— Есть идея получше. — усмехнулся я, развеивая не нужные больше сферы. Свою роль они сыграли, я в двухстах метрах от противника, и если без доспехов для меня такое расстояние было бы нереальным, то с реактором под полторы сотни кг, вмонтированном в спину доспеха, я могу стрелять и дальше. Или правильней сказать «метать ядра»?

— Следите за щитами, я попробую сделать брешь, и бейте в одну точку перед крепостной стеной, благо тут светло как днем. Готовы? — спросил я.

— Как мы можем следить за щитами? — хмуро проговорил Михаил.

— Я тебе подскажу, братец. — ехидно сказала Мария. — Перевести управление орудийных башен на меня. Милый, я продержусь не больше десяти минут, расстояние слишком большое.

— Если не будешь мазать, хватит и пяти. — ответил я, делая себе галочку — вплотную заняться их обучением. — На счет три. Раз… Два… Начали!

Я создавал конструкты один за другим. Сжатые и до предела запитанные силой ядра врезались в крепостной щит, и в начале я даже подумал, что он выдержит, на столько колоссальные объемы энергии были в нем задействованы, но с третьего ядра он дрогнул, начался эффект диссонанса и в щите образовалась дыра в десяток метров.

— Огонь! — рявкнула Мальвина, и сразу десяток снарядов врезался в основание крепостной стены, поднимая фонтаны земли. Пусть точность оставалась не идеальной, снаряды падали в нескольких метрах друг от друга, но за пару минут воронка углубилась до пяти метров, поломав в этом месте систему подачи газа.

Теперь два огненных столба били по бокам, уходя далеко в небеса и застилая небо черными тучами. Я продолжал бить, как и артиллерия, пробивая в монолитной конструкции дыру. Казалось, что мы почти не продвигались. Бетон крошился, осыпался и даже взрывался, оставляя небольшие выбоины, но по сравнению с тем, что делали орудия со зданиями и землей — эффект казался совершенно незначительным.

— Я всё. — выдохшись сказала Мария. — Ничего не вижу.

— Держись, подлечу как вернусь. Можете прекратить огонь. — сказал я, накрывая себя куполом защиты и выйдя на открытое место. Вряд ли у врага оставались еще сюрпризы или минные поля, но я не стал рисковать и прошел про изуродованному воронками парку, от которого мало что осталось. По крайней мере я видел лишь одну уцелевшую елочку. Остальное либо сгорело. либо перемешалось с землей.

Несколько вспомогательных огневых точек, выжившие после обстрела, попробовали атаковать меня, но двумя рывками я оказался у пробоины в стене, и они просто не смогли в меня попасть, их же защита закрывала меня. Оставался только один вопрос, как пробить бронебетон?

Можно было притащить один из фугасных зарядов с Феникса, и заложить его в дыру, но что-то мне подсказывало что ОДАС не сработает на таком участке. Тут нужны были специализированные противобункерные бомбы, которых у нас, естественно, не было. Откуда мне было знать при сборах, что мы соберемся штурмовать крепости? Я вообще думал, что мы будем бороться с разбойниками нападающими на караваны.

Первым делом я испробовал Клинок. Создал длинную узкую плоскость и воткнул ее в бетон. Первые несколько сантиметров прошел легко, словно в рыхлую землю, но глубже воткнуть его не удавалось, он словно натыкался на резонансное лезвие или проводник. Но представить, что у врага было столько проводящего металла…

Нахмурившись, я активировал встроенные в доспех когти и за несколько ударов превратил стену в мелкую мозаику, исполосованную на детали. Теперь бетон держался уже совсем не так хорошо и запустив внутрь ядро я сумел выбить несколько длинных каменных кусков, а вытащив их едва сдержался чтобы не выругаться. Враги и в самом деле были далеко не идиотами, и очень, очень богаты. Под первым бетонным слоем находилась проводящая сеть, а следом еще один слой брони.

Сколько может весить такая конструкция я представлял с огромным трудом, тысячи тонн? Сотни тысяч? Не важно. В иной ситуации я бы сказал, что на этом с меня хватит и пошел своей дорогой, но сдаваться на этом этапе было уже преступлением по отношению и к нам, и ко всем нашим соратникам, и к пострадавшим мирным жителям.

К счастью, у проводящего металла, кроме веса, была еще одна негативная черта — мягкость. У меня он скрывался под толстой стальной броней, а тут был вмонтирован прямо в бетон. Так что, прикрыв линзы камер от рикошетов я несколько раз выстрелил из вмонтированной в руку брони пушки.

— Это будет долго. — пробормотал я, поняв, что выбил только несколько звеньев и освободил около десятка сантиметров. А затем усмехнулся. Я не могу выбить конструктом сетку, но теперь, когда в ней дыра, я могу пробить бетон под ней, выломав вместе с защитой.

Несколько ядер, одно за другим, влетели в пробоину, расширяя ее и кроша бетон. На десятом я чуть не рычал от злости — ядра справлялись отлично, но работали как камень запущенный из пращи — может пробить даже череп, может раскрошить другой камень, может пробить или прогнуть доспех… в общем отличное бронебойное средство, только бесполезное против таких объемов.

Но сдаваться я не собирался. Я уже давно научился засовывать один конструкт в другой, еще раньше — совмещать их действие, создавая маскировочное поле для корабля, здесь задача была подобной, хоть и отличной по своей внешней составляющей. Сосредоточившись, я создал шар, внутрь которого поместил пресс. Теперь все должно было решиться за один удар.

При столкновении с бетоном ядро прошло чуть дальше и лопнуло, высвободив мгновенно начавший расширятся пресс, и эффект превзошел все мои самые смелые ожидания, да так что меня отбросило назад потоком крошева из мелких камушков.

Теперь у меня была в руках бомба, и я собирался использовать ее по максимуму.

Штаб Шешкинской крепости, минус пятый этаж.

— Внимание! Прорыв обороны на первом этаже, седьмой сектор. — проговорил оператор. — Количество врагов неизвестно.

— Контрабардажные команды, на местах. — донесся голос из динамика. На карте этажа отобразилась точка говорившего. — Выступаем по вашей команде.

— Ждите. Мобильные огневые точки уже в пути. — ответил дежурный. Несколько иконок сдвинулось по карте. Изображение мигнуло, выводя на экраны видео с камер орудий, но перед ними ничего не было. Сплошная чернота. Лампы оказались разбиты а в инфракрасном и ультрафиолетовом спектре ничего не отображалось.

— Третья КАБ требуется визуальное подтверждение. — строго по уставу сказал офицер, передавая проблему на оперативную группу. — Прием.

— Принято, выдвигаемся. — на одном из дисплеев появилось изображение с нашлемной камеры командира отряда. Светя себе подствольными фонарями и держась строго парами, бойцы шли по хорошо знакомым коридорам. Два полных взвода, в резонансных доспехах питаемых за счет контактных рельс. Никто из них не был одаренным достаточной силы чтобы применять конструкты или самостоятельно запутывать боевую броню, но инженерам удалось решить эту проблему иначе.

Выставив штурмовые щиты, подвешенные на дополнительные роботизированные клешни, крепящиеся сзади к броне, первая пара осветила нужный коридор. Изображение на секунду стало мутным, а затем исчезло в шумах.

— КАБ-Три, прием?! Слышите меня? — чуть не подпрыгнул в кресле офицер, у которого в этой контр-абордажной команде служил шурин. — КАБ два, один и шесть, в вашем секторе прорыв стены, количество противников и их характер неизвестен, разрешено применять тяжелое вооружение и взрывчатку. Выдвигайтесь!

— Принято. — ответило ему сразу несколько голосов. В этот момент князь Кондинский раздраженно скинул с себя проводящий шлем и снял перчатки.

— Что вы задумали, ваше сиятельство? — удивленно спросил Ефим. — Ваша сила нужна нам здесь.

— Вы и без меня отлично справляетесь, а даже если и нет — какая разница? Ваша оборона уже пробита, и совершенно очевидно, что обычные люди, как бы хорошо они не были вооружены или обучены, не в состоянии бороться с дарником. — ответил князь, облачаясь в свой штурмовой доспех, с золотым гербом горностая на груди. — Я по крайней мере умру как мужчина, а не как крыса в банке.