Один из гвардейцев не удержался и спросил:

– Вы хотите сказать, что между вами ничего не было?

– Конечно, нет, – резко ответил Жан.

– Мы оба хотели этого. Я не мог, потому что не мог обещать ей будущего.Она понимала это и не настаивала.

Жан хотел было продолжить, но его прервал Решар:

– Жан, завтра битва. Гвардейцам нужно отдохнуть.

Братья встали и пошли дальше.

По дороге Решар спросил Жана:

– Что это ты вдруг рассентиментальничился?

– Но вышло то красиво?

– Красиво! Только зачем лгать?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты был близок с ней. Тебе двадцать лет. И ты сдержался?

Жан улыбнулся и промолчал.

– Ты был юн и горяч, чтобы думать о будущем, – смеясь продолжил Решар.

– Но сейчас я достаточно сдержан и благороден в отношении моей возлюбленной, – сказал Жан.

– Да, сейчас да, -ответил старший брат.

Они оба замолчали и посмотрели вдаль. Там находилось узкое ущелье, где численное превосходство Блюхера сходилось на нет.

Жан произнес:

– Маршал Вольтер совершил большую ошибку. Гордость и самоуверенность завела его в тупик. Что с ним стало, нам не известно. Ясно лишь одно:армия Алана Де Вара разбита, и Блюхер надвигается. И мы, только мы в силах его остановить.

После этих слов оба брата задумались о реальной обстановке, в которой каждый миг может стать последним.

Наступило утро. Бойцы заняли свои позиции. В дело вступает элита Рейгана.

В дали был виден марш войска Блюхера.

Жан и Решар , застыв наблюдали за его продвижением. Когда Блюхер приблизился к проходу перевала, Решар своим голосом вывел Жана из оцепенения:

– Давай покажем туринцам, на что мы способны. Я продвинусь вперед. Твоя задача не дать им пройти дальше этой скалы. – он показал рукой на ближайшую скалу справа. Это лишит их армию маневренности.

Наставления Решара были грозными. Он предупреждал брата, дабы он не совался в пекло в одиночку, как это уже бывало не раз.

– Хорошо брат. С Богом! – ответил Жан.

Блюхер с какой-то тревогой и недоверием поглядывал в даль ущелья. Только эта одна тропа вела его к цели. До конца тропы два километра. Братья позволили воинам Блюхера углубиться на полтора километра. Это позволило заманить в ловушку побольше воинов.

Туринцы продвигались тихо. Казалось, что все ущелье пройдено. Как вдруг прозвучал громкий боевой клич генерала Решара Де Рейгана. Он разрушил надежду туринцев выбраться оттуда.

Начался сущий ад в узком неудобном ущелье.

Блюхеру не оставалось ничего, как пойти на отчаянный ход.

Он скомандовал:

– Армия, вперед пробиваемся.

Туринцы дрались отважно, с каким-то остервенением. Да и другого выхода у них не было. И когда оставалось метров двести до выхода, раздался громкий голос Жана. Он призывал своих воинов отрезать путь к выходу. Две тысячи гвардейцев сомкнули ряды.

Глава 5

Перехват властями

Ущелье, которое находилось в горах Лао – Ден, было усыпано трупами. Король Эрон объединил в одно войско две армии Южную и Западную. Вдобавок присоединил новобранцев столицы. Не сделай он это, его предательство стало бы явным.

Опоздание войска король Эрон хотел скинуть на нехватку времени.

Но вот незадача, братья Рейганы дали ему предостаточно времени, и он был вынужден послать войско.

От произошедшего король Эрон был взбешен. Он отдал приказ столичной военной полиции задержать братьев и доставить в зал суда.

Разведка Северной армии заметила полицию еще за час до их прибытия и доложила Решару. И тот отправился в тыл, чтобы поговорить с братом. Прибыв на место, Решар спрыгнул с коня и, подойдя к карете, распахнул дверь.

Жан лежал на белом матрасе. Его бок и рука были забинтованы.

– Ну, что, жить будешь?– съязвил Решар.

На эти слова Жан разразился громким смехом. После успокоился, глубоко вздохнул и произнес:

– И сколько же времени я был в отключке? Сколько гвардейцев, сражавшихся рядом со мной, погибло?

Этот вопрос заставил Решара стать серьезней. Он подошел ближе и сел.

– Когда войско Блюхера стало окончательно отступать, я помчался к тебе. По дороге встретил гвардейцев, одерживающих победу. Среди них был один весь израненный смельчак, который снял латы и вновь кинулся в самую гущу врагов. Это был ты. Мне очень хотелось за это геройство дать тебе подзатыльник. Но ты настолько был измотан, что он мог бы стать для тебя последним.Я еще не успел подбежать к тебе, как ты начал медленно падать. Хорошо что я подоспел и подхватил тебя.

Жан внимательно слушал Решара.

Падая, ты успел произнести:

– И сколько же я туринцев положил?

– Считать времени не было. Но могу сказать, что куча примерно из сотни врагов была.

– Неплохо, верно, братан. – гордо сказал Жан.

Решар же на его слова резко ответил.

– Еще одно такое бессмысленное геройство, и тебя кто-нибудь из этой своры нашинкует как капусту. Тебе уже будет все равно. А подумал ли ты, каково будет отцу, матери и мне. Родители уже потеряли одного сына. Потерю второго, боюсь, не вынесут.

После этих слов Жан опустил глаза. Через некоторое время оба брата ехали в карете. Они сидели и молчали. Их думы были о прошлом и настоящем. Молчание прервал Решар.

– Марат, – прокричал он, выглянув из кареты.

Через мгновенье к карете приблизился воин невысокого роста. Карета остановилась, и он распахнул дверь.

– Марат, пожалуйста, позаботьтесь о том, чтобы нам приготовили парадную форму.

– Слушаюсь, сэр!

Гвардеец поскакал выполнять поручение.

– Зачем нам парадная форма? – спросил Жан.

– А затем, что столичной полиции отдан приказ нас арестовать и препроводить в суд.

– Как в суд? Ты сражаешься за Родину, побеждаешь врагов, а тебя в суд?– Язвительно усмехнулся Жан и продолжил

– Что так просто сдадимся?

– Верно.

Жан удивленно поднял брови и сказал:

– Ну, давай хоть немного прижмем их.

– Нет, ни в коем случае мы не сделаем этого. Так приказал отец. Сдадимся мирно и спокойно.

Сказанное еще более удивило Жана:

– Приказал отец?

Решар протянул руку с письмом Жану.

– Нет охоты читать того, что там написано,– ворчливо проговорил Жан.

– Сдаться и вести себя достойно.

– А что дальше? – уже более спокойно спросил Жан.

– А дальше ждать действий отца.

– Ясно, – задумчиво проговорил Жан.

Вскоре братьям доставили парадную форму. Прибыл и доктор, чтобы помочь Жану одеться и зафиксировать поврежденную руку.

– Ну, сорви голова, одевайся. Я подожду тебя на улице.

Когда Жан переоделся и вышел из кареты, он подошел к Решару и спросил:

– Сколько воинов, сражавшихся со мной, погибло?

После вопроса наступила длительная пауза. Жан напрягся и с тревогой в глазах ждал ответа.

Решар вздохнул и произнес:

– Семьдесят девять погибло, сто шестьдесят семь ранено, из раненых семнадцать не смогут вернуться в строй.

– Это же много, брат! – Хриплым отчаянным голосом проговорил Жан.

– Будь на нашем месте другой, то был бы на седьмом небе от счастья. Удержать сто восьмидесятитысячную армию, имея всего лишь две тысячи воинов, для других это успех. А для нас такие потери- трагедия. Имена героев записаны и отправлены отцу в штаб. Они будут представлены к наградам. Ты был готов отдать жизнь вместе с ними за Родину. Они сложили головы, тебе повезло остаться в живых. В память о них продолжи борьбу за свободу и честь, за лучшее будущее нашей страны.

Жан повесил голову.

– Да, их смерть не должна быть напрасной.

Спустя двадцать минут братья прибыли на место, вышли из кареты и были готовы сдаться властям. Они стояли под огромным ореховым деревом и наблюдали за приближающейся полицией.

– Не хотелось бы просто так сдаться, может все-таки сразимся, – задорно спросил Жан.

– Успокойся, думаешь, они действуют по своему желанию. Они лишь исполняют приказ. Глядя на тебя,я не думаю, чтобы кто-то был готов сразиться с тобой. Лучше скажи, как я выгляжу, – поправив воротник плаща спросил Решар.