А в Кремле, между тем, происходит очередной переворот, в результате которого Василий Шуйский был низвержен. К власти пришёл совет из семи бояр, а посему этот период называют «Семибоярщина». Новая власть решила, что поляки представляют из себя меньшее из зол, нежели очередной самозванец, и договорилась с ними, что на московский престол будет приглашен польский царевич Владислав. А для этого в ночь с 20 на 21 сентября 1610 года впустили в столицу польско-литовские войска.
«Народ безмолвствует» – эта классическая пушкинская фраза из трагедии «Борис Годунов» верна лишь отчасти. Русские люди действительно весьма терпеливы, но рано или поздно и у них заканчивается терпение, а затем начинается то, что тот же Александр Сергеевич назвал русским бунтом – «бессмысленным и беспощадным». И тут я с «солнцем русской поэзии» не соглашусь – беспощадным – да, бессмысленным – нет.
По всей стране тогда действительно вспыхнули бунты, которые вскоре стали перерастать в восстания. Самое мощное из них на юге возглавил Иван Болотников, бывший «главный воевода» в войске первого Лжедмитрия. Повстанцам даже удалось поначалу дойти до столицы, осада которой продолжалась пять недель. Но в решающей битве под Коломенским войско Болотникова все же было разбито.
Значительная часть Руси не захотела признавать царём католического королевича. В стране появились повстанческие отряды, которые принято называть, как мы помним по учебникам, Ополчениями.
Во главе Первого ополчения встал рязанский дворянин Прокопий Ляпунов, к которому присоединились бывшие сторонники Лжедмитрия II. Весной 1611 года его отряду удалось подойти вплотную к Кремлю и освободить Белый город, Земляной город и даже часть Китай-города. Руководило войском некое «временное правительство», которое назвали «Совет всей земли». Но согласия в товарищах не было, и во время спора на одном из военных советов Ляпунов был убит.
Что было дальше, уверен, знают теперь все, поскольку 4 ноября мы отмечаем День народного единства в честь освобождения Москвы от поляков Вторым ополчением во главе с Мининым и Пожарским в 1612 году. Исходу оккупантов предшествовала длительная осада столицы, продолжавшаяся несколько месяцев. В летописях тех времен сохранилось вот такое описание: «Сидение же было в Москве таким жестоким, что не только собак и кошек ели, но и русских людей убивали. И не только русских людей убивали и ели, но и сами друг друга убивали и ели». Хотите верьте – хотите нет. Кто бы мог подумать, что наши соседи – поляки с литовцами еще и людоеды. Хотя друзьями нам они никогда не были, но все же так с виду и не скажешь, что уж настолько дикие.
(В повествовании о тех годах очень часто встречается слово «осада». Некоторые из них продолжались по много месяцев. В этой связи не могу не заметить: поспешность нужна, как говорится, только при ловле блох, а в военном деле она недопустима. И, как показывает история, блицкриги редко заканчиваются победой. Как спустя несколько столетий, например, провалился гитлеровский план «Барбаросса», по которому СССР должны были покорить за четыре месяца. Это я пишу для тех, кто сетует, что нынешняя «военная специальная военная операция» на Украине идет слишком медленно. Человеческие жизни дороже быстрого успеха, как бы сильно его ни хотелось).
Начало эры Романовых
После освобождения Москвы в начале ноября 1612 года первым делом встал вопрос об избрании нового государя, для чего был созван Земский Собор, на который пригласили по 7 представителей от всех городов русских. Вот такой пример «демократии» по-русски! (В скобках замечу – очень не люблю я это слово, потому как разговоры о «власти народа» – это лишь конфетка в красивой обертке для демоса, чтобы подсластить горькую пилюлю правды, которая состоит в том, что государства управляются меньшинством от имени большинства. На самом деле, на мой взгляд, в мире не существовало никогда и не существует сейчас ни одного подлинно демократического государства).
Земский собор состоялся в январе 1613 года. В итоге выбор остановили на сыне патриарха Филарета Михаиле Фёдоровиче, который стал первым Романовым на российском троне. Может, я и не прав, но я не помню, чтобы где-то еще в мире главу государства в те времена выбирали вот так вот «всем миром».
Однако и после избрания царя в России не стало спокойнее. К этому времени значительная часть русской земли все еще была ареной военных действий.
Крымские татары, не встречая отпора, хозяйничали на юге и в центральных частях земли русской.
Польско-литовские войска также не спешили уходить восвояси. А шведы, которым уже надоела, видимо, роль «добрых самаритян», разоряли северные русские города и захватили Великий Новгород.
Война с северным соседом завершилась лишь в 1617 году подписанием крайне невыгодного России так называемого Столбовского мирного договора, по условиям которого страна теряла выход к Балтийскому морю, но, правда, возвращала себе Великий Новгород и еще несколько городов.
А остроту польского вопроса удалось приглушить на время только в 1618 году, когда России пришлось подписать не менее омерзительное «Деулинское перемирие», которое признавало все завоевания Польши в период Смуты, но при этом между странами устанавливался мир на 14,5 лет. (И не спрашивайте, почему именно на 14,5, а не 15, скажем. Торговались как на рынке!)
Подписание этого перемирия, как считается, и положило окончательно конец «Великой Смуте».
Но на самом деле могло бы быть и куда хуже. Дело в том, что этот термин «смутные времена» относится не только к Руси, но и к тому, что происходило в те годы в Европе.
Европейский континент охватили не только пожары бунтов и восстаний, но он также стал ареной сражений в ходе так называемой «Тридцатилетней войны». С одной стороны, это была война коалиции государств, в которую входили Англия, Франция, Нидерланды, Швеция и Дания, против претендовавшей на абсолютное господство в Европе династии Габсбургов, которая правила в Австрии, Испании и Священной Римской империи. С другой стороны, это была борьба протестантов против засилья католиков.
Хотя военные действия велись главным образом на территории современной Германии, а также Чехии, Дании, Польше, Нидерландах и Франции, но в конечном итоге в конфликт оказалась втянута вся Западная и Центральная Европа. Не обошлось и без участия давнего русского недруга Швеции, которая воевала за пределами своих границ и по итогам войны расширила свою территорию.
Более жестокой и кровавой войны на европейском континенте до этого никогда не было, да и не будет вплоть до начала ХХ века. Наёмники, из которых больше, чем наполовину состояли армии, не щадили мирное население, убивая не только воинов противной стороны, но и женщин, стариков и детей. Как считается, именно тогда появилось понятие «мародёрство».
Только в Германии из-за боевых действий, голода и эпидемий погибло в среднем 40 процентов населения, хотя в отдельных районах эта цифра превысила 70 процентов. Десятки немецких городов были уничтожены. В Магдебурге, например, из 35 тысяч жителей осталось около 450 человек.
