–Здравствуйте! – крикнул я незнакомцу и помахав рукой развернулся, продолжив свой путь.
Собака на мое удивление шла чуть ли не в притирку ко мне, поджав хвост и опустив голову она словно провинившись в чем то шла не отходя ни на метр от меня. Вечерело в то время очень рано. Наконец выйдя на поляну, я пристегнул собаку на поводок и уже быстрым шагом пошел к дороге. Варежки уже не спасали, пальцы буквально до костяшек были пропитаны холодом. У самой дороги я невзначай обернулся назад. Вокруг немного потемнело, небеса, прикрытые серыми облаками, казались большим пятном, пытающимся накрыть белую гладь. Они насаживались на кончики веток передавая сигнал к ближайшему сну. Опуская свой взгляд все ниже, я вновь заметил похожий силуэт того незнакомца в шубе. Мне стало не по себе и схватив собаку на руки я направился скорее к своему подъезду. Темнело буквально на глазах. Голова немного кружилась от попадания в теплый подъезд. Опустив собаку, я еще долго смотрел на дверь в ожидании появления незнакомца. Дыхание устаканилось, и успокоившись я стал подыматься по ступеням, то и дело успевая за собакой, которая вдруг остановилась у той самой двери на втором этаже. Очень слабо доносился монотонный звук, похожий на скрип качелей. Странно, ведь за железной дверью было сложно что-то расслышать, а звук продолжал доносится и оседать у меня в голове. Тихон, опустив голову стал медленно подыматься выше. Звук резко пропал, как и мое желание находится здесь минутой дольше. Решив, что у пса совсем обмерзли лапы я взял его на руки, и ступенька за ступенькой потопал к моей квартире. Почувствовав едкий запах пота, исходивший от пса я насторожился. Подойдя к двери, я зажал звонок. По стеклам в подъезде пронеслась волна, снаружи разыгралась метель. Завывания ветра завораживали и заставляли долго не отрывать взгляд и концентрацию внимания от этих истерзанных узорами окон, на которых можно было представить любую картину. Дверь наконец открылась. Мать взяла собаку и сразу понесла в ванну. Немного опосля зашел и я.
Вечером заняться было особо нечем и сразу после ужина я пошел спать. За окном кружились снежинки, словно под чью-то прекрасную симфонию демонстрировали они свою красоту и грациозность. Одна и та же картина, происходящая сезон за сезоном – счастье, согретое лучами солнца, становится жертвой одного лишь дыхания ветра и покрывается желтым ковром обид, спустя время оледенелая скала ненависти рассыпается перед одним, да, всего одним шансом вернуться в обманчивое состояние цветущей влюбленности, и вскоре круг повторится вновь. Тишина с каждой минутой раздражала меня все больше. Пытаясь создавать как можно меньше шума, я пошел на кухню. Родители спали как младенцы, выдавая порой залпы хропота. Немного послушав радио и выпив стакан кефира, я решил почитать, дабы ускорить процесс залипания зрительных органов. Глаза после мороза немного побаливали и с каждой страницей чувство усталости и мягкой приятной дремоты увеличивалось в геометрической прогрессии. На улице было очень темно. Из-за расположения нашего дома, казалось, что ты проживаешь один посреди леса. Укрывшись двумя одеялами я в конец отрубился, предавшись фантазиям.
Сны – странная штука, иногда за одну ночь тебе может присниться куча разного и непонятного, а порой снится всего одно единственное и до глубины души чистое состояние единства со всем на свете. После таких снов кажется, что побывал в самом родном, сокровенном месте на всем белом свете. Первые секунды ты лежишь и убеждаешь себя, что это было видение или сон, но зачем? Буквально мгновение назад ты не в чем не сомневался и был свободен. Всего мгновения было достаточно, чтобы закрыть тебе дверь в мир, где любовь и ненависть, страх и отчаяние, правда и ложь просто не существуют. Подсознание блокирует все зацепки за тот уголок, и ты вновь встаешь с кровати лелея еще не исчезнувшее, но уже неясное ощущение абсолютного счастья. Когда я просыпаюсь, каждый раз чувствую странную слабость во всем теле. Дыхание словно набирает обороты в первые минуты, словно всю ночь ты был мертв. Каждый день как перерождение, словно сам процесс существования бессмыслен до момента сути твоего пребывания здесь. Существует много старых писаний о том, что во сне мы можем побывать в любом месте во Вселенной. Так же и в любом измерении соответственно. Некоторые народы до сих пор считают, что во сне мы способны заглянуть в мир мертвых и «забытых». Как бы то ни было, для меня сон всегда был и остается маленьким убежищем, где я беру тайм-аут от безумной гонки, финишной чертой которой является смерть. Правда есть мнение, что это та линия, за которой все только начинается.
В поту, с волнением в груди я встал с кровати. На часах всего 2:37. Блеклые тени, отражающиеся от деревьев бегают по комнате. С тех пор как мы сюда въехали меня постоянно не покидает ощущение присутствия чего- то. Дверь в мою комнату медленно открылась. Маленький белый комочек зашел в мою комнату и, подняв мордочку долго смотрел на меня. Я присел у окна и, махнув рукой, показал Тихону, что он может зайти. Прислонившись к холодной стене, я пытался разогнать дурные мысли. Вскоре мне предстояло пойти в новую школу, познакомиться с новыми ребятами. Жизнь снова потечет струей по отточенной линии. Положив голову ко мне на ноги Тихон тяжело вздохнул. Сквозь мелькания заоконных освещений я смотрел на него. Этот пес влиял на меня каким-то особенным образом. Ощущение, когда ты знаешь, что с тобой рядом находится провидец, который знает все наперед на сотни тысяч лет, плюс верный друг, с которым не возникает даже сомнения на возможное предательство. Меня вновь поглотила приятная дремота. Образы, блики и редкие тени плавающие по стенам объединились в один прекрасный концерт. Слипающиеся ресницы закрыли мне занавес. Я снова заснул.
Проснувшись от жуткого звука, напоминавшего тупые удары чьей-то головы о стену неизбежности я медленно словно ленивый питон приподнял голову. Размытый фон моей временами едко освещаемой комнаты напоминал пустой бункер во время учений. Странно – подумал я, на стене напротив моего дивана висело зеркало ломанной формы. Казалось, что оно и не прикреплено вовсе, а зависает в воздухе будто ливитирующий монах. Рывком акробата со стажем я вскочил с дивана. Попробовав включить свет, я был неприятно удивлен- выключателя и в помине не было на холодной стене. Пытаясь повнимательней всмотреться в зеркало, я лишь обнаружил отражение пустой комнаты с натянутой на всю ее площадь мраком. По прошествии минуты за которую я и дышать побоялся на правое плечо обрушилась холодная как вода из бьющего родника рука. «Эммин манн тэвер!» – впились сухой занозою, слова нечта, в мои уши. Дыхание вовсе сбилось, собрав все силы я левой рукой убрал адский груз с плеча, и резко развернувшись, готовый встретить свою участь, я всего-навсего был удостоен лицезреть свою абсолютно пустую комнату в бледно – желтом зареве уличных фонарей. На секунду ужас от увиденного отхлынул от сердца, воздух приятной струей наполнил меня реалией происходящего, и снова разорвал на куски слабыми постукиваниями в дверь. В надежде спастись в объятиях родителей я распахнул дверь и хотел было закричать, но голос мой упертым бараном встал в горле. В полумраке я направился в комнату отца, но что-то разбросанное на полу мешало мне нормально передвигаться. «Какова черта они не убрали пакеты из-под вещей» – подумал я. Добравшись до выключателя в ванной комнате я наконец то озарил почти весь коридор. Сделав глубокий вздох, я попытался двинуться дальше, но ноги подкосившись заставили меня присесть на край ванны. По всему коридору и до самых дверей в комнаты родителей и мою валялись черные вязанные мешки набитые, как мне показалось большими кусками мяса, жутко походившие на чьи-то тела. Немного выглянув из ванной, я стал прислушиваться к каким-либо звукам. Во всей квартире стояла гробовая тишина. По телу пробежала холодная дрожь. Дверь отца открывалась вовнутрь, а из-за этих мешков я врядли смог бы ее открыть. Двери, в комнату, где были бабушка с дедушкой были чуть приоткрыты. Собравшись с силами, я хотел было сделать рывок, но только я ступил за линию ванной комнаты все мешки резко стали шевелиться, при этом от них исходил очень неприятный звук, похожий на хриплое завывание. Первой моей мыслью было вернуться в ванну. Повернувшись со слезами на глазах, я было не потерял сознание. Дверь в ванну была крепко закрыта и свет от лампочки уже не сочился сквозь петлевые щели. Я стоял в живом потоке тел, завернутых крепко в чертовы мешки. Крик безумия вырвался наружу. Я резко начал двигаться по коридору обстукивая стены кулаком в поисках выключателя. Высоко задирая ноги, я старался как можно меньше касаться этих мешков. По квартире поднялся вой, казалось, эти мешки скоро порвутся. Ближе к входной двери мешки казались более влажными. Спотыкаясь на них, резко вставая, я орал, что есть сил. Наконец ударив по выключателю весь коридор озарился слабым, но все же светом. Уткнувшись в стену лицом, я боялся оглянуться.
