Колька упрямо молчал. Говоривший человек сердито шевельнул указательным пальцем. Кольке немедленно связали веревкой руки и повели на улицу. Уже по дороге он не выдержал и, обернувшись, буквально заорал:

– Я же ни в чем не виноват. Человеку нужно верить!

Уже в следующий момент Колька увидел, как покрылось испугом лицо второго человека, сидящего за столом. Но анализировать происшедшее было некогда – тяжелый удар чем-то тяжелым по голове заставил упасть и снова потерять сознание.

– Дурак, тебе еще повезло. Орать на представителя Совета… Другого на твоем месте ждала бы даже не смерть, а многодневные истязания. Почему тебя берегут? Не хочешь признаться?

Только сейчас Колька открыл глаза и поднял голову на говорившего. Было непонятно, как плотный мог попасть вместе с ним в одно и тоже здание. Но все оказалось намного проще – пока Колька был без сознания, его привезли обратно в барак. К удивлению окружающих его больше не били. Просто швырнули за решетку и предоставили возможность текущим событиям самим определить судьбу человека, позволившего себе ругаться на высокопоставленного человека.

– Это же представитель высших!

Кто это сказал? Разве могут высшие быть такими? А чем высшие отличаются от обычных людей? Наверное, только чванством и мелочностью. Сразу припомнились богачи. Над ними все смеются, все ненавидят, а они всем владеют и становятся все богаче и богаче. И, конечно, чаще всего, даже не понимая, зачем это им нужно.

– Ты мог лицезреть потомков настоящих богов, – звучал явно другой голос, сильно дребезжащий и, по-старчески, богобоязненный. – Великие алхалы (племя богов – прим. авт.) оставили после себя так много удивительного и великого. И их потомки достойны своих предков.

Колька, уже вставший с пола, оглядел старика. Весь его вид, рваная одежда и лицо с искривленным носом никак не соответствовали облику фанатичного восхвалителя божественного. И Колька рискнул подерзить:

– У них тут есть потомки, а кто создал самих богов?

Старик от неожиданности даже присел. Потом он начал крутить головой во все стороны. Людей вокруг них стало заметно меньше.

– Их никто не создавал. Их не могли создать. Они сами появились.

Старик от волнения частил и начал заметно шепелявить. Колька оглянулся – даже стоящий позади плотный заметно побледнел. Не к месту заныли ушибы на лице, полученные во время перевозки. Появилось твердое представление, что он опять сделал какую-то оплошность, может быть, даже граничащую с глупостью.

Приходило понимание, что еще немного и начнется дознание. А может, они и вполне обойдутся без него. Наверное, скоро за ним придут. Колька не знал, сколько ему осталось – жить, думать, говорить. Хотелось напоследок выяснить все, что только можно. Но, как назло, плотный исчез. Он словно захотел спрятать от Кольки тайну своего появления здесь и тайну своего необыкновенного положения в бараке. Взгляд провинившегося напрасно пытался вычислить плотного человека среди полуголых тел. Но, словно пресекая любую возможность размышлений, над толпой прозвучал голос:

– Так ты и есть тот случайный человек?

Почему никто не заметил, как открылась решетка? А может ничего и не открывалась? И этот человек проник сюда по необъяснимым тайным путям? Или даже по воздуху? Но, в любом случае, сейчас перед Колькой стоял очень высокий, крепкий и, главное, полностью уверенный в своих силах человек. Он отличался от всех тех, кого видел Колька до сих пор. И, все-таки, человек проник явно через дверь в решетке. Ведь какими бы силами и возможностями он не обладал, протащить за собою еще и двух стражников – слишком трудновыполнимая задача.

Кажется, нужно было что-то говорить, но уже порядком запуганный Колька предпочел промолчать.

– Я еще не решил, для чего ты мне нужен. И может быть, мы даже делаем ошибку, сохраняя тебя в живых.

Высокий человек развернулся к выходу, а торопливая стража уже накидывали веревку на руки Кольке. В этот раз его не бросили в повозку, а посадили на старую пятнистую лошадь. Два стражника к удивлению Кольки шли рядом пешком и, по очереди, придерживали животное под узцы. Никакой грубости или ненавидящих взглядов не было. И это не смотря на сравнительно длинную дорогу.

После того, как она прошла перед широко раскинувшимся парком, обнаружилась, словно вросшая в деревья, широкая двухстворчатая дверь. По-видимому, их здесь ждали. Кольку ссадили с лошади, а вышедший к ним человек ухватился за веревку на его руках. Дальнейший путь пролегал по красиво устроенным парковым дорожкам. Когда после очередного поворота вынырнул прекрасный трехэтажный дворец, Колька буквально оторопел. Строение не просто вызывало восхищение. Выстроенное в стиле, очень похожем на знакомое барокко, пышное и какое-то волшебное, оно содержало в себе необычайно богатые в своей яркости краски. Перила входов и ограждения отдельных балконов явно были покрыты золотом. Но едва Колька завершил любоваться дворцом, как у него возникло стойкое чувство неестественности и чего-то чужого. Наверное, этому способствовало появление с правой стороны здания убегающего в сад входа в какое-то заглубленное сооружение. Кольке сразу начала представляться глубокая темница, где ему предстоит провести если и не все свои годы, то, по крайней мере, значительную часть своей жизни.

– Ты, верно, выделил самую важную часть, – голос, бесспорно, принадлежал тому же мужчине, – но туда тебе еще рано. Я хочу тебя немного изучить и подумать.

– Кого ты привел? – женский голос оказался неожиданным, кроме того Колька сильно отвык от разговоров с женщинами.

В любом случае, Колька так резко развернулся в сторону голоса, что чуть не вырвал веревку из руки сопровождающего его человека. Тот резко отступил в сторону и свободной рукой выхватил короткий клинок из ножен. Видимо, поступила успокаивающая команда, и оружие вернулось на место. Правда, Кольку круто развернули. Он едва успел рассмотреть женщину. Никогда прежде он не приходил в такой восторг и трепет, одновременно.

Подошедшая откуда-то из парка женщина очень напоминала идеализированную модель. Словно в одном месте собрались всевозможные мастера – от портных до парикмахеров и визажистов – и дружными усилиями создали идеальный и невозможный для обычного человека образ. Колька не смог бы правильно назвать похожую на греческое одеяние одежду. Зато он словно чужим зрением видел все, что легко просматривалось под голубоватой тканью. Не обделенный женским вниманием он, пожалуй, первый раз в жизни видел такую совершенную красоту. Именно таких женщин искали многие поколения ваятелей по всему миру и в разные века.

Но как только женщина подошла к ним поближе, Кольку охватило безудержное смятение. Былой восторг усиленно сменялся ужасом. Отточенные линии тела, прекрасное лицо, чудесные глаза и манящие к себе губы принадлежали женщине, которая раза в полтора была выше самого Кольки. Кажется, и мужчина, и женщина быстро заметили его смятение. Женщина улыбнулась, а мужчина откровенно и громко рассмеялся. По тому, как старательно пытаются изобразить свое равнодушие к происходящему, в остальных присутствующих можно было сразу определить подчиненное положение слуг.

Страх

Мужчина и женщина ушли. Убитого неопределенностью Кольку все тот же человек, держащий его за веревку на руках, отвел в невзрачное помещение на первом этаже. Без окон, темное даже при свете дня, оно, на первый взгляд, не могло находиться в этом сказочном здании. Веревки с Кольки, наконец-то, сняли, а потом его накормили.

Было заметно, что обслуживающий персонал в этом доме был заметно ниже ростом хозяев. Поднос принесла пожилая женщина, а за приемом пищи внимательно следил желтолицый мужчина. И, все-таки, к своему неудовольствию Колька признал, что все они были явно выше его самого.

На какое-то время его оставили одного. Вряд ли это было проявлением заботы и предоставлением пленнику возможности привести свои мысли в порядок. Сидеть в одиночестве пришлось достаточно долго. Ничего путного в голову не приходило и, воспользовавшись мягким ковром, Колька быстро уснул.