— Ты можешь говорить?
— Очевидно же.
— Я просто никогда раньше не видела говорящих птиц.
Талиесин моргнул.
— Ты идёшь? Мне правда нужно вернуться.
Урсула встала, потирая глаза, и ночной ветерок ласкал её кожу.
— Куда иду?
— О, точно. Я забыл передать тебе приглашение.
Филин распушил перья, затем поднял одну из своих когтистых лап, протягивая ей крошечный свернутый кусочек пергамента. Удивительно ловким движением когтя он швырнул письмо Урсуле.
Урсула развернула пергамент и прочла его при серебристом свете луны.
«Дорогая Урсула,
Я бы очень хотел с тобой познакомиться. Я с большим интересом следил за твоими подвигами, и должен сказать, что не часто Авалон посещает кто-то столь выдающийся, как ты.
Я очень надеюсь, что ты найдёшь время заглянуть ко мне на чай. Талиесин введёт тебя в курс дела.
Твой,
Мерлин»
Конечно. Мерлин был настоящим, и он хотел, чтобы Урсула пришла на чай. Ну, хотя бы он её не боялся.
— Тебя послал Мерлин?
— Время от времени я выполняю его поручения.
— А Мерлин, я так понимаю, маг?
Филин пошевелился таким образом, что казалось, будто он пожимает плечами.
— Мерлин, Верховный Маг-Друид и Древний Бард Диких земель. Ты идёшь или как?
— Я бы с удовольствием поболтала с Верховным Магом-Друидом, но я здесь в заточении, и без моей магии я никуда не могу уйти.
— О, я могу это исправить.
Прежде чем Урсула успела спросить, что означает «исправить это», филин произнёс ангельское заклинание. Тёплая магия пробежала по коже Урсулы, затем вспышка острой боли пронзила её мышцы, когда плечи непроизвольно сгорбились. Кости хрустнули, из кожи выросли перья, и Урсула быстро съёжилась. Она уставилась вверх на Талиесина с холодных каменных плит.
— Ладно, хватит валять дурака, — сказал филин. — Мерлину очень хотелось познакомиться с тобой.
Урсула изучала своё новое тело — красивое медное оперение, лапы, изогнутые в виде когтей. Она повернула голову, любуясь блеском серебристого света на перьях. Она не могла точно сказать, но ей показалось, что она могла быть совой. По крайней мере, в теперешний момент это давало выход отсюда.
— Что я за птица? — попыталась сказать Урсула, но вместо слов, слетевших с языка, она издала звук, напоминавший нечто среднее между визгом и пронзительным клёкотом.
— Что ж, это решает дело, — Талиесин повернулся и расправил крылья. — Следуй за мной.
И с этими словами Талиесин взмыл в мерцающее ночное небо.
Глава 13
Урсула стояла на подоконнике, вглядываясь в раскинувшийся внизу скалистый пейзаж — зазубренные чёрные валуны и неровные утёсы, ведущие к морю. Талиесин предложил ей побег — и, возможно, какие-то ответы — и она была бы дурой, если бы не приняла его предложение. Последовать за филином в ночь было её единственным выбором. И всё же при мысли о том, чтобы взмыть в воздух, у нее в животе все перевернулось.
«Ответы. Возможно, я наконец-то получу ответы». Сделав глубокий вдох, Урсула запрыгнула с подоконника, где ночной ветерок взъерошил её перья. Пока Талиесин кружил в небе над ней, Урсула расправила крылья и рванулась вперёд, и её желудок скрутило, когда она приготовилась к падению. Она тут же взмыла в воздух, но слишком сильно взмахнула крыльями и резко вильнула вправо. Она издала пронзительный крик, выпрямляясь и улетая в ночь. Она летела, ветер овевал её тело, и это было потрясающее ощущение.
Талиесин пронёсся над ней. Приблизившись, он сказал:
— Очень интересно. Не думаю, что я когда-либо раньше видел, чтобы кто-то превращался в ночного ястреба.
Значит, она не была совой.
— Как ты можешь говорить? — попыталась сказать Урсула, но у неё вырвалась лишь серия визгов.
— Практика. Много практики. Просто следуй за мной, и с тобой всё будет в порядке, — он отстранился от неё по дуге, на этот раз направляясь обратно к замку.
Урсула последовала за ним, взмывая всё выше в солёный воздух. Ветер трепал её перья, в то время как земля под ними становилась всё более далёкой. Испытывая восторг, Урсула пролетела над башнями замка и мельком увидела его тонкие шпили, поблёскивающие в лунном свете. Крепость окружала круглая стена, и туман витал над землей, собираясь клубами между башнями. В узких окнах мерцал слабый свет. В какой из этих комнат находился Баэл, и был ли он тоже заключён в тюрьму?
Они пролетели мимо замка к остроконечному хребту, над темневшим яблоневым лесом. Смесь тумана и цветов была манящей, как мягкий белый ковёр, и Талиесин устремился ниже, влетая под полог леса. Он грациозно скользил между ветвями. Урсула погналась за ним, трепеща от ощущения ночного воздуха в крыльях. Они миновали поляну, где Урсула впервые встретила служанок Нимуэ, затем нырнули обратно в яблоневый лес.
Над ними сгущался полог из цветов, а стволы деревьев становились шире. Воздух между гигантскими стволами деревьев сделался неподвижным. Стояла мёртвая тишина, как будто весь лес затаил дыхание. Талиесин полетел вперёд над плодородной почвой. Урсула следовала за ними по пятам, поскольку деревья становились всё гуще. Под ними лесной мох уступил место толстому ковру из виноградных лоз и крапивы. Это было странное сочетание — нежные облака яблоневых цветов над жёстким морем шипов. Когда в лесу потемнело, по перьям Урсулы пробежала дрожь.
Внезапно Талиесин взмыл вверх, когда они приблизились к гигантскому дубу. Мешковина и неровные обрубки сломанных ветвей искривляли его массивный ствол. Талиесин приземлился на толстый сук, и Урсула опустилась рядом с ним. Её сердце бешено колотилось, а крылья горели от усталости.
— Как только ты немного отдохнёшь, я отведу тебя внутрь, — но когда Урсула перевела дыхание, Талиесин уже спрыгнул со своего насеста с пронзительным «Следуй за мной». Он обогнул ствол дерева и направился к узкому дуплу. Нырнув туда, он сложил крылья, чтобы проскользнуть внутрь.
Урсула сделала ещё один круг вокруг дерева, прежде чем повторить манёвр, затем сложила крылья и проскользнула в отверстие. Внутри она обнаружила не мягкое гнездо, а что-то вроде жёлоба из скользкого дерева. Она попыталась удержать равновесие, но сумела лишь соскользнуть вперёд на грудь. Гладкая древесина дуба, словно горка на детской площадке, спускалась по спирали вниз. Урсула скользила вниз в темноте, пока перед ней не засиял свет, и она не соскользнула на пыльный каменный пол.
Моргая от яркого освещения, она вскочила на ноги. Прежде чем она смогла как следует разглядеть окружающее, Талиесин произнёс заклинание на ангельском языке, и её крылья начали скручиваться и хрустеть. Перья опять скрылись под кожей, в то время как руки и ноги отрастали заново. При последнем слове заклинания её спину свело судорогой, и она вскрикнула от боли.
— Приятный вышел полёт, — сказал Талиесин, усаживаясь на искривлённый корень. Урсула выпрямилась, оглядываясь по сторонам.
Урсула нахмурилась.
— В следующий раз, пожалуйста, спроси разрешения, прежде чем превращать меня в птицу.
Талиесин склонил голову набок.
— Здесь я тебя оставляю. Мерлин просил поговорить с тобой наедине, а я должен приготовить ужин для хозяйки.
— Где именно мы находимся?
Вместо ответа Талиесин взмахнул крыльями и улетел через дыру, через которую они прибыли, оставив Урсулу одну в освещённой свечами комнате.
Она поёжилась от холодного сквозняка, поднимавшегося с каменного пола. В своём человеческом обличье она была слишком велика, чтобы пролезть в дыру в дереве, которая вела обратно в лес, и она обхватила себя руками, подходя к двери. Та была сделана из дубовых досок с грубой и нетронутой корой. Ручки не было. Затаив дыхание, Урсула подняла руку и постучала.
Ответа она не услышала, только тихий скрип, когда дверь медленно отворилась, открывая взгляду похожий на пещеру зал, заполненный книгами, которые доходили до высокого дубового потолка. Это была своего рода беспорядочная библиотека, напоминавшая лабиринт. Вдоль стен и стопками по всему полу лежали сотни пыльных томов. Комнату освещали свечи из пчелиного воска, некоторые в медных подсвечниках, некоторые просто прикреплены к верхушке особенно высокой башни из книг.
