Которая даже не разошлась как следует.
— И что же? — осведомился отец.
Взявшаяся буквально из ниоткуда служанка принялась спешно разливать чай новоприбывшим. Расставила перед нами маленькие расписные чашечки из единого сервиза. Тонкая струйка всё еще дымящегося горячего напитка перетекала из одной чашечки в другую, пока Каримов собирался с мыслями.
— Буквально только что сообщили, что военный склад номер семь подвергся организованному ограблению. Оружие, боеприпасы… много чего вынесли. А истребитель нашли откушенным наполовину!
Та-а-ак… своевременная информация, ничего не скажешь. Похоже, мои малышки перед тем, как заглянуть сюда на огонек, неплохо вооружились.
В подтверждение моих мыслей, одно из пушистых существ приложило маленькую пятипалую лапку к окну и взглянуло на меня такими преданными глазками, что я едва слезу не пустил. Сдержался. А говорят, что лучшие друзья человека — это собаки. Для кого как.
— Откушенный истребитель? — пробубнил Император себе под нос, отпивая из чашечки. — Скорее, тварь какая-нибудь постаралась.
— Никого не нашли, — качнул женишок сестры головой. — Даже намека на то, кто мог бы совершить подобное.
Я подмигнул обезьянкам, одна из них — мне. Кокетливо так. Похоже, между нами скоро наступит полная синергия. Еще бы они не только язык жестов и эмоций понимали, цены бы моим подданным не было. Или послушницам? Почитательницам? Да какая, собственно, разница, пока от них польза такая ощутимая?
— А если предположить, что это дело рук «Огней Революции»? — как бы между прочим произнесла княжна и, нисколько не скрывая своих намерений, уставилась на Викторию в упор. Шумно отхлебнула чай.
— Я понимаю, что ты всё еще под впечатлением от пережитого, — попытался сбавить Лев Алексеевич накал страстей, — но не стоит списывать каждое преступление на движение, которое практически искорено. Громкие заявления не для них. Скорее, поведение, присущее загнанным в угол крысам.
— Верно подмечено, — так же многозначительно взглянул на сестрицу, обнаженная шея которой приобретала всё более отчетливый алый оттенок. — Но загнанные в угол крысы могут вести себя непредсказуемо в борьбе за собственную жизнь.
— А еще не исключено, что их спонсирует кто-то из знати, — подсыпала Полиночка дров в костер. — Иначе как еще они могли продолжать вербовку и закупать оружие? Я думаю, сперва нам следует разобраться с вопросом их окончательного устранения, а уже после…
— Чем крепче становится императорский род, тем меньше шансов у всяких доходяг одолеть его, — резко посерьезнел Император, со звоном возвращая чашечку на столик и обводя пристальным взглядом всех присутствующих. Даже служанку, тут же низко склонившую голову, прикрывшую лицо круглым подносом и удалившуюся куда-то на задний план. — И сегодня мы как раз собрались здесь для того, чтобы обсудить одно примечательное и волнующее событие. Предстоящую помолвку моей любимой дочери и вашего единственного, уже успевшего зарекомендовать себя в стенах академии, сына, Павел Платонович! Помните, как жаждали мы с вами однажды породниться, дорогой мой друг?
— Помню так, словно это было вчера, Лев Алексеевич, — хохотнул отец. — Никогда не думал, что тот наш разговор в баре станет роковым.
— Аха-ха-ха! Никогда не говорите никогда. Честно скажу, даже малость приревновал, когда вы решили выдать Викторию за этого замечательного молодого человека, — впрочем, с теплотой глянул он на Александра, моментально вздернувшего подбородок и крепко сжавшего ноги. Едва штаны у паренька от гордости не треснули. — Но раз уж наши дети решили всё за нас, к чему тогда противиться столь интересному и перспективному союзу, Павел Платонович? Осталось лишь обговорить сроки официального объявления, а там уж и торжество не за горами…
— Лишь бы наследники объявились вскорости, — решила наконец-то вставить свои пять копеек Виктория, закидывая ногу на ногу. — Слышала, что Аполлинария Львовна не отличается сильным здоровьем в отличие от остальных ваших детей. Ничего личного, Ваше императорское величество, — с приторной улыбкой добавила она.
После ее замечания почувствовал, как руки сами собой сжались в кулаки. За живое ее задели мои перспективы породниться с родом Разумовских. И пусть изначально я был категорически против идеи брать в жены непредсказуемую во всех смыслах Полиночку, всё-таки реакция сестры побуждала меня к обратному.
Да, взбалмошной, нестабильной и временами быдловатой была одна из доставшихся мне на поруки дочерей Императора, но не стоило отрицать, что этот союз стал бы своеобразной лестницей пусть не из грязи, но выше к князям. В первую очередь, княжна в женах — это статус, во-вторую — связи, а уже в-третьих — головная боль.
Насколько я знал из доступной в сети информации, главы некоторых родов женским вниманием не брезговали ничуть, окружая себя аж двумя или тремя аристократками, каждая из которых успевала понести им по несколько наследников. Но что еще важнее — от заключения брачного союза с каждой были свои плюсы. Власть, магический потенциал, деньги…
Я всегда считал себя однолюбом, но никто не утверждает, что я обязан воспылать к Полиночке трепетной любовью, прежде чем брать ее в жены. Вполне возможно, скооперировавшись с ней, я мог бы подарить этой девушке долгожданную свободу. Никаких золотых клеток в обмен на сугубо деловое партнерство и поддержку. А также чтобы без всяких поползновений в сторону женщины, которую я выберу для души! Тогда мы с княжной еще можем найти общий язык и наладить здоровые отношения.
— У моей дочери в самом деле имеются некоторые… проблемы, но характер у них не физиологический, — поспешил заверить Лев Алексеевич скорее своего старого друга, нежели Викторию.
— Я в курсе всех ее проблем, — уверено выдал я, уже определенно всё для себя решивший. — И нашей помолвке они нисколько не помешают.
Полиночка аж в осадок выпала от моего неожиданного заявления. Глаза на меня вытаращила, ротик приоткрыла. Того и гляди возмутится со словами: «Гордеев, мы же так не договаривались, собака сутулая!» Но благоразумно помалкивала, стараясь разгадать мой хитрый замысел. В котором ничего хитрого по сути-то и не было.
— Вот и славно, — подытожил Лев Алексеевич, и сестрица моя вновь стянула губы в узкую ниточку.
Верно, прикрой-ка ротик, пока до тебя очередь не дошла. Замахиваясь на большее, нужно понимать, что можешь потерять и то, что уже имеешь.
— Обозначим официальную дату? — подключился Павел Платонович, неодобряюще косясь на невежественную дочурку.
— Хоть завтра, — ободряюще кивнул Полиночке. — Чем скорее, тем лучше.
— Действительно, к чему тянуть? — согласился со мной Император. — Эх, где наши молодые годы, Павел Платонович?..
Княжна в это время остекленевшим взглядом уставилась куда-то в невидимую точку за моим плечом. Не то чтобы она была против внезапного изменения наших планов… Скорее, искренне недоумевала, нахрена мне всё это? И зачем я разводил такую демагогию по пути сюда, раз всё равно пошел на попятный? Непременно введу ее в курс дела, как только закончим здесь.
— Может, оставим тогда молодежь за приятной беседой? — предложил глава, — а вам я покажу то, чем давненько хвалился. Новые экзотические пополнения в саду.
— Всё, что угодно, окромя вороха деловых бумаг! — с энтузиазмом подхватили его идею, и мужчины одновременно поднялись с диванов.
— Не против ли вы, если я составлю вам компанию? — подорвался Каримов, на что его любезно пригласили присоединиться к увлекательной экскурсии по саду.
