Много лет спустя, уже изгнанный из страны и обесславленный, Березовский все еще был уверен (судя по тому, что он рассказывал Маше Гессен), что оценивал тогдашнюю ситуацию правильно. «Положение граничило с катастрофическим, — говорил он, — Мы потеряли время и с ним наше позиционное преимущество. Примаков и Лужков успели организоваться в общенациональном масштабе. Около пятидесяти губернаторов уже числятся в их политическом движении. А Примаков — монстр. Он намерен развернуть все, что было достигнуто за эти годы». Короче, Березовский утверждал, что давать сокрушительный отпор нужно было немедленно. Любой ценой. Битва предстояла не на жизнь, а на смерть.

Ничего удивительного, что купилась на такую паническую тираду наивная Маша Гессен (отсюда в ее книге свирепый Бармалей-Примаков). Удивительно, как мог, слушая этот любительский вздор, промахнуться такой опытный политический волк, как Ельцин. А он (помните киплинговского Акелу?) и впрямь промахнулся. Во всяком случае, оставил в своих «Полуночных дневниках» довольно бессвязную запись, свидетельствующую, что он всерьез поверил, будто время решающей битвы настало. Более того, что оно и впрямь за ближайшим поворотом. Совсем как Березовский.

На самом деле это был просчет на уровне шахматиста третьего разряда (хотя Березовский и считал себя гроссмейстером). До президентских выборов оставался еще почти год, и довольно оказалось одного профессионального телекиллера на Первом канале, чтобы превратить грозного Примакова в мокрую тряпку (о чем мы еще подробно поговорим); большинство губернаторов терпеть не могло Лужкова и тотчас откликнулось на призыв того же Березовского присоединиться к антилужковской партии. Короче, никакой катастрофой не пахло, никакой битвы не на жизнь, а на смерть не предстояло. Ничего, кроме запаниковавшего Березовского.

И тем не менее, вот запись Ельцина: «Мне стало ясно, что приближается финальный раунд жестокой политической битвы. Степашин оказался способен примирить некоторых людей на время, но он не борец с реальными политическими оппонентами Лужковым и Примаковым… Премьера надо менять. Я готов к битве» (Цит. по: Катей Па\У1$Ьа. РШлп’з К1ер1осгасу, р. 198). Многое тут зашифровано. Ясно одно: панической оценке ситуации Ельцин поверил, был убежден, что решающая битва ждет его за углом. И потребует эта битва экстраординарных мер, на которые Степашин не способен: до конца не пойдет («не борец»). Нужен премьер (он же преемник), который пойдет на ВСЕ. что потребуется, чтобы предотвратить приход Примакова.

А у того, что потребуется, по мнению Березовского, была, похоже, своя предыстория. 20 июля в «Московских новостях» появилась статья военного корреспондента Александра Жилина под тревожным заголовком «Буря в Москве». Поскольку за все прошедшие годы статья Жилина не была, сколько я знаю, опровергнута, это придает нашей гипотезе некоторое дополнительное правдоподобие. И проливает совсем неожиданный свет как на увольнение Степашина, так и на выбор Путина. Содержались в статье обвинения нешуточные.

А. И. Жилин

В том, например, что Кремль якобы планирует отсрочить выборы на пять лет, создав в Москве «венгерскую ситуацию», способную одновременно и скомпрометировать Лужкова, и стать предлогом для введения чрезвычайного положения в стране. В документе, якобы подписанном 26 июня, эта операция по введению диктатуры и называлась «Буря в Москве».

Жилин ссылался, конечно, на «анонимные кремлевские источники», между прочим утверждавшие, что для такой операции Степашин решительно не годится. Более того, оказался бы для нее препятствием. Во-первых, потому что «отверг этот авантюристический план, чреватый гражданской войной», а во-вторых, потому что «чувствовал себя уверенно и был принципиальным противником диктатуры».

Уже через две недели после сенсационной статьи «анонимный источник» предстал на пресс-конференции во плоти (ясное дело, это был Зверев) и обнародовал детали плана предстоящей «битвы», якобы внушенной Березовским через «семью» Президенту. По словам Зверева, для ее успеха требовалось заменить всю силовую команду. Премьером должен был стать Путин, сменить его во главе ФСБ-Николай Патрушев, МВД должен был возглавить Владимир Рушайло. Мол, только эти люди действительно были готовы, по мнению Березовского, на все, вплоть до диктатуры.

Что в этом правда, а что фантазия, понятия не имею. За фантазию говорит то, что никакой «Бури в Москве» и в помине не было. Но и предположение, что некое, пусть временное, затмение ума у Ельцина летом 1999-го произошло, тоже имеет достаточно оснований. Главное, конечно, то, что ВСЕ упомянутые Зверевым лица оказались именно на тех местах, о которых он говорил: Путин — в кресле премьера, Патрушев — в ФСБ, Рушайло — в МВД. Та самая, если хотите, команда Березовского на случай неизвестной «битвы», дважды упомянутой в зашифрованной записи в «Полуночных дневниках» Ельцина. Трудно, согласитесь, поверить, что это — случайное совпадение и Зверев трижды просто угадал. О том же, кстати, свидетельствуют и участившиеся на Первом канале (то есть явно проплаченные Березовским) инсинуации о безвольности и мягкотелости Степашина. Уж очень явно они рифмуются с записью Ельцина.

Есть также оценка Березовским сложившейся летом 1999-го ситуации как катастрофической, которую он считал правильной даже в изгнании, когда уже знал о провале на выборах «грозной» ОВР. А Березовский умел убеждать, убедил же он Машу Гессен, хотя она о провале Примакова знала. Можно представить себе, как убедительно звучал он в том решающем для судьбы России году. А если серьезно, то в том, что Путин будет самым лучшим для Америки Президентом России, Березовский сумел убедить даже Тэлботта, советника Клинтона по русским делам, который первоначально считал олигарха, извините, просто жуликом. Убедил, представьте, скептического американца, что Путин-совершеннейший реалист. До такой степени, что «ни при каких условиях не станет, в отличие от Примакова, возражать против расширения НАТО» ($1гоЬ ТаПэой. ТЬе Киз81ап Нап<1, 2002, р. 365). Нужны еще доказательства?

Так или иначе, Ельцин был, как мы видели, лишь одним из многих, с кем произошло это загадочное временное затмение ума в тот роковой для России год.

Случай Примакова

Его, конечно, спровоцировали. Брутально, по-хамски. Кому было бы приятно, если бы на Первом канале, то есть на всю страну, показали, как врачи копаются в твоих внутренностях. меняя тазобедренный сустав на механический, титановый? А ведь телекиллер Сергей Доренко со своей съемочной группой специально съездил в швейцарскую клинику, где сделали такую операцию Примакову, и попросил врачей продемонстрировать, как она проводится. Чтобы телезрители не упустили ни одной АНАТОМИЧЕСКОЙ детали. Да еще пояснил, что и второй тазобедренный сустав изношен у Примакова до крайности. Поэтому при передвижении он якобы испытывает нечеловеческую боль и предстоит ему еще одна столь же мучительная операция. Какой, спрашивается, из него президент, если он вообще ходить не может. Потому, мол, и отказался от встречи с Ельциным.

И повторялись все эти подробности из передачи в передачу, словно программа Доренко на главном телеканале страны превратилась из политической в медицинскую. Кого угодно такая систематическая травля довела бы до истерики. Тем более что аудитория у Доренко была гигантская. А тут еще пришла неожиданная помощь: Путин, когда его спросили о президентских шансах Примакова, ответил с усмешкой: «Если здоровье позволит». Услышал, значит, Доренко.

Что еще серьезней, бывший директор Агентства национальной безопасности США генерал Вильям Одом обвинил Примакова в двух покушениях на жизнь Шеварднадзе. И Грузия якобы представила доказательства. Скорее всего, было это шито белыми нитками. Но все вместе…

Все вместе привело, по-видимому, к временному затмению ума и у Примакова. Как иначе объяснить то, что консервативный политик, вчерашний «красный» премьер в прямом эфире бросился вдруг жаловаться на Доренко своему идейному антиподу, завзятому либералу, телеведущему НТВ Евгению Киселеву? Мне не описать эту сцену лучше Олега Мороза. Представьте себе, пишет Олег, как «этот неторопливый, солидный, исключительно положительный человек, академик, посмотрев по телевизору посвященную своей персоне программу неистового телекиллера, не выдержал, вскочил с дивана в домашних тапочках и принялся звонить… в программу Евгения Киселева».