Требуется время, чтобы сопоставить все данности жёстко прописанной задачи: все двери закрыты, запасной комплект ключей с брелоком лежит дома, в квартире, где Павел Николаевич проснулся сегодня в благодушном одиночестве, а ключи от этой квартиры находятся в папке, притягательно расположившейся посередине переднего пассажирского сиденья. В ней были и водительские документы, и телефон, и бумажник с деньгами – то, что стандартно может пригодиться в трудных жизненных ситуациях. Минута шла за минутой, а видимым изменением стали только побелевшие щеки. Да тропинка по периметру машины от эпизодических пробежек, которые, по задумке, были призваны способствовать согреванию, но лишь иллюстрировали неприязнь между теорией и практикой.
За свою водительскую биографию Фомин уже испытал шок от двух неудавшихся угонов и одного завершённого, успешного. (Экономия на размежевании сторон, повсеместная привычка к оценке результата!) Поэтому вариант, в котором он уходит погреться к соседям по дому и раннему утру, а машина с работающим мотором остаётся без присмотра – это такой вариант, который не приходит в голову. Как и многие люди после него, Павел Николаевич предпочитал считать себя умным, хотя текущий момент это явно не подтверждал.
Часто, решению подобных задач по преодолению затруднительных ситуаций мешает восприятие их волшебными. Как заблокировалась машина сама, волшебным образом, когда никакой сигнал грядущей неисправности не предвещал ничего плохого, так, столь же волшебным образом, она и разблокируется. То, что волшебству есть место не только в сказках, Павел убедился в возрасте восьми лет. Тогда они с отцом остались на неделю вдвоём; мать вместе с Женей, старшей сестрой, в дни её последних школьных каникул уехала в Москву. Большой театр, балет, музеи. Остановились у исконного москвича, дяди Гриши. Тот приходился отцу сводным братом, был младшим и, что самое существенное, нежно им опекаемым. А здесь, в Нижнем Вяземске, в субботу, Паша уговорил отца сходить в кинотеатр, посмотреть какой-то фильм, который ныне не оставил зацепок в памяти. Отец не слишком охотно, но и без долгих колебаний согласился, поскольку чадолюбие, как он шутил, не относится к числу смертных грехов… По возвращении домой оказалось, что из аквариума исчезли все до единой рыбки – от неторопливых тугодумов гурами до порхающих цветастых гуппи. Уровень воды не изменился, сам аквариум во всех других отношениях был цел и невредим. Как и всё остальное в квартире. Все возможные версии были отвергнуты: дубликат ключей никому не отдавали, форточки закрыты, да и рыбки были вовсе не экзотические – дворняжей породы. Других домашних животных не имелось.
Рыбки так и не вернулись…
Справившись с фронтальным наплывом волшебства, Фомин стал обращаться к довольно редким прохожим с просьбой одолжить мобильный телефон.
Есть трудности точной датировки того временного периода, когда от сообщений о мелких и крупных криминальных эпизодах нельзя было отмахнуться, назвать их преувеличениями российской прессы. Тогда многие, увы, весьма многие жители крупного города, каким был Нижний Вяземск, могли поведать о грустных подтверждениях. Тем не менее, женщина в длинной шубе, после паузы, наполненной зримым колебанием, согласилась сама набрать номер. Затем всё-таки рискнула: передала телефон незнакомцу.
Пока намечался прогресс: случайно Фомин запомнил простой номер компании, предлагавшей помощь на дорогах. Упрашивая диспетчера сделать всё возможное, чтобы помощь приехала побыстрее, он всячески постарался объяснить ситуацию, применил послушно подкатившую убедительность: от эмоционально-интонационной до взрослой, расчётливо аргументированной. Отважная хозяйка дорогого телефона с облегчением отказалась от благодарности. Знакомство на улице, да с неудачником не заинтересовало её.
Вдоль боков Павла Николаевича, от бёдер до подмышек пузырьки холода вскипали и лопались вздрагиванием, как от укола неумелой медсестры. И через десять минут ему не показалось, что ярко-оранжевая, маленькая и юркая машинка приехала очень быстро. Из неё вышел непонятно как разместившийся там невысокий мужик необъятной ширины, к тому же одетый в тёплый комбинезон с капюшоном: «Механик. По вызову. К вам?». Полминуты, и он протискивает в дверную щель резиновую подушечку, соединённую шлангом с обычной резиновой грушей, какая используется в тонометрах при измерении давления. Делает несколько кистевых движений, вследствие которых подушечка расправилась и увеличила дверной проём настолько, что тонкая проволочка в направлявших её пальцах смогла пробраться и подцепить внутреннюю кнопку двери.
«Как мало надо для счастья»! Неужели именно подобные состояния и предвосхищают, подразумевают люди в своих пожеланиях счастья, которыми они искренне и многократно обмениваются в праздничные (и не только) даты? Фомин с воодушевлением заплатил деньги, соответствующие времени, проведённому вдвоём в хорошем ресторане. Включил обогрев на полную мощность и только-только успел согреться, когда подъехал к парковке перед серовато-тусклым зданием одного из корпусов университета, в котором разместился факультет психологии. Почти не опоздал. Круговая порука готового к долготерпению «почти» – благословенная разница между работой авиадиспетчера и преподаванием в университете.
3
Помещение на втором этаже, которое занимала кафедра психодиагностики и психологического консультирования, являло собой хаотическое сочетание узких проходов-каньонов между столами и шкафами, более уместное на геологической кафедре, ибо с неизбежностью рвотного рефлекса напоминало вспучивание тектонических плит из разных эпох существования кафедры. Проходы рассчитывались под дисциплинированную циркуляцию секретаря. В дни заседаний кафедры, конференций и просто в результате случайных лунных приливов пробраться к необходимому пункту назначения, будь то вешалка для одежды с потерянными наконечниками, или стеллаж с папками для документов, или свободный компьютер, или электрический чайник – это было возможно. Но только тем особым способом, для описания которого используется ссылка на встречу двух жителей горного аула на узком мостке над рекой. Получится ли разминуться изящно или с неловкостью, молча или с приветствием зависело не только от пола, возраста, положения в иерархии, предыдущей истории взаимоотношений. Не обязательно гипертрофированно объяснять природу заторов влиянием гигантских амбиций и чувством собственной исключительности, как это через раз случается среди людей, чья профессия начинается на «пси-». Выдающийся масштаб – великанские пропорции, объём человека – также мог наглухо парализовать текущее функционирование кафедры.
Павел Николаевич поздоровался с секретарём, совсем юной девушкой в больших круглых очках. Длинная заплетённая коса, которую сейчас ещё можно видеть в фольклорных хоровых ансамблях, смотрелась бы при ней вполне естественно. Имя Фомин забыл, нисколько тем не терзаясь, так как секретари кафедры менялись калейдоскопически2*. В результате самогипноза, зачарованные своими фантазиями, они и помыслить не могли, что их ждёт не просто рутина, а насмешка над здравым смыслом. (О, следует отличать рутину извращённую от простой, вульгарной рутины! Вульгарная разновидность подползает малозаметной змейкой и пугает лишь дважды: в романтической юности рутина кажется препятствием на спринтерском забеге к подвигу, а при выполнении предпенсионной калькуляции – посягательством на шагреневую кожу возможностей и смыслов.) Кафедральной «изюминкой» являлись обстоятельства, в которых ответственного за эту насмешку над смыслом обнаружить было невозможно – это равносильно попытке схватить на лету скользкое мыло. Юная особа с несостоявшейся косой работала всего вторую неделю. Недостаточно, чтобы поверить своему разочарованию.
Выяснилось, что назначенная встреча – консультация по студенческому диплому – благополучно отменилась, и получаса, оставшегося до начала тренинга, как раз хватило на заполнение каких-то отчётных форм, взятых в кавычки гиперинфляционными пометками «очень срочно!» и «очень важно!».
