– А-а-а!

Было настоящим чудом, что Колька из последних сил рухнул только у дерева. Мысль о том, чтобы забраться на ветки, без разницы – нижние или верхние, больше не появлялась. Колька лежал на холодной и сырой земле и безразлично ожидал самого первого нападения. Но волки почему-то медлили. Повернув голову, он видел их огромные неясные силуэты – рычащих и готовых к расправе. Наверное, волки вели себя вполне естественно. Они подходили все ближе и ближе, выстроившись в слегка изогнутую и разорванную посередине цепь. И, все-таки, волки заметно медлили. То ли их начал волновать усиливающийся скрип дерева, а может они пытались растянуть прекрасные моменты перед последующим насыщением собственных желудков. Совсем как разумные люди. Только кто в данный момент умнее?

Но что-то было не так. И когда рычание и тоскливое для обычного человека подвывание волков сменилось на другие звуки, Кольке почему-то еще больше стало не по себе. Он еще не успел отвернуть голову от наступающих хищников, но зато ясно увидел что-то странное. Прямо перед его глазами прошли отчетливо видимые ноги, одетые в странные, прямоугольные по форме и, скорее всего, женские туфли. Их обладательница уверенно двинулась к волкам. Колька осторожно перевел взгляд на женскую спину. Женщина была одета в длинное платье, которое сверху прикрывалось чем-то похожим на короткую фуфайку. Одеяние дополнялось обмотанными вокруг пояса и похожими на ленты полосками ткани. Под порывами ветра они разлетались в разные стороны, превращая женскую фигуру в волшебное и непонятное существо.

Женщина остановилась прямо перед волками. В свою очередь Колька открыл рот от изумления. Впрочем, сомнений не было – огромные хищники жалостно скулили и старались прилечь на землю, всем своим видом выдавая полную покорность или, по крайней мере, миролюбие. Женщина подняла руку. Кроме шума ветра в воздух полетели звуки резких методичных ударов. Женщина какое-то время продолжала трясти объемный предмет, что-то типа коробочки. Со стороны казалось, что волки внимательно слушают, не отрывая взгляды своих горящих глаз от женских рук.

Видимо она посчитала, что можно и остановиться. Женщина перестала трясти рукой и повернулась в сторону Кольки. Почему-то только сейчас он подумал, почему он все это видит? Кажется, что он уже понял, что будет дальше в блеклом ночном свете. И потому ему совершенно не хотелось отрывать взгляд от ее ног. Какие бы они ни были, что бы ни было на них надето, они, и это, несомненно, были человеческими. А вот остальное… Но, к его ужасу эти ноги начали приближаться к нему. Все ближе и ближе. Пришлось поднять голову. Странная деревенская одежда не могла смутить человека, привыкшего и не такое видеть в отдаленных российских деревнях.

Но за широким разрезом в женской фуфайке начиналась странная длинная шея. Наконец, глаза Кольки поднялись выше. Вроде он как раз это и ожидал, но, все равно, интуитивно отшатнулся назад – на него смотрел вырисованный до мельчайших подробностей череп. Сил бежать не было, хотя разум требовал немедленно покинуть это место. При этом указаний насчет волков явно не поступало. Кажется, что Колька даже обрадовался, когда из глубины черепа послышались звуки голоса:

– Я рада, что ты пришел! Я тебя ждала. Очень ждала. Поверь мне. Это правда!

Она рада, а он как, должен радоваться или понять, что он попал в весьма странную, а может, и весьма опасную ситуацию.

– Ты ведь хочешь жить? Или тебе надоело? Только не молчи!

Но Колька продолжал молчать. Ужас в его голове сменился несвойственной для него расчетливостью, и он взглядом вымерял расстояние во все стороны, одновременно наблюдая за затаившейся не так далеко стаей волков.

– Ты хочешь к ним? – кажется, его поймали на взгляде.

Хозяйка обычного, хотя и немного скрипучего, человеческого голоса начала приближаться и стала совсем рядом с ним. Теперь вместо страшного черепа просматривалось до невозможности обтянутое кожей лицо старой женщины. Даже при отсутствии должного освещения он ясно увидел настоящие живые глаза.

– Так ты хочешь жить? – повторение вопроса требовало ответа, но он не успел ничего сказать.

Где-то не так далеко раздалось короткое рычание. Волки с визгом разбежались в разные стороны. Сильная рука резко и неожиданно дернула Кольку за воротник. Не успев, как следует, выпрямиться, и, стараясь не упасть, он перебирал ногами, все ближе приближаясь к огромному дереву. Внезапно оно исчезло, и Колька практически рухнул в образовавшуюся прямо перед ним воронку. Он уже начинал медленное движение в непонятную глубину земли, когда сверху послышался страшный удар. Так, как будто в долину рухнуло что-то огромное. Судя по трубным звукам и расходящимся во все стороны волнам, оно было еще и живое.

Падение очень быстро закончилось ударом о каменистое покрытие. В этом месте была настоящая темнота – сколько бы Колька не вглядывался вокруг, он ничего не мог увидеть. Обостренный до невозможности слух старался уловить малейший звук. Но вокруг стояла непривычная уху тишина. И только с поверхности изредка прорывалось что-то похожее на уханье. Стало приходить твердое убеждение, что если он будет продолжать находиться здесь, то непременно сойдет с ума. И какая разница, когда это произойдет? Что он может сделать? И, наконец, главное, что его ждет там, наверху?

Словно в подтверждение его мыслей, сверху раздались похожие на «У-у-у!» звуки. И как раз в этот момент его руку обхватили костлявые пальцы. Вопреки всему, Колька даже обрадовался. Когда холодная рука потянула его за собою, он не стал возражать. По общему направлению движения казалось, что путь уходит все глубже и глубже под землю. Самое странное состояло в том, что приходилось переставлять ноги, было тяжело дышать, но было такое чувство, что под ним ничего нет. Казалось, что бегущие должны неумолимо падать в спрятавшуюся далеко внизу бездну. Но на самом деле они бежали, и бежали, судя по всему, куда-то вперед.

Когда за ними что-то рухнуло, и в нос полетела очень неприятная взвесь, рука, схватившая Кольку, потянула еще сильнее. После появления впереди знакомого блеклого света, пришлось остановиться. И практически сразу, даже сквозь свое же тяжелое дыхание, Колька явственно услышал также знакомый звук – мягкий, но настойчивый шелест набегающих на берег волн.

В путешествие по острову

– Испугался? Не молчи, а то я подумаю, что мне попался немой. И тогда придется все начинать с самого начала.

Колька никак не мог представить в этом существе женщину. Нет, это было что-то непонятное для его восприятия. А самое главное, даже если она его и спасла, то для чего? А, кстати, от кого? Кто-то, очень тяжелый, проломил своды этого подземного мира. Опять непонятно. На острове живет множество людей. Они занимаются хозяйством, ловят рыбу, учат детей в школе и, наверное, любят друг друга. И где же между ними смогло бы спрятаться до сегодняшней ночи нечто огромное и тяжелое. А вопрос женщины прозвучал вполне человечно. Более того, когда Колька поднял голову, он увидел на ее лице настоящую улыбку. Хотя можно ли точно что-то увидеть в такой темноте. Да и как может соответствовать улыбка прозвучавшему далее непонятному пояснению, завершенному вопросом:

– Мне придется принести тебя в жертву. Иначе ничего не получится. У меня нет иного выхода. Ты согласен?

Где ты, Надя? Нет, совсем не страх, а захватывающий со всех сторон ужас почти мгновенно разошелся по всему телу. Сразу представились древние обряды принесения жертв богам, мучения, которые с трудом может выдержать нормальный человек, выбранный в жертву. Хотя были, конечно, и добровольцы. Таких было, пожалуй, даже больше, чем тех, кого вели насильно. А он сразу закис. Но, с другой стороны, тогда все обреченные знали, ради чего их сдают в жертву.

– Отпустите меня! Мне очень нужно! – но это только в мыслях.

Очевидно, что его просто так не отпустят. Скорее убьют или еще хуже – действительно, принесут в жертву. А как это? Еще немного и он мог побежать. Куда? А имеет ли это значение? И чем больше ужас вымораживал его внутренности, тем сильнее накатывалось откровенное равнодушие. Колька и сам чувствовал, и понимал, что придуманный и задаваемый им вопрос совсем не соответствует поднятой женщиной теме: