— Мясо восхитительное, — сказала она, переведя взгляд на Серу. Маленькая онейройка просияла в ответ.

Зи отхлебнула шампанского.

— Объясните мне, как именно мы собираемся победить драконов. Являюсь ли я частью этого плана?

Баэл налил себе бокал вина.

— Нет. Урсула, конечно, может возглавить нас и повести в бой, но очевидно, что нам нужна армия, чтобы сразиться с целым легионом драконов. Я планирую поднять такую армию из царства фейри. Они в долгу передо мной, хотя это займёт некоторое время. Возможно, месяцы.

У Урсулы отвисла челюсть.

— У нас нет времени. Ты видел, что они сделали с Авалоном, — она крепче сжала вилку. — Знаешь, у тебя есть привычка утаивать важную информацию до последней минуты.

Баэл выгнул бровь.

— Ты же не можешь всерьёз ожидать, что мы вдвоём победим их всех, не так ли?

Как она могла сказать ему, что чувствует, будто это её судьба? Она не знала, почему, и у неё не существовало рационального объяснения этому. Она просто чувствовала. В её сознании всплыло окровавленное лицо Ниниэн. Месяцы задержек, и сколько ещё невинных людей погибнет?

— Для этого и нужен меч. И меч выбрал меня. Я думаю, что должна сделать это сама.

Тени затуманили глаза Баэла.

— Не говори глупостей. Я не пущу свою невесту в логово дракона без армии.

Её щёки покраснели.

— На самом деле я не твоя невеста.

Его челюсти сжались.

— Я это знаю. Но передо мной всё равно стоит задача защищать тебя.

— Я не знаю, что я делала в своём прошлом и кто я такая. Всё, что я знаю — это то, что драконы напали на Нью-Йорк из-за меня. Я одна должна это исправить. Это мой шанс для разнообразия сделать что-то действительно значимое. Разве ты не понимаешь? Сколько себя помню, я была никем. Неудачница — без цели, без личности, облажавшаяся загадочная девочка без прошлого. И это мой шанс изменить это. Я могу стать героем, но я должна принять свою судьбу. Меч выбрал меня, и я иду одна.

Баэл уставился на неё, и воздух в комнате, казалось, застыл, но Урсула не стала дожидаться его ответа. Она встала и поспешила уйти из столовой, отчаянно желая снова дотронуться до Экскалибура. Ей нужно было вонзить его металл в шкуру дракона точно так же, как вампиру нужна была кровь. Она поспешила вверх по лестнице в свою комнату, где на кровати лежал Экскалибур. Прежде чем позволить себе схватить меч, Урсула стянула с себя платье, затем облачилась в своё боевое снаряжение: кожаные брюки, бронированный корсет и кожаную куртку, усиленную сталью. Хотя, учитывая то, что она узнала о мече, возможно, ей не понадобится вся эта усиленная броня. Завершала ансамбль ковбойская шляпа с полями, достаточно широкими для того, чтобы скрыть её лицо от взгляда с высоты птичьего полёта.

Она застегнула молнию на ботинках, затем, наконец, схватила Экскалибур с кровати. Меч сверкнул в мягком свете, и его древняя песня войны, казалось, зазвучала в её венах. Воссоединившись с мечом, Урсула быстро прошла через коридор, устремляясь вниз по лестнице, и клинок воспламенял её тело своей силой.

Стоя у лифта и ожидая прибытия кабины, Урсула задавалась вопросом, попытается ли кто-нибудь остановить её, но она слышала только слабый звук споров Зи и Баэла в столовой. Она нежно погладила рукоять Экскалибура, и лифт издал сигнал. Наконец-то. Такова была её судьба.

Глава 23

Шагая по центру города, Урсула обхватила пальцами рукоять Экскалибура. Здания нависали над ней, как тёмные гробницы, город был мертвецки тихим. Ей нужен план… её собственный план.

Самым простым было бы банально развернуться и вернуться на площадь, чтобы дождаться фейри-армии Баэла. В его словах имелся смысл. Это не обязательно блестящий план действий — в одиночку сразиться с целым легионом драконов только потому, что у тебя имелся волшебный меч. И всё же… сколько людей погибнет, прежде чем Урсула остановит драконов? И что, если это внутреннее чувство было правильным? То самое, которое говорило, что это её судьба? Она никогда в жизни не чувствовала себя такой уверенной в чём-либо. По крайней мере, насколько она могла вспомнить.

Когда она проходила мимо разбитой витрины магазина, включился телевизор. Громкость была убавлена, но на экране появился диктор, стоявший и прижимавший палец к уху. На заднем плане над ним нависала Статуя Свободы.

Пока Урсула смотрела в телевизор, в её мозгу зародилась идея, и она наклонилась, чтобы рассмотреть лучше. Они снимали репортаж напротив самой Статуи Свободы.

Её пульс участился, и Урсула ускорила шаг, направляясь в ту часть города, которая теперь оставалась разрушенной и сожжённой.

***

Прошло уже несколько часов с тех пор, как Урсула покинула Плазу, шагая по Пятой авеню. Из-под ковбойской шляпы по её вискам стекали струйки пота. Сила вспыхивала в лезвии Экскалибура, обвиваясь вокруг её тела, словно объятия, но от летней жары, казалось, перехватывало дыхание. Прямо сейчас она бы отдала всё за кондиционер.

Вокруг неё тлели руины. Драконы уничтожили Нижний Манхэттен, разрушив здания так, словно они были замками из песка. Пыль и дым густо повисли в воздухе, обжигая её лёгкие. Впереди между парой небоскрёбов, прислонившихся друг к другу, пробивался свет. За зданиями был чистый воздух. Энергия заструилась по её венам. Она почти на месте.

С мечом под рукой Урсула прокладывала себе путь между сгоревшими машинами и грудами разбитого бетона. Когда она приблизилась к океану, запах дыма исчез, сменившись солёным ароматом моря.

Шагая по Бэттери-парку, она обнаружила его на удивление нетронутым. Скамейки покрылись пылью, но в остальном всё выглядело целым и невредимым. Солнечный свет струился сквозь листву на ветвях деревьев, танцуя на траве. Только отсутствие людей в парке намекало на драконий апокалипсис.

Урсула закусила губу, пытаясь на ходу сообразить, куда идти дальше. Из того, что она видела по телевизору, у команды новостей был хороший обзор на Статую Свободы, причём в кадре статуя была с правой стороны экрана. Это означало, что ей нужно повернуть налево.

Как только она свернула налево мимо небольшого каменного здания, с тротуара донеслись голоса. Инстинктивно она отпрыгнула за угол, и её пульс участился. Она напрягла слух, и морской бриз донёс до неё несколько слов:

— …Фил Риктер ведёт прямой репортаж…

Урсула улыбнулась. Может, она и устала, но она нашла эту съёмочную группу. Она сняла свою ковбойскую шляпу, бросив её на тротуар, прежде чем выглянуть из-за угла. Редкие деревья тянулись по одну сторону широкой каменной дорожки, а по другую разливался океан.

Съёмочная группа стояла рядом с невысокими металлическими перилами, прямо у кромки воды. Вся группа состояла из оператора и парня с микрофоном на длинном шесте. Когда Урсула приблизилась, седовласый репортёр показывал на Статую Свободы. Её меч мрачно зазвенел рядом с ней.

Может, дело было в её коротко подстриженных волосах или в том, что телеведущий сосредоточился на статуе, но репортёр, казалось, вообще её не замечал.

— …Габби должна появиться в дверях в любой момент, — торжественно произнёс он.

— Эй? — позвала Урсула, поднимая руку.

Нахмурившись, репортёр повернулся в её сторону, раздражённый тем, что его прервали. На вид ему было около шестидесяти, и он сурово нахмурил брови.

Урсула заговорила более решительно.

— Здравствуйте, я бы хотела попасть на телик, пожалуйста.

Репортёр кивнул парню, который начал опускать микрофон.

Урсула стиснула зубы.

— Послушайте, я бы хотела сдаться драконам. И я не знаю никакого другого способа связаться с ними.

Целая куча событий произошла одновременно: глаза репортёра расширились, оператор развернулся к ней лицом, а парень приблизил свой микрофон на палке к её лицу.

— Это она! — крикнул он, тыча микрофоном ей в лоб.

Урсула отступила на шаг назад, подняв руки.

— Послушайте, я пришла с миром. Всем расслабиться.

Репортёр указал на неё, и его лицо покраснело.