— Я еду с тобой, — на его пристальный взгляд я добавила: — В Новый Орлеан. Я собираюсь с…

— Нет, Сэм. Ты не едешь, — лицо Клайва посуровело. — Ты останешься здесь. Ты остаёшься в безопасности.

— О, да. Здесь очень безопасно. Напомни мне, сколько раз я чуть не умерла за последний месяц, — прежде чем он успел заговорить, я продолжила: — Только не снова, Клайв. Я не собираюсь вступать в этот спор снова и снова. Я твой напарник. Мы работаем вместе. Ты не можешь спрятать меня в башне, а потом броситься в бой в одиночку, — я ткнула его в плечо. — Ты и так уже должен мне за множество унижений. Ты действительно хочешь добавить что-то на этот счёт?

Вздохнув, он взял меня за руку.

— Это так неправильно, что я хочу защитить тебя?

— Конечно, нет. Я хочу сделать то же самое для тебя. Проблема в том, когда ты решаешь за меня, что я могу и не могу делать, куда я могу и не могу пойти. Ты моя любовь, а не мой тюремщик. Кроме того, у меня есть таланты, которые исключительно полезны, учитывая цель вашей поездки в НОЛ.

Ухмыльнувшись, штормовые серые глаза потеплели. Он крепко поцеловал меня.

— Да, это так.

— Прекрати это. У меня в холодильнике шоколадный торт, который зовёт меня.

Когда он встал, я запихнула в себя остатки своего ужина. Через минуту он вернулся с куском торта и салфеткой.

— Я не собиралась есть его целиком.

— А могла бы. Мы скоро уезжаем в Новый Орлеан, и тебе не помешают калории.

— Когда?

Вернувшись на свой стул, он наблюдал, как я ем.

— Завтра вечером. Мне нужно попросить кое-кого об одолжении. Я не могу оставить ноктюрн уязвимым в моё отсутствие. Если я смогу убедить одного или двух друзей остаться здесь, пока меня не будет, это изменит стратегию. Если никто не сможет прилететь сюда в такой короткий срок, мне придётся оставить Рассела и забрать Годфри, — он задумчиво постучал пальцем по столу. — Я не хочу оставлять его во главе дома, в котором может быть больше предателей.

— Тогда давай выясним это.

Подняв голову, он сосредоточился на мне.

— Как ты предлагаешь нам это сделать?

Я откусила ещё кусочек и подумала, как бы это объяснить.

— Считаю, что одна из причин, по которой я смогла оттащить тебя, прежде чем меч отрубил тебе голову, заключается в том, — прошептала я, — что я улавливала эмоции в комнате. Ты знаешь как… а может и нет… в общем, волки чуют ложь. Я думаю, если Мег права насчёт того, что у меня есть скрытые склонности некроманта, то судя по всему, я улавливала эмоции вампиров, как это делают волки.

— В основном, — продолжила я всё ещё тихим голосом, — я пела в своей голове, стараясь не слышать Амелию и все её разговоры о «любовнике». Я заметила, что напряжение в комнате резко возросло, и начала обращать на это внимание. Я почувствовала, как гнев, возбуждение и страх смешались воедино, набирая силу. Когда Амелия указала на картину на стене, отвлекая твоё внимание от группы, которая образовалась вокруг тебя, я услышала, по крайней мере, мне кажется, что я услышала: «Сейчас!» и именно тогда я потянула тебя вниз. Я не знала, что это будет меч, но я знала, что кто-то попытается убить тебя.

Клайв внимательно слушал с блеском в глазах.

— Правда?

— И поэтому, я подумала, может быть, мы могли бы проверить твоих вампиров. Созови их в библиотеку, одного за другим, поговори с ними, задай им несколько вопросов, как у них дела, а я всё это время я буду сидеть у окна, притворяясь, что читаю, но слушая. Если у меня возникнут какие-нибудь мысли типа «Умри, Клайв, умри», я могу дать тебе знать.

Он прошептал мне на ухо:

— Да. Мы будем практиковать твои потрясающие навыки на всех моих людях, начиная с Рассела и Годфри.

Мой голос прозвучал у его уха чуть громче, чем дыхание, в шоке я спросила:

— Ты им не доверяешь?

— Когда ты закончишь здесь, — сказал он на нормальной громкости, вставая, — мне нужно поговорить с тобой о том, что ты будешь делать, пока нас не будет. Я буду в библиотеке.

— Мм-хм, — промычала я с набитым тортом ртом, когда он поцеловал меня в макушку и ушёл.

Я съела последний кусочек, разобралась со своими грязными тарелками и приготовилась к тому, что должно было произойти.

Я нашла Клайва с Расселом и Годфри, разговаривающими тихими голосами в небольшой зоне отдыха, расположенной ближе к моему месту на окне, нежели к двери. Все они подняли глаза, когда я вошла. Выражение лица Клайва было пустым, Рассела озабоченным.

Годфри, в отличие от двух других, расплылся в широкой улыбке.

— И вот она идёт, наша местная хладнокровная убийца! Скольких ты вырубила прошлой ночью? Троих? Четверых?

— Пятерых, — сказал Рассел. — И тебе следовало бежать, как только это началось. Ты предупредила нас об угрозе. Ты и так сделала больше, чем положено. Тебя могли убить прошлой ночью, — он сосредоточился на Клайве. — Ей не следовало позволять оставаться. Это её не касается.

Я уже открыла рот, чтобы возразить, но Годфри начал смеяться.

— Не будь идиотом. Она спасла нашего милорда и хозяина.

С жёстким выражением лица глаза Рассела скользнули по Годфри и остановились на мне.

— Если бы он не пытался защитить тебя, он бы почувствовал нападение. Ты была обузой, — он снова повернулся к Клайву. — Я прошу прощения, сир, но она не должна была здесь жить. Это слишком опасно.

— Сэм остаётся, потому что я хочу, чтобы она была здесь, — сказал Клайв таким тоном, что Рассел заткнулся, а с лица Годфри сошла ухмылка.

Оба мужчины, почти в унисон, склонили головы и пробормотали извиняясь:

— Сир.

Повернувшись ко мне, Клайв сказал:

— Мне нужно закончить здесь, а затем я хочу обсудить, куда ты пойдёшь, пока меня не будет. Как бы мне ни было неприятно это признавать, Рассел прав в одном. Этот ноктюрн небезопасен для тебя без меня.

Он указал на сиденье у окна, а затем снова сосредоточился на своих людях.

Я подошла к окну, как хороший, послушный маленький оборотень, и забралась в угол подоконника с тяжёлыми подушками. Клайв даже повесил занавески, чтобы сиденье можно было отделить от остальной части помещения. Я мечтала о месте у окна с тех пор, как впервые прочитала «Джейн Эйр».

Откинувшись на подушки, я поджала под себя ноги и поправила занавеску так, чтобы она скрыла от посторонних глаз мою голову. Я хотела иметь возможность закрыть глаза и сосредоточиться, чтобы это не выглядело странно, хотя Годфри и Рассел сидели ко мне спиной.

Склонив голову набок на подушку, я расслабила конечности и попыталась сделать то, что сделала прошлым вечером в разгромленной гостиной напротив. Однако, не зная, как я это сделала, я понятия не имела, как это повторить. Я изо всех сил сосредоточилась, пытаясь расслышать то, что было сказано. Ничего.

Может быть, Мег ошибалась. Может быть, это не было моим талантом. Вот только вчера я почувствовала их эмоции. Я слышала их самые сильные мысли. Однако это было в состоянии сильного волнения. Нужно ли мне было находиться в ситуации боя или бегства, чтобы получить доступ к навыку? Это было бы неудобно.

И тут я кое-что заметила. За тёмными веками я заметила холодную зелёную искорку, которая пульсировала в такт словам Годфри. Я сосредоточила всю свою энергию на этом зелёном свете, представляя, как погружаюсь глубоко, погружаюсь в себя. Боль разрушила мои мысли, как будто я ударилась головой о стену из зелёного цемента. А потом я услышала кое-что. Это был почти неслышный шёпот, который сопровождал его произнесённые слова.

В сознаниях царит хаос, и Годфри ничем не отличался. Он обдумывал слова, которые произносил, но его также раздражало, что Рассел был чересчур консервативен в своих ответах Клайву. Он хотел, чтобы тот был менее сдержанным. Они с Расселом были самыми преданными Клайву. Им не нужно было взвешивать каждое слово.

Годфри подумал, что Клайв ведёт себя странно. Его тон со мной был совершенно неправильным. Он любил меня. Годфри видел, как любовь сияла в его глазах всякий раз, когда он говорил, или даже думал обо мне, и всё же он был холоден и пренебрежителен, отправляя меня на место у окна. А я ушла без раздражённого рычания. Что-то было не так.