Практический интерес представляют выявление и сравнение особенностей субъективного отношения клиентов к имаготерапии, переживание ими процесса имаготерапии. В проведенном нами ранее исследовании было установлено, что особую роль в эмоциональном отношении клиентов играет такой элемент терапевтической сессии, как конструирование и восприятие чувственного образа. Изучение особенностей восприятия и переживания этого образа клиентом представляет научный интерес и может быть полезным для планирования и проведения эффективного имаготерапевтического сеанса.
Имагинативными направлениями психотерапевтической практики и исследованием этих направлений занимались К.Г. Юнг (метод воображения) [147], Р.А. Джонсон (метод активного воображения) [38], Дж. Хиллман (архетипическая психология), Р. Дезуалье (направленное фантазирование) [52] и др. Методы воображения активно используются и исследуются в рамках других более широких психотерапевтических подходов, таких как эриксоновский гипноз (М. Эриксон, Э. Росси, Ш. Росси и др.). В нашей стране имагитивные направления психотерапии разрабатывают Я.Л. Обухов (символдрама) [94], М.Р. Гинзбург (эриксоновский гипноз) [33], И.В. Вачков (сказкотерапия) [29] и др.
В настоящее время существует несколько основных подходов внутри имаготерапии:
1) архетипическая психология Д. Хиллмана;
2) психоаналитически ориентированная символдрама Г.К. Лейнера;
3) метод управляемых сновидений Р. Дезуаля;
4) работа с интерактивным направленным воображением М. Россмана. Список нельзя считать исчерпывающим, поскольку постоянно появляются новые школы и направления, использующие в качестве основных приемов активную работу со спонтанными образами фантазии.
Существует и такое направление, как психодинамическая образная психотерапия, которая понимается как результат критического переосмысления и развития кататимно-имагинативной психотерапии. В России, видимо, наиболее известным из имаготерапевтических подходов стала символдрама Х. Лейнера, которую можно считать наиболее алгоритмизированной и операционализированной технологией работы с образами или, как их называет автор, «мотивами» – весьма конкретными и задаваемыми клиенту психотерапевтом (психологом). Во многом популяризацией этого подхода мы обязаны Я.Л. Обухову, разрабатывающему новые варианты символдрамы, в частности, кататимно-имагинативную психотерапию детей и подростков. Однако сводить имаготерапию к символдраме, на наш взгляд, не вполне правомерно, поскольку, как указано выше, существует немалое число школ, использующих приемы интерактивной работы в поле символических образов.
Если говорить просто, суть работы состоит в том, что клиент дает волю своей фантазии, позволяя образам спонтанно возникать в его воображении. Но это путешествие по своему имагомиру (миру воображения) он осуществляет направленно, в постоянном диалоге с ведущим, хорошо знающим правила взаимодействия с появляющимися образами. Влияние образов, возникающих в воображении человека, на его поведение, на его жизненные ситуации, и обратное влияние особенностей жизни человека на спонтанно возникающие образы – тема чрезвычайно увлекательная, порождающая сама по себе массу образов и ассоциаций. Такая работа исходит из важнейшей идеи: имагомир, будучи относительно независимым от внешней реальности, всегда взаимосвязан с поведением и психофизиологическими параметрами человека.
В основе технологии имаготерапии, которую, как представляется, следует рассматривать в рамках метода символического самовыражения, лежит еще несколько основополагающих идей: воображение – язык бессознательного. Через образы и символы неосознаваемая часть нас самих несет нашему Я чрезвычайно важную, но не всегда понятную информацию; воображение можно использовать для изменения психологического состояния человека, для разрешения его внутренних и внешних конфликтов и для преобразования его поведения; направленное воображение – один из наиболее эффективных способов работы с сопротивлениями, которые могут возникать у человека в области представлений, отношений, овладения навыками.
Лишь при отказе от попыток «сломить» сопротивление и способности вступить в диалог с самим собой; направленное воображение приносит максимальную пользу человеку в интерактивном режиме – режиме активного общения и взаимодействия с ведущим. Не удерживаемый ничем полет фантазии может оказаться довольно бессмысленным занятием, превращаясь в грезы наяву и «визуальный бред» (хотя порой и в этом случае обнаруживается некий полезный эффект). Однако если фантазируя, человек прислушивается к советам ведущего, отвечает на его вопросы и выполняет некоторые его просьбы, результаты могут быть просто удивительными; условием формирования новых образов и новых способов поведения (т. е. конструирования событий) является мягкое снятие неадекватных стратегий в мире воображения; в процессе реализации технологии интерактивного воображения должны быть интегрированы диссоциированные сущности, представленные в виде образов [113]. Эти образы могут служить стартовыми мотивами при погружении в имагомир или даже проводниками в него. Одно из основных преимуществ сказочных образов перед другими заключается в часто порождаемом ими ощущении безопасности, очень важном при первых шагах в пространстве спонтанного воображения. Кроме того, сказочные образы оказываются очень насыщенными символическими смыслами, что обогащает содержание имаготерапевтической работы. Сказанное позволяет оценивать методы имаготерапии как весьма эффективный инструмент при оказании психологической помощи, в том числе и в экстремальных ситуациях
При этом, главная задача проведения этой формы арт-терапии состоит не в публичном выступлении пациентов перед зрителями в формате завершающей формы работы, а углубление и фиксация психотерапевтического эффекта. Имаготерапия используется для пациентов с отклонениями в развитии речи, слуха, с умственной отсталостью, с задержкой психического развития. То есть имаготерапия эффективно снимает эмоциональную неуравновешенность, неадекватную оценку себя в ситуации общения; тревожность, страх; установки, препятствующие общению; проблемы в общении [4].
Библиотерапия – это форма арт-терапии, любимая всеми категориями пациентами. Заключается она в чтении или написании собственных литературных произведений. Жанры могут быть самыми разнообразными, как по форме, так и по содержанию [105].
Термин библиотерапия (от греческого «библио» – книга, «терапия» – лечение) означает, соответственно, книголечение или лечение книгой. Слово – это как научное понятие впервые было предложено в 1916 году Ассоциацией больничных библиотек США. Родоначальником библиотерапии считается шведский невропатолог Яроб Биллстрем. Принято считать, что библиотерапия возникла в 19 веке. Однако влияние чтения книг на самочувствие человека было замечено давно. В сказках 1001 ночи можно прочесть: «И затем купец взял повесть и написал ее своей рукой, с толкованиями, и пошел к царю и сказал ему: «О счастливый царь, я принес сказки и рассказы редкие и прекрасные, подобных которым никто никогда не слыхивал…». И велел писцам написать эту повесть золотом и положить ее в свою личную казну, и, всякий раз как у царя стеснялась грудь, он призывал купца Хасана и тот читал ему эту повесть». В одной из сказок «1001 ночи» придворный врач рекомендовал своему повелителю, который страдал тяжелой 4 болезнью, перелистывать страницы книги, и этим методом вылечил его. В Ригведе есть строки, в которых сказано, что для лечения сердца необходимо читать «мудрые книги».
В античные времена влиянию книг на человека придавалось большое значение. Греческие легенды, пьесы и поэмы вызывали чувства радости, жалости, страха и т. д., оказывая тем самым лечебное воздействие на человека. Древние греки ассоциировали понятие «книга» с понятием «душевное здоровье» и считали библиотеки «лекарством для души». Например, надпись над дверью библиотеки в Фивах гласила: «Место, где лечат душу». Истории известен Аристофан, рекомендовавший читать преступникам свои комедии. Со времен Платона люди сталкивались с проблемами «формирования умов» детей. Взрослые увидели в книге мощный инструмент, которым можно воздействовать на их мышление, характер, формировать поведение и позднее помочь им в решении проблем.
