В душе юноши возродились прежние дружеские чувства.

Пока они чокались и произносили тосты, он успел узнать, что Тай Вей не только женился, но и получил повышение, что Чжао Юнгуя сделали начальником участка, что несколько полицейских, работавших над делом Сун Пу, тоже продвинулись по службе, а еще кто-то лишился жизни.

Фан Му поведал Тай Вею, что сдал экзамены на государственную службу и теперь работает в Институте криминальной психологии при Департаменте общественной безопасности под руководством Бьян Пиня, тоже выпускника профессора Цяо.

Поскольку они давно не виделись, беседа вращалась в основном вокруг общих воспоминаний. Не все они были радостными, но тут уж ничего не попишешь. Помимо дела Сун Пу, у Фан Му и Тай Вея было немного общих тем.

– Иногда я приезжаю к общежитию в кампусе университета, иду на баскетбольную площадку, потом в спорткомплекс и в тот подвал. – Уже немного пьяный, Тай Вей посмотрелся в стекло ресторанного окна, но его профиль был почти неразличим в клубах дыма. – Я ничего не делаю, просто сижу там. Иногда мне кажется, что все, что случилось в тот год, – просто сон. Если б я не видел этого собственными глазами, просто не поверил бы, что человек может быть способен на такую жестокость… – Он рассмеялся. – Ты спас мне жизнь. А я, между прочим, так тебя за это и не поблагодарил.

Фан Му опустил голову и, немного помолчав, ответил:

– И не надо.

Тай Вею, похоже, тоже не хотелось об этом говорить. Он посмотрел в лицо Фан Му.

– А ты как? Похоже, неплохо устроился?

– Как сказать… Иногда работа ужасно скучная. Вообще-то изначально я хотел пойти в Департамент общественной безопасности, но Бьян Пинь настоял, чтобы меня перевели к нему.

Тай Вей фыркнул.

– Жалуешься, что нечем заняться? Попади ты в департамент, узнал бы, что значит работать на износ! – Он снова развернулся к окну, и лицо его помрачнело. – Ну, так или иначе, а ты все равно стал копом. Это из-за профессора Цяо?

Фан Му отпил из своей кружки и молча кивнул.

Тай Вей негромко вздохнул.

– На самом деле я до сих пор считаю, что работа в полиции тебе не подходит.

Фан Му криво улыбнулся и взял себе новую сигарету.

– Не думал сменить профессию?

– Никогда! – На этот раз ответ Фан Му был решительным и однозначным.

– Никогда, – повторил за ним Тай Вей.

Фан Му знал: тот прекрасно помнит, что он ответил в прошлый раз. Ответ остался прежним, только вот вопрос был другой. И никто не смог бы сказать, чья тут вина – Тай Вея или бледного парня с пронзительным взглядом, недавно сидевшего напротив него.

Тай Вей постарался немного смягчить тон:

– В будущем, если представится такая возможность, все-таки попробуй.

Несколько секунд Фан Му молчал. Потом вдруг вздернул голову и спросил:

– Когда ты пришел к выводу, что я не смогу стать копом?

Тай Вей смерил его глазами.

– Там, в подвале.

– О? – Брови Фан Му взлетели вверх, и он слабо усмехнулся: – Может, донесешь на меня?

Тай Вей, не сдерживаясь, рассмеялся.

– Нет. Ни за что. Но по той же причине я никогда не поверю, что ты способен быть хорошим копом.

– А что это вообще такое, хороший коп?

Тай Вей задумался. Помолчав некоторое время, сказал:

– Сам не знаю. Но это точно не ты. Ты не можешь эмоционально не вовлекаться в дело, вкладываешь в него слишком много себя. И, если законными путями действовать не удается, прибегаешь к собственным методам. – Он сделал паузу. – Вчера я узнал, что ты едва не схлопотал пулю из-за Люо Цзяхая.

Пока он говорил, Фан Му сидел, не поднимая головы. Но теперь стряхнул пепел с сигареты и ответил:

– В моих методах нет ничего плохого.

Тай Вей покачал головой.

– Когда-нибудь ты напросишься, и тебя убьют.

Ни с того ни с сего Фан Му расхохотался.

– Но пока-то я жив, верно? – Не дожидаясь ответа Тай Вея, он поднял кружку. – Хватит разговоров! Давай выпьем.

Встреча закончилась тем, что два приятеля крепко надрались. Когда они, пошатываясь, вернулись назад в участок, туда уже поступили новости из Цзянбина. Тела Шен Сянь и Сан Наннан нашли именно там, где указал Люо Цзяхай. По предварительному заключению, обе скончались от потери крови. Разница заключалась в том, что Шен Сянь перерезали артерию на руке, а Сан Наннан нанесли более двадцати ударов ножом. Более подробно обстоятельства смерти предстояло выяснить в ходе судебно-медицинской экспертизы. Между участком и криминальной полицией Цзянбина возник спор, кому вести дело – каждая сторона считала, что основное преступление совершено в ее юрисдикции. Наконец, они пришли к соглашению: Тай Вей и его люди вернутся в Цзянбин, а решение о юрисдикции будет вынесено после сбора первичных доказательств.

Прежде чем усадить Тай Вея в машину, Фан Му ткнул пальцем в след от кольца на его руке. Тот, с похмельными глазами, отмахнулся, и Фан Му не понял, дошел до него намек или нет.

Когда внедорожник Тай Вея скрылся за углом, Фан Му молча постоял, наблюдая за тем, как облако пыли, поднятое его колесами, лениво плывет по воздуху. Потом развернулся, и глазам его предстала сияющая в закатном солнце полицейская эмблема на дверях здания. Фан Му потер рукой лоб, вглядываясь в нее: ему показалось, что эмблема почему-то увеличивается в размерах. Постепенно она разрослась до того, что заслонила собой все небо.

«И что же, я правда не гожусь в полицейские?»

Ян Чжинсен с трудом разогнул спину над рабочим столом и попытался потянуться, но помешала боль в шее. Он снова сгорбился и несколько секунд бессмысленно смотрел в пустой монитор. Потом поднял кружку с остывшим чаем и допил его одним глотком.

Разглядывая пустую кружку, оттягивавшую руку вниз, он прикинул ее ценность и, соответственно, уникальность для института и непроизвольно улыбнулся. Затем встал и несколько раз прошел от стены до стены кабинета. Оказавшись возле двери, автоматическим жестом открыл ее и вышел в коридор.

Выражение предельной усталости тут же исчезло с его лица, и он стал хорошо всем известным директором Ян – терпеливым, но коварным, острым на язык, почтенным и уважаемым.

Медленно прошел по богато отделанному коридору. Его неторопливость объяснялась не возрастом, а желанием производить впечатление человека собранного и спокойного. Проходившие мимо сотрудники кланялись и спешили дальше. На ходу Ян Чжинсен заглядывал через стеклянные стены в офисы по обеим сторонам коридора. Несмотря на время, половина девятого вечера, в большинстве из них горел свет и персонал продолжал корпеть над своими задачами. Ян Чжинсену это зрелище доставило искреннее удовольствие; он чувствовал себя армейским сержантом, который осматривает строй новобранцев, наслаждаясь превосходством над ними.

Пройдя мимо нескольких офисов, похлопав по плечу нескольких сотрудников и получив несколько комплиментов, Ян Чжинсен неторопливо вернулся к себе. Сел в самое большое и удобное кресло во всем институте, и усталое выражение опять проступило у него на лице. Некоторое время он сидел в бездействии, сгорбив спину, а потом занес затекшую от долгой неподвижности руку над рабочим столом.

Пальцы коснулись компьютерной мыши, и монитор автоматически включился, издав приглушенный треск. Лицо Ян Чжинсена озарил белый свет. Он безразлично смотрел в экран, который становился все ярче, пока внезапная мысль не заставила его выпрямить спину и щелкнуть на иконку «Мой компьютер», а оттуда перейти к жесткому диску. В несколько кликов он открыл папку, похороненную глубоко в недрах файловой системы. Обвел взглядом пустой кабинет, хотя в проверке и не было нужды, и быстро вбил пароль. Потом наклонился к монитору, весь подобравшись. Легкая улыбка осветила его лицо. От уголков губ она поднялась к щекам и выше, до самых бровей, каждый волосок которых, казалось, затрепетал от радости.

Он пролистывал документы один за другим и каждый раз, заканчивая читать, уже предвкушал, как перейдет к следующему. Словно играл в кошки-мышки с самим собой, спрашивая раз за разом: «Ну не прелесть ли?» И старательно заставлял себя забывать иллюстрации и фрагменты текста, прочно засевшие у него в мозгу, чтобы, открывая следующий файл, воскликнуть с обманчивым восторгом: «Надо же! Даже еще лучше!»