Никаких важных вопросов не решали. Нет, что-то от меня пытались добиться, но так ничего и не понял. Разошлись. Ирма уходила последней. У дверей задержалась и обернулась.
— Лео, мне очень жаль, что так получилось. Ами была мне как сестра, даже ближе. Ты должен знать: я тебя очень люблю и двери моих покоев всегда открыты для тебя.
Повернулась и ушла. А я остался сидеть. Пока Элдрик не увёл меня в спальню. Сам бы так и просидел всю ночь в кабинете.
На следующий день слегка отпустило. Смог, наконец, здраво рассуждать. Хотя рассуждать о чём? В графстве всё тихо и спокойно, никаких срочных дел нет. Что как раз и плохо. Для меня, не для графства. Мне бы сейчас загрузить себя работой, но делать по существу нечего. Молодец я, загрузил помощников, а те своих, и дела в графстве идут как бы мимо меня. Это, конечно, хорошо, но просто тупо болтаться по замку очень тяжело. Тем более, в таком состоянии.
Поехал в лагерь. Поднял по тревоге один полк. Ушли с ним на маневры. Неделю мотался с ним по полям и лесам. А ведь осень, грязь такая, что даже по дорогам передвигаться трудно, а если сойти с дороги, то и по колени в грязюку провалиться можно. Через неделю вернулся чуть живой. Хорошо не заболел. И, на удивление, среди личного состава тоже обошлось без потерь. Днём-то ладно, замерзнуть они не могли, наоборот потом исходили, а вот по ночам довольно холодно. Ночевали не в тёплых домах, а в палатках. Там же одежду сушили. У костров не всегда получалось — почти всё время шёл дождь. Высушить до конца не получалось и по утрам одевали ещё влажную одежду. Но ни одного заболевшего. Повезло. Зато в замок вернулся грязный, уставший, но уже в нормальном состоянии. После ванны даже подумывал: а не заглянуть ли мне ночью к Ирме? Но мысль как пришла, так и ушла. Нет, не готов я ещё к этому. Боль по Ами хоть и притупилась, но ещё не ушла. Да и не уйдёт. Но, надеюсь, через месяц-другой притупится настолько, что смогу жить нормальной жизнью.
Полностью в себя пришёл в конце ноября. До этого чем занимался? Чёрт его знает, в памяти ничего не осталось. И на совещания иногда всех собирал, и на завод ездил, и в город, но всё как-то тускло, через силу. Кураж потерял. А в конце ноября из Хаттингена примчался гонец и сообщил, что туда пришла французская галера и французский граф просится ко мне в замок. Они его пока притормозили, ждут от меня распоряжений. Решил сам прокатиться. Вечером был уже в Хаттингене. Утром послал за французами.
Пришло трое. Нет, их бы больше припёрлось, но кто их пустит? Так что в зал гостиницы вошло трое.
— Граф де Ваньян, — представился один из них, — а это шевалье де Венсан и шевалье д,Антре.
— Чем обязан, ваше сиятельство?
Представляться не стал, знали ведь к кому шли. Глядя на графа даже слегка умилился — родным повеяло. Внушительный нос, весь чернявый такой, да и фамилия армянская. Ну, чисто армянин. Таких на улицах Москвы полно. Будущей Москвы, сейчас-то там их вряд ли встретишь. Поэтому решил не быковать, а отнестись к ним подоброжелательней.
Минут двадцать он заливался соловьём. Как де их король, Карл Vl, благодарен мне за поставки оружия и особенно за пушки и аркебузы. Ну, да, помню, говорил мне что-то Гюнтер, что он втюхал наши недопушки и аркебузы французским купцам по хорошей цене. Только это прошло мимо моего сознания, а оно вона как оказывается. Хотя, сомневаюсь, что их король что-то слышал обо мне. Да и король у них, как я слышал, немного не того, не в себе. Тем более, что он ещё несовершеннолетний и правят во Франции регенты. Но прогиб засчитал. Не понравилось только, что он стал хаять англичан за вероломное нападение на моих моряков. Нет, то что они сволочи и без него знаю, но плохо, что об этом инциденте уже и французы знают. И знают, что я на это никак не прореагировал. Что недопустимо. Это слабость, а слабых сейчас кушают, впрочем, как и всегда. Вот он и предлагал мне вступить во французскую армию и они, мол, помогут мне отомстить англичанам.
— Ваше сиятельство, зря вы так за меня переживаете. За свою честь я и сам могу постоять. Что и собираюсь сделать весной, как откроется навигация. К сожалению, зимние шторма на позволят мне отправиться к берегам Англии и наказать англичан за их вероломство и подлость.
— Мы можем переправить вас на английский берег, наши корабли и зимой выходят в море.
— Спасибо, я уж лучше сам. Англичане и до весны подождут.
— А зачем вам, ваше сиятельство, плыть в Англию? Англичан и на континенте достаточно. А ещё, как мы выяснили, епископ Генри ле Деспенсер, собирается высадиться весной в Кале во главе огромной армии и идти на помощь восставшему против своего сеньора, графа же Мале, Генту. Почему бы вам, ваше сиятельство, не присоединиться к нам и не вразумить этого богопротивного выскочку?
— Ну, присоединяться я ни к кому не собираюсь. А вот помочь вам помогу. Не знаю пока как. Встретить их флот в море я не смогу, точной даты высадки вы не знаете?
— Нет, к сожалению. Да они и сами этого не знают. И не сможете вы с ними ничего в море сделать, слишком большой флот они собирают, а у вас всего шесть или семь кораблей.
Всё знает, собака. Хотя он прав. Если у англичан будет несколько десятков кораблей, а если армия большая, то их будет больше сотни, то они меня просто завалят трупами и возьмут таки на абордаж. И пушки не помогут. Может и в самом деле к французам присоединиться? Нет, лишнее это. Им ведь не столько моя маленькая армия нужна, сколько мои пушки и мушкеты. Правда, насколько я знаю, французы такие же дуболомы, как и наши, рассчитывают чаще всего на свою тяжёлую рыцарскую конницу, из-за чего англичане их и лупят. А как появляется у них вменяемый полководец и отходит от этой дубовой тактики, то уже англичанам кисло приходится. Но от пушек и мушкетов они точно не откажутся и попытаются у меня их отжать. Ну, ну… Ладно, подумаю ещё над этим. А пока будем договариваться.
Ни о чём конкретном, правда, договориться не получилось. Я пообещал к ним присоединиться, как только узнаю о высадке Деспенсера. И если меня устроит оплата. Где и когда не обговаривали. Они пришлют ко мне малую быстроходную галеру. От Фландрии тут не далеко. На этом и распрощались. Правда, договорились о поставках ещё пушек и аркебуз. Его это очень обрадовало, а меня ещё больше, хоть я вида и не подал. Пусть порадуется. Небось помчится к своему начальству, докладывать, что смог заручиться поддержкой дикого и глупого германца. Ну и бог с ним. А вот мне надо хорошо подумать, что и в самом деле делать. То, что англичанам надо ответку кинуть — это понятно, а то беды не оберешься. Каждый прыщ будет считать, что меня можно пощипать без всякой опаски. А у меня корабли ходят чёрт знает в какую даль, замучаемся от разных придурков отбиваться. А вот как это сделать? Побезобразничать у берегов Англии? Было уже. Не очень-то они впечатлились. Да, могу сжечь и потопить несколько их кораблей. Ну и что? Их у них много. Да и не так сложно сейчас построить корабль, особенно если опыт есть. А у них есть. Постоянно ведь в морских сражениях теряют кучу кораблей и всё равно флоты через какое-то время восстанавливаются. А то, что потонет сотня-другая моряков, так кто их считает? Это у меня каждый моряк ,особенно опытный, на вес золота. Не говорю уж о самих кораблях. Каждый мне в копеечку обошёлся. Всё-таки ресурсы целого королевства и маленького графства несооразмеримы. Может и в самом деле повоевать на суше? Я это могу не плохо делать. Но только не в составе французской армии. Эти дуболомы и сами могут нарваться и меня угробят. Но и одному встречаться с английской армией совсем не хочется. Тем более, что граф сказал, что армия у англичан будет большая. А это значит, тысяч 10-15. Нет, с такой армией я не справлюсь. Даже если все свои войска в кулак соберу. Ещё и эти чёртовы лучники. Не так уж они и страшны, но потери как раз от них и будут самые высокие. Может самому махнуть в Англию, пока англичане с французами на континенте бодаться будут? Войск на острове останется не много — гуляй не хочу. Да, там бы я уже развернулся. И пограбить можно. Хотя, кого там грабить — нищая страна. Но если хорошо поискать, то найти что-нибудь интересное можно. Те же ткани, станки. Но это надо выяснить, в каких городах развита обработка шерсти и изготовление из неё сукна. А если эти города в глубине острова? Нет, отдаляться от побережья мне нельзя. Зажмут и устроят мне кровавую баню. Да и всё одно — ни черта не получится. Высадка германских войск на острове будет означать войну Священной римской империи с Англией. А воевать ни император, ни курфюрсты, не хотят. Так что мне такого фортеля не простят. Ну его нафиг. Лучше уж наймусь к французам под штандартом мелкого графа. Или Лимбурга или Арнсберга. Вот это прокатит. Даже если и выразит кто из наших какое недовольство, то можно отбрехаться тем, что денег решил немного подзаработать. Такую отмазку все поймут. Но только действовать надо отдельно от французов и одновременно вместе с ними. Как это провернуть, буду думать.
