Глухой утробный вой, не звериный, а подобный жуткой песне ветра в трубе, разнесся над Вердгардом. И, словно услышав приказ, карлики разом оставили нас, бросились к стене, принялись карабкаться вверх по холодным камням. Минута – и двор замка был пуст, только мы с Асмолдом стояли рядом.

– Отбились! – сплюнул Вердъальв.

– Отбились. А своим помогать у вас не принято?

– Слушай, ты точно орденец? – Асмолд смотрел на меня мрачно, но без прежней злости. – Простых вещей не знаешь. Или за нежелание учиться выгнали? Это же пустошные тролли. Когда они нападают, все двери должны быть заперты. Если прорвутся в дом, хана всем, а не только тем, кого настигли на улице. Прожорливые, гады. Рвут всех, кто движется.

– И часто у вас такие пляски?

– Нет. Эти за тобой притащились.

– Что, орденцы, с их точки зрения, особенно вкусны и питательны?

– Живого… Живых учуяли. Пустошные тролли следуют за Ледяной Девой, а когда она приходит, редко кто из людей топчется во дворе. Идем в тепло.

– Считаешь поединок законченным?

Асмолд резко схватил и поднял мою правую руку. В горячке боя я не заметил, но ткань рубашки была заляпана кровью. Какой-то тролль укусил меня сквозь рукав. Надеюсь, у них хотя бы не ядовитые зубы.

Поднявшись на крыльцо, Асмолд занес руку, чтобы постучать, но не успел. Дверь распахнулась. На пороге, двумя руками вцепившись в засов, стояла Керна.

– Ты что здесь делаешь? – напустился на нее Вердъальв. – Забыла, что, когда нападают пустошные тролли, нельзя не только открывать двери, но и близко подходить?

Не слишком-то он ласков со своей возлюбленной. Но, может быть, просто очень боится за нее и вот так, в грубоватой форме, выражает свою заботу. В каждой семье свои порядки, трудно понять что-либо, прожив в доме меньше двух дней.

Хуже, что Керна смотрит на меня с тревогой и надеждой. Ее постоянного кавалера, может быть жениха, чуть не съели, а она ощупывает взглядом заезжего орденца – цел ли, не ранен? И печальнее всего то, что хесса Вердъальв очень, очень славная девушка.

– Ступай к себе, Керна, – уже гораздо более ласково сказал Асмолд. – Все уже хорошо.

Она послушно, как маленькая девочка, кивнула и пошла прочь. Остановившись на миг, обернулась, будто хотела что-то спросить, но так ничего и не сказала, скрылась в коридорах.

– Эй, – Асмолд дернул меня за рукав – к счастью, целый и чистый. – Идем. В ранах от зубов пустошных троллей нет яда, но лучше сразу промыть и перевязать, а то может загноиться, а в этом нет ничего хорошего.

Кто бы спорил.

Рану Асмолд обработал как опытный лекарь или воин – быстро, аккуратно и очень хладнокровно. Заметно было, что заниматься подобными делами ему приходится если не регулярно, то очень часто.

– Значит, так, – сказал он, закончив. – В замке, раз уж такие дела, оставайся. Негоже прогонять человека, вместе с которым сражался. Делай свое дело. Керну оставь в покое. Лучше всего вообще к ней не приближайся. Если нужно что-то узнать, спрашивай у отца или у меня.

Хоть младший Вердъальв и хамло непотребное, а ведь прав. Керну мне действительно лучше обходить по широкой дуге. Я уеду домой, к Герде, единственной, а людям здесь жить. Интересно, в каких отношениях Керна с Асмолдом? Колец Хустри ни она, ни он не носят ни одного. Но кому демонстрировать семейное положение среди своих, в клане замкнутом, живущем на окраине мира? Настолько обособленном, что даже браки между родственниками одобряются? Но опять же, я ничего не знаю о Вердъальвах. Керна называет Торира, отца Асмолда, дядей, но степень родства между ними может быть весьма отдаленная. У нас с Хельгой есть бабушка Эдит, которая на самом деле приходится нам прабабушкой, и то не родной. А уж как ко мне обращается Раннвейг, дочь моей старшей сестры…

Я вдруг понял, что представления не имею, кто родители Керны, присутствуют ли они в замке. Да и лиц остальных обитателей Вердгарда не могу вспомнить. Сидел ведь с людьми за одним столом, расспрашивал их о погибших слугах, а вместо внешности в памяти белое мельтешение, словно смотрю в окно на кружащую вьюгу.

Вьюга…

– Что тебе рассказывал мой отец? – требовательно спросил Асмолд.

– Говорил про Ледяную Деву. Про Ислейва. Когда это случилось?

– Разве тебе не сказали? – настороженно взглянул наследник Вердъальвов.

– Хеск Торир говорил, что Ислейв был братом его деда. Но в каком конкретно году все произошло?

– Спроси у отца еще раз. Я не силен в истории и мифологии.

– А когда впервые появились пустошные тролли?

– Всегда были. Они приходят вслед за Ледяной Девой.

Уже два вида нечисти. Одна запирает ворота снегами, но в замок проникнуть не может или не хочет. Другая свободно лазает через стену. Кусачая. В лед людей не превращает никто.

– Кто отозвал троллей?

– Не знаю. Их пастуха никто никогда не видел.

– Сколько обычно держится вьюга?

– Раньше дней по пять кружила. Сегодня второй.

Керну я встретил в коридоре. Она стояла у узкого окна, которое раньше наверняка было больше, но потом часть проема заложили камнем. Но смотрела не на улицу. Явно ждала. Прекрасная дама должна перевязать раны рыцаря. Но не надо этого, хорошая девушка Керна, вовсе не надо…

Снова пристальный изучающий взгляд, без жалости, но с затаенным беспокойством.

– Ларс, ты ранен?

– Тролль укусил за руку. Ничего страшного. Я даже не заметил. Асмолд перевязал.

Керна не шагнула ко мне, но подалась вперед всем телом. На пару финге, не больше. Движение почти незаметное, но оно потревожило застоявшийся воздух в коридоре. Дохнуло холодом.

– Мы обрабатываем раны мазью для кхарнов. Добывать лекарства отдельно для людей и для зверей здесь сложно.

– Ничего не имею против снадобья для быков.

– У кхарнарей хороший запас. Асмолд там? – Керна указала рукой.

– Да.

Опустив глаза, хесса Вердъальв прошла мимо. После не оглянулась.

А я опять ощутил непреодолимое желание умыться если не чистой водой, то хотя бы снегом.

На жительство меня определили в Южную башню, рядом с помещением, где хранился архив. Там еще оставалось достаточно неизученных документов, но я пошел в свою комнату. Надо было посмотреть, что бестиарий говорит о пустошных троллях.

Книгу я привычно оставил на постели под подушкой. Но сейчас бестиария там не было. Толстый том такого формата, что в поле его, пристроив на колено, можно использовать вместо письменного стола! Даже если я положил его не на привычное место и забыл, сейчас бы сразу заметил.

Поискав пропажу по комнате, я даже трижды повернулся на месте, тихо повторяя: «Ниссе, ниссе, поиграл – и отдай!» Никогда не видел домового, это у нашей Гудрун с ним хорошие отношения, но нехитрое домашнее заклинание, которому еще в детстве научила меня домоправительница, всегда действовало безотказно. Но не сейчас.

Странно. Не крысы же уволокли книгу. Кому понадобился бестиарий и чего ради этот кто-то решил взять книгу тайком?

В дверь со всей силы бухнули кулаком, и тут же, не дожидаясь приглашения, в комнату ввалился Торир.

– Нечисть убила повара!

Нечисть подкралась к Браги, главному кухарю замка Вердгард, незаметно. Люди слышали, как тот грозным басом распекает поваренка Сёльви, а после, когда мальчишка, сияя красным ухом, с ревом выскочил из царства сковородок и кастрюль, сердито ворчит что-то сам с собой. Замковый народ, зная суровый нрав повара, в кухню не совался. Наконец одной из старых служанок что-то понадобилось, и она решила заглянуть.

Браги в кухне не было. Только растекалась возле плиты большая мутная лужа да валялась в ней брошенная поварешка.

Обычно на месте, где что-то произошло, собирается пропасть народу. Хельга и Оле не раз сетовали, что одно из самых сложных дел для стражи – расшугать толпу любопытных, причитающих плакальщиц и добровольных помощников, жаждущих немедленного торжества закона и справедливости.