В общем проговорили до самого вечера. Ну, не только говорили, конечно. А вечером за ужином к нам присоединились Гюнтер с Германом. Оба очень довольные. Корабли они уже разгрузили и теперь грузят их уже нашим товаром. Завтра, или послезавтра караван уже уйдёт на юг. А почти всё, что привезли с острова отправится в Линдендорф. Особенно Гюнтер обрадовался английскому сукну. Фламандское, конечно, лучше, но за него надо платить, а это досталось даром. Расходы на сукно у нас огромные, а своих ткачей подготовить пока не получается. Гюнтер делает что-то, создал уже несколько мастерских во главе мастеров, что переманил из разных германских городов, но они только начали что-то там изготавливать. Пока только крохи, да и то дорого. Но теперь, как минимум год, у него голова не будет болеть во что одевать наших солдат. Только ради одного этого стоило сходить в Англию. Впрочем, я на это и рассчитывал.
А после ужина я отвёл Гюнтера в подвал и показал ему сундуки, бочки и мешки с выкупом за город, что мне отсыпали торгаши Ипсвича. Тут уж он был вообще на седьмом небе. И даже стал робко интересоваться, а нельзя ли мне ещё раз сходить к берегам Англии? Когда караван вернётся, конечно. Пришлось его обломать. Это в этот раз так всё удачно сложилось, что я смог под прикрытием графа де Мале похулиганить, но больше так не получится. Французы меня на свои разборки больше не позовут, а идти под своим флагом — нарываться на неприятности уже от нашего императора. Империя соблюдает нейтралитет и в разбоки между французами и англичанами не лезет. А если я буду подталкивать Империю в эту склоку, то могу здорово огрести, а нам этого совсем не надо. Нам вообще лучше поменьше на себя внимания обращать. Пока это удаётся, потому что не лезу ни ко двору императора, ни к курфюрстам. И вообще, в политическую жизнь империи не лезу, вот мной и не интересуется никто. Вот пусть так и продолжается.
Через три дня пришли струги с пушками и плотниками. Готовых пушек, к сожалению, много не нашлось — выгребли всё и из арсенала лагеря и со складов завода. Так что на каждый корабль пришлось только по 12 шестидюймовок. Решил поставить по шесть с каждого борта. Зато четырех и двухдюймовок привезли с запасом. Только куда их девать? Решил установить по две четырехдюймовки на ахтеркастле каждого корабля, каждая у своего борта, чтобы не заморачиваться с поворотным кругом. На форкастле четырехдюймовки ставить не стал, постоянно бушприт мешается, редко пушки там используются. Зато кулеврин двухдюймовых и дюймовых понатыкал по шесть штук на каждый корабль. Можно было бы и побольше, но где для них толковых пушкарей взять? Итак придётся артиллеристов из полков выдергивать, Курт злостью изойдёт. Представляю, как он скандалить будет. Но ничего не поделаешь, на кораблях они нужнее. А он себе ещё обучит, школа-то уже есть.
С установкой пушек провозился две недели. Не только пушками занимался, ещё и экипажи формировал. Кое-как скомплектовал. Походили по Рейну вверх-вниз. Вроде ничего, но выпускать их в море страшновато. А с другой стороны, как они по другому опыта наберутся? Приказал капитанам каждый день тренировать экипажи, чтобы никакого отдыха и увольнений на берег. До прихода каравана матросы должны выполнять все команды автоматически, потому как чувствую, что Гюнтер их погонит и в третий рейс и новичкам придётся идти вместе со всеми. Как раз в осень попадут. А осенью с морем не шутят. Мы хоть и ходим только вдоль берега, но и тут нарваться на шторм можно. Пока нам везло, всегда спрятаться успевали, а если не успеем? А с другой стороны, что это за моряки, что ни разу в шторме не побывали? Но страшновато. Для меня даже потеря одного корабля неприемлема, очень уж дорогой товар. Так что ещё подумаю, отправлять караван в осень или нет. Посмотрим, когда они вернутся.
В июле вернулся в замок. Ирма с Гюнтером ещё раньше отбыли. Гюнтер как только караван отправил, а Ирма побыла со мной недельку и тоже уплыла. Ну, как же, и замок и завод без её надзора. Гестапо, блин. Мне бы ещё задержаться, походить с новыми экипажами по реке, потренировать пушкарей, но надоело. В конце концов на кораблях есть капитаны, пусть они и вкалывают, за что я им сумасшедшие деньги плачу?
В замке первым делом отправился к детям. Генрих с Риткой повисли у меня на шее. Берхард на руках у Эммы. Забрал у неё пацана, а её прижал к себе и поцеловал. Не в щёчку, а в губы, серьёзно так, да ещё и прижал посильнее за попку. Она аж повисла на мне. Дрожит вся, глаза сумасшедшие. Ну, всё, ночью точно прибежит.
Не угадал. Ночи она не дождалась. Я только залез в ванну, прибежала. И стала стаскивать с себя все эти котты, камизы. И решительно так. Потом залезла ко мне. И всё молча. Только сопит зло. Ну, что ж, в этот раз отвертеться не удастся. Если и в этот раз прогоню, то потеряю. А собственно, чего я себе и ей голову морочу? Девка вся горит, да и я не против, а когда какие-то там условности меня останавливали? Да гори всё синим пламенем!
Потом переместились на кровать. Но просто лежали обнявшись. Она за всё время не произнесла ни слова, я тоже молчал. На ужин пошли вместе. Я её усадил рядом с собой, на место графини. Вот тут уж она потерялась. Просидела весь ужин с опущенной головой ни на кого не глядя. И куда её решительность делась? Думала я буду скрывать наши отношения? Ну, да, не положено сейчас так нахально выставлять свои отношения до свадьбы. Да и после свадьбы тоже. Это у простолюдинов всё напоказ, а у благородных ни-ни. Ведут себя друг с другом как посторонние люди. Это нам с Ами на всё было наплевать и вели мы себя совершенно свободно. Просто так получилось. Я этого аристократического этикета и не знал никогда, а Ами от меня набралась. И стала вести себя не так как учили, а так как хотелось и мне это очень нравилось. Ну, вот теперь и Эмма пусть учится быть женой неправильного графа. Думаю, у неё получится. Она росла вдвоём с дедом, в полуразрушенном замке, не до благородных заморочек было. Да и у нас, хоть и есть вроде графский двор, но без выпендрёжа, всё по простому. Освоится. Пожал ей руку под столом.
— Не переживай, всё нормально.
Она наконец подняла голову и робко посмотрела на меня. Ага, как в ванну ко мне лезть голышом, так решительности хоть отбавляй, а тут вдруг дрейфит. И чего волнуется? Ну, да, зал полон. Народу собралось много. Так-то тут и так постоянно народ околачивается, в основном бабы, жёны офицеров, но после смерти Ами их стало поменьше, а сегодня опять за столом аншлаг. В честь прибытия графа из похода решили праздник устроить. И, главное, всё происходит помимо меня, само собой, я на эту ситуацию совсем не влияю. Захотели пришли, захотели ушли — чёрт-те что. Разбаловала их Ами. Но теперь и я ничего сделать не могу — не гнать же их. Ничего, поженимся с Эммой, пусть она с ними воюет, она будет хозяйкой замка. Насколько я знаю, она этих сборищ терпеть не может, всё время старалась их избежать. Хотя, ничего она сделать не сможет, характер не тот, слишком она мягкая и скромная. Может со временем и изменится.
После ужина проводил Эмму к детям и пошёл в кабинет. Там меня уже дожидались Гюнтер, Курт и Ирма. Посидели, обсудили итоги моего похода и его последствия. Дружно пришли к выводу, что итоги сногсшибательные. Никто, и я тоже, не рассчитывал на такой результат. Два корабля и куча денег. А ведь англичане сейчас, после стольких лет войны, нищие, как церковные мыши. Деньги есть только у короля, да и то крохи, за счёт полного обнищания всех остальных англичан, и городов и деревень. Налоги такие, что проще удавиться, чем всё выплатить. И я смог из Ипсвича такие деньги вытрясти только потому, что это по существу не английский город, а ганзейский. То есть опять я ганзейцам на любимую мозоль наступил, то есть на их кошелёк. Другое дело, что это сделал хоть и я, но под флагами де Мале. То есть, все претензии к нему. Договорились, что через купцов пустим слух, что я действовал по прямому приказу графа Людовика. Пусть ганзейцы на него бочку катят, а не на меня. Воевать с ними мне совсем не хочется. Наоборот, договориться бы. Может они нас в Балтику пропустят? Ни Скандинавия, ни Польша с Литвой меня не интересуют, а вот с Русью бы я поторговал с удовольствием. С тем же Новгородом. Лучше бы напрямую с князем Дмитрием, но к нему меня новгородцы не пустят. Да и до самих новгородцев хрен доберёшься. К ним уже ганзейцы не пустят. Меха, мёд, воск. Всё это очень ценится на юге. А то торгую одним металлом, с небольшим вкраплением стекла и зеркал. Тем более, металла и изделий из него у меня всё больше и больше, как бы цены на юге не обрушить. А если я его буду ещё и на восток возить, то с ценами ничего не случится, будут из рук выхватывать по тем ценам, что предложу. Обсудили возможность прорыва на Восток. У Курта всё просто: прорываться с боем. Корабли ганзейцев топить, их города жечь. Ага, так всё просто. Да на нас вся Империя окрысится. И не только Империя. Они кредитуют и англичан, и французов, и скандинавов. Не говоря уже о Руси и Польше. Со всей Европой воевать что ли? Да нас раздавят мгновенно. И пикнуть не успеем. Нет, надо договариваться. Только как? Мы ведь опять ганзейцам подгадили, теперь уже в Англии. Войны бы с ними избежать, не говорю уж о каких-то договорах. Рассказал им о северном пути на Русь, вокруг Скандинавии. Сослался опять на прочитанные старые книги. Гюнтер сразу уцепился за эту возможность. Обломал его — наши корабли этой дороги не выдержат. Не рассчитаны они на северные моря. Надо строить нормальные корабли. Португальские каракки, или, на худой конец, ганзейские когги. Гюнтер клятвенно пообещал заняться этим вплотную. Он, в принципе, итак шерстит северные германские города на предмет найма корабельщиков, но теперь постарается этот вопрос решить побыстрее. Ну а португальскими кораблестроителями займется Герман, инструкции он уже получил. Попросил Гюнтера заняться накоплением сухого корабельного леса. Чтобы было из чего строить корабли найденным мастерам. Что за лес, какой? Понятия не имею. Знаю, что он должен быть сухой и выдержанный. Ну, сам разберётся.
