поддержать, а потому, что ты здесь, рядом с моей
работой, испанским своим занимаешься, ну или
еще чем… Что ты глазками-то хлопаешь? Домой
идти не хочется? Нет, ты не бойся, я, если что, при-крою. Только не надо из меня суку делать.
– Нельзя вот так, с плеча, рубить и осуждать
других за то, о чем ты давно уже не имеешь представления.
– А… Так ты на мужиков намекаешь?! Завели
разговор о правде, но у тебя, как у всех баб, все
к этому скатывается. Только в моем случае это
мимо кассы. А ты иди, лги дальше!
– Вер, потише, на нас уже смотрят. Тебе сейчас
помощь нужна и…
– Не надоело тебе утюжком работать?! Тут уго-лочек пригладить, там присборить? Господи, да
я прекрасно вижу, что ты послать меня сейчас хочешь. Что глаза-то опустила, не можешь? Так я тебе
скажу: пошла ты, Надя, в жопу!
55
Полина Елизарова
Люба и Надя
26 октября
Московская область. КП «Сосны» – Москва.
Элитный жилой комплекс в микрорайоне «Кунцево»
– Так у тебя совсем нет подруг?
– Ты)
– Спасибо, польщена. А знаешь, что скажу… В реальной жизни мы навряд ли еще увидимся. Я поначалу боялась, что ты мне это предложишь, но потом
быстро успокоилась и поняла, что для тебя только
отдушина. А душа прекрасно изливается в словах, тем более когда их можно поправить, прежде чем на
кнопку нажать. В удобное мы время живем.
– Не всем оно нравится. А я тебе зачем?)
– Я очень общительна и любопытна. Бывает, даже чрезмерно…(
К тому же влюбчива, импульсивна.
– А я давно уже легкость растеряла. Друзья-подружки – это прерогатива беззаботной юности, а после одна привычка держит. Цепляемся за что-то
в памяти, а в жизни этого давным-давно нет, только
вымученный восторг остается при редких встречах.
На мужа, бывает, смотрю: он с институтскими друзьями из какого-то своего принципа отношения
поддерживает. Не в чем-то конкретно помочь —
это-то я как раз понимаю – а вот эти дачные засто-лья с шашлыками, с одними и теми же воспомина-ниями и песнями под гитару… Хорошо, пусть ресторан для разнообразия, но в нем – все то же, только
ведут себя сдержаннее. Гляну на него исподтиш-56
РОВНО ПОСРЕДИНЕ, ВСЕГДА ЧУТЬ БЛИЖЕ К ТЕБЕ
ка – а он вовсе не с ними, и глаза невеселые, хотя
тосты кричит громче всех и песни все наизусть знает. Сидит с ними за столом, а сам продолжает думать про деньги, про работу, или еще про что…
– Это ты свое состояние в нем видишь. А о чем
он на самом деле думает, только ему известно.
– Но что плохого в том, что я не хочу такого общения? Что мне не требуется притянутая за уши
радость. Если вдруг открыто заявить об этом всем
этим людям, которые для меня совершенно пусты, которые крадут мое время и отвлекают от попыток
раскопать хоть что-то в себе, – мало того что это
будет расценено как невежливость, меня еще обви-нят в скудости души. И мой выпадающий из этих
вечеринок муж сделает это первым.
– Он небось тебя, красотку, балует, наряжает?
– Он бывает щедрым. Но даже щедрость свою
всегда заранее планирует.
– Я давно уже сама себя наряжаю и балую. Но
с тобой бы местами не поменялась. Тоска( Кстати, как твой испанский?
– Как воздух.
– Что, препод симпатичный?)
– Не без того.
– Ну и позволь себе влюбиться.
– Я влюбляться не умею.
– Или все или ничего?
– В теории. А на практике давно уже ничего.
Я часто чувствую себя динозавром, окостенелыми
останками того, чем когда-то была. И то, что кем-то
была, я вспоминаю только рядом с этим мальчи-ком. Из каждого слова этого дивного языка, словно
57
Полина Елизарова
сок, сочатся чьи-то страстные ночи, чьи-то любов-ные мучения, и весной всегда пахнет, как забытой, ускользающей мечтой…
– Ты очень романтичный динозавр) А у меня
уже давно нет мечты.
– Была?
– Может, и была, лет десять назад…
– Расскажешь?
– Слушай, я тебе сюда позвоню? Рука уже затекла по клавишам бить.
– Буду рада слышать твой голос)
– Але, проверка связи.
– Есть связь!
– Ну так вот, про мечту. Больше десяти лет назад
это было. Мой тогда совсем опустился, запойным
стал. Винить я его особо не винила, скандалила, конечно, но всегда понимала, что среда вокруг него
особая, творческая. Должность свою хорошую он
к тому времени потерял, перебивались копейками за
его статьи. Сын на бабушках да на мне, и вот, помню, я в большой книжный на Тверскую отправилась —
сыну за контурными картами, чтобы уж купить наверняка. Апрель стоял свежий, дразнящий, я вышла
из магазина, и захотелось мне прогуляться. Вначале
я все на небо и на прохожих смотрела, а как дошла
до Манежки, потянуло меня к Красной площади
и дальше, на Ильинку. Иду, глазею на витрины с раз-наряженными манекенами – а приодеться я всегда
любила – и вижу одно платьице. Мечта… На первый взгляд скромненькое, черное, но каждая линия, каждый стежочек безупречны. Словно сама Коко
ободряюще с неба улыбается и шепчет мне на ушко
58
РОВНО ПОСРЕДИНЕ, ВСЕГДА ЧУТЬ БЛИЖЕ К ТЕБЕ
свои секреты. Дай, думаю, зайду, хотя четко понимаю, что магазин этот ни разу не по карману. Пока
с дверьми их начищенными разобралась, уже целый
план в голове созрел – тут перезайму, там перекру-чусь, да и мужу за статьи гонорар причитается. Он
никогда не был жадным, просто такой уж нефарто-вый чувак… Захожу вся такая из себя, нос кверху, а туфельки стоптанные, сумочка модная, но дешевая, и карты контурные с атласом из нее торчат.
Стоят две девушки, моложе меня. «Что вам? – говорят. – Вы, наверное, курьер?» И столько превосход-ства, столько высокомерия в их взглядах, что у меня, помню, аж костяшки пальцев побелели. Как вышла
оттуда – в голос разрыдалась. А Москва нарядная, кичливая, у ресторанов машины полированные пар-куются, из них девки вылезают, и все разодетые, будто из этого бутика. И такая злость меня поначалу
разобрала, такая обида на Кирилла… Что же, думаю, друзьям его, пустозвонам, накрывала-стелила, бред
чужой до рассвета выслушивала, а потом Юрку
в школу на ватных ногах отводила, в любой ерунде
вдохновить его пыталась, никому не жаловалась, терпела, любовницей всегда на все готовой была…
И за это – вот так?! За это две соски кривляющиеся
с трехгрошовыми душонками меня с дерьмом в двух
фразах смешали?! А тут еще мент вдруг остановил, предъявите, говорит, девушка, документы. Я еще
пуще в слезы, зачем, говорю, москвичке паспорт
с собой носить, если она ребенку за атласом в книжный поехала? Мент поначалу растерялся, а потом
так снисходительно говорит: «Ладно, идите. В следующий раз паспорт с собой берите. У вас на лбу
59
Полина Елизарова
регистрация не написана». Когда до дома добралась, обида отползла, одна только злость осталась. И что-то надломилось внутри… Не скоро стало получать-ся, это же не сказка – жизнь… День за днем я застав-ляла себя куда-то ломиться, кому-то услуги предла-гала, пренебрежение, отказы сносила, но все это
было несопоставимо с тем, что я почувствовала в бу-тике. Закрутилась новая жизнь, вскоре я и думать
о том забыла…
Проснулась недавно, в нынешнем апреле, лежу, как обычно, прикидываю, что сегодня надену. И поняла, что теперь у меня совсем не так, как раньше, и, как у большинства женщин, вот эти вещи – для
важного выхода, эти – на каждый день, эти – для
дома. Любая сумка, платье, туфли, что ни возьми —
все у меня офигенное. Зарулила я в тот самый бутик. И кэш был с собой, и карты кредитные. Нет, я в таких магазинах до сих пор не одеваюсь: когда
деньги приличные появляются, не зазорно экономить, планировать расходы начинаешь. Что-то за
границей беру, что-то на элитных распродажах. Но
