– Лия! Лия! – голоса приближаются, заставляя меня сжиматься под влажными корнями, и зарываться в прелые вонючие листья.

Шаги приближаются, сердце бьется в горле, как птица в клетке. Забываю дышать от ужаса, что меня найдут.

– Ребята, сворачиваемся! – подает команду мужчина, скорее всего, руководитель поискового рассказа. – Скоро дождь пойдет. Надо звонить Лешему.

Спускаюсь по лестнице, собираясь, что-нибудь перекусить, когда случайно слышу папин голос. Он говорит подобострастно, заискивающе.

– Да, да. Я понимаю, карточный долг – долг чести, – я не слышу, что говорят на том конце провода, но какой-то животный страх закрадывается под кожу. – Мы же с вами договорились. Я привезу ее прямо к вам в резиденцию. Ну что вы, конечно, я вас не обманываю. Она невинна. Мы воспитывали дочь в строгости.

– Это кому ты меня отвезешь?! – кричу, врываясь в кабинет. – Всем объявил, что твоя девятнадцатилетняя дочь – девственница?!

– Лия, прекрати! – рявкает отец. – Марш в свою комнату.

– Нет, папочка, объясни. Я хочу понять, о чем ты сейчас говорил, а главное, с кем?

– Вон! Мерзавка, ты еще и подслушиваешь? Сейчас же в свою комнату! – отец ревет как раненый зверь, он никогда со мной так не разговаривал.

Я выскакиваю из кабинета и несусь в свою комнату, давясь слезами. Через какое-то время в дверь раздается стук, и входит взволнованная мама.

– Доченька, что у вас с отцом произошло? – спрашивает мама, вглядываясь в мое лицо.

– Я сама не понимаю, что происходит. Он наорал на меня и отправил в свою комнату за то, что я случайно услышала странный разговор обо мне.

– Хорошо. Пойду узнаю, что у нас случилось, – мама выходит, а я падаю на кровать, не зная, чего ждать дальше.

Слышу крик отца и повышенный голос мамы. Любопытство снова берет верх, и я тихо выхожу на площадку второго этажа, навострив уши. То, что я слышу, не укладывается в моей голове. Папа проиграл меня в карты? Как сквозь толщу воды слышу крик и плач мамы, громкий голос отца, но мне уже неинтересно. Я узнала все что хотела. Меня, как вещь, проиграл в карты собственный отец! Ступор проходит так же внезапно, как и наступил. Срываюсь с места и несусь по ступенькам к выходу. Выскакиваю на улицу и бегу по улице, захлебываясь слезами. В мозгу бьются только одна мысль, что я больше никогда не вернусь туда, где меня предал самый близкий человек. Останавливаюсь только возле кромки леса, который раскинулся возле нашего элитного поселка.

Куда идти дальше не знаю. Куда бы ни пошла, меня найдут и вернут домой. Направляюсь к озеру, со стойким желанием оставить в его водах все свои беды. Бреду не разбирая дороги, когда слышу голоса, сворачиваю с дороги в надежде спрятаться в кустах.

– Давай, малышка, – слышу сдавленный мужской голос. – Бери его глубже.

Выглядываю из своего убежища и от увиденного кровь приливает к щекам. Понимаю, что оказалась в ловушке, из которой выбраться, не обнаружив себя просто невозможно. На живописной полянке стоит припаркованный автомобиль, рядом с которым расположилась парочка за весьма недвусмысленным занятием. Облокотившись на бампер, стоит молодой мужчина, а перед ним на коленях – девушка.

– Открывай рот шире, – рычит мужчина, надавливая на затылок, уцепившейся за его бедра девице. – Глубже, я сказал глубже.

Глаза девушки закатываются, мне кажется, что она сейчас задохнется от члена, перекрывающего доступ кислорода.

Мужчина совершает еще пару толчков и выходит из девушки. Я вижу, как она улыбается, облизывая губы, от которых тянутся ниточки ее слюны и спермы, сверкающие на весеннем солнышке. Она еще продолжает ласкать его стоячий ствол руками, а он перебирает ее волосы, пропуская их сквозь пальцы.

От стыда я готова провалиться в преисподнюю, но только сейчас замечаю, что моя рука находится у меня между ног, а низ живота ноет от какой-то непонятной мне тяжести.

Шумно вздыхаю, когда машина увозит довольную друг другом парочку, выползаю из проклятых кустов и углубляюсь в лес, изменив первоначальный маршрут.

Голоса удаляются, и я могу выбраться из своего укрытия. Темнота наступает стремительно, удар грома, заставляет пригнуться от неожиданности. Шум приближающейся грозы, нагоняет какой-то животный ужас, которого я не испытывала за все то время, пока блуждала по лесу. Я готова сорваться и бежать за ушедшими совсем недавно поисковиками, но разговор отца вспыхивает в голове, и я несусь в противоположную сторону.

Холодные струи стекают по мне, от которых буквально колотит. Весенняя гроза не всегда бывает теплой. Домашний сарафанчик прилипает к телу, а поднявшийся ветер холодит, пронизывая до кости. Бреду, не понимая, куда, ничего не видя за стеной дождя. Падаю, поднимаюсь, иду вперед. И вот когда я в очередной раз барахтаюсь в грязи, надо мной нависает мужское лицо, частично спрятанное под капюшоном дождевика.

– Ну, что отбегалась? – голос с хрипотцой заставляет сжиматься в стремлении стать невидимой.

Мужские руки грубо вырывают меня из грязевого плена. Обхватываю себя, чтобы хотя бы немного унять дрожь и не только от холода.

– Я не вернусь к отцу! – кричу я, пытаясь вырваться из цепкого захвата незнакомца. – Отпустите меня! Я лучше здесь сдохну!

– Не ори! – тихо говорит незнакомец. – Собаку могут не удержать.

– Фу, Бек! – это уже заливающейся лаем собаке. – Ребята, держите его крепче!

Мне на плечи ложится плащ, в который я кутаюсь, спасаясь от нестерпимого холода. У меня нет сил сопротивляться, и я иду, спотыкаясь, крепко вцепившись в предложенную руку.

Путь наш продолжается среди разбушевавшейся стихии. Сквозь пелену дождя боковым зрением замечаю размытые силуэты, которые идут рядом с нами, а может, мне это только кажется.

Внезапно, будто из-под земли, возникает лесной домик, избушка на курьих ножках, скит, схрон. Даже не знаю, как назвать. Незнакомец открывает дверь и впускает меня в долгожданное пристанище. Обернувшись на пороге,бросает в пустоту.

– Переночуете в следующей сторожке. Бека заберите с собой.

Дверь захлопывается, и я оказываюсь в ловушке. Мужчина сбрасывает дождевик и направляется в сторону дров, аккуратно сложенных в углу. Я же остаюсь рассматривать того, кто снова вернет меня в кошмар под названием “дом”. Рельефные мышцы перекатываются под черной футболкой, вздувшиеся вены оплетают руки от запястья до локтя. Черные взъерошенные волосы, упавшие на лицо, не дают рассмотреть глаза этого загадочного мужчины. Я замечаю только тонкий белый шрам, теряющийся в аккуратно подстриженной щетине.

– Ты долго собираешься так стоять? Хочешь воспаление легких подхватить? – не оборачиваясь спрашивает меня незнакомец.

Я быстро сбрасываю плащ и подсаживаюсь к печке, в которой уже весело потрескивают дрова.

– И платье снимай, – от этих слов вздрагиваю. – Снимай, снимай. Буду тебя растирать.

Я стягиваю грязный, мокрый сарафан и растерянно оглядываюсь в поисках места, куда его положить.

– Брось возле печки и иди ложись.

Зубы отбивают чечетку. Я в одних трусиках стою, прикрывая руками грудь, не в силах сделать даже шаг. Он грубо подталкивает меня к лежанке, и я падаю, продолжая дрожать.

– Трусы тоже снимай, – отрицательно мотаю головой, не в силах выговорить ни слова. – Ладно. Давай так. Быстро легла на живот.

Выполняю приказ, пряча, пылающее лицо в подушке, пахнущей какими-то травами. Сразу же сильные мужские руки начинают втирать в спину и руки какую-то жидкость, по запаху понимаю, что это водка. Спина и руки уже горят от таких интенсивных втираний, озноб проходит, и я расслабляюсь. Лежу спокойно до тех пор, пока мужчина не срывает с меня последнюю деталь моего гардероба. Я взвизгиваю, пытаясь вскочить, но твердая рука придавливает меня к лежанке так, что я никак не могу вывернуться.