– Ах да, вот еще что, – вспомнила Мацкович под конец встречи. – У меня есть приглашение на премьеру фильма “Папа. Человек, ставший святым”. На сегодня, а у меня не получается… Вуйчицкая? Хочешь пойти вместо меня?
Вырванная из задумчивости Юлита засомневалась. Вообще-то вечером она собиралась немного поработать, начать свое расследование… Хотя, с другой стороны, один день ничего не изменит, а следующий случай оказаться среди звезд может представиться не скоро.
– Конечно, хочу.
– Тогда договорились. – Начальница передала ей изящный конверт из глянцевой бумаги. – А теперь за работу.
Веслава Мачек изучала утепленные сапоги на Allegro. С каждым днем холодало все сильней, в мокасинах у нее уже мерзли ноги, а у старых зимних сапог сломалась молния. Можно было, конечно, отдать их в починку, замена молнии обойдется всего в пятнадцать злотых, но носки сапог были все в царапинах, голенища потертые, а набойки держались на честном слове. Короче, овчинка выделки не стоит.
Проблема была в том, что Веслава Мачек не любила тратить деньги. Хотя и она, и муж прилично зарабатывали, а дети давно жили отдельно, она по-прежнему считала каждую копейку. Скрупулезно вырезала скидочные купоны из бесплатных газет, внимательно слушала рекламу в супермаркетах (“на этой неделе свинина стоит восемь девяносто девять за килограмм, повторяем, восемь девяносто девять за килограмм”), а старые майки резала на тряпки.
Именно поэтому к шопингу Веслава подходила основательно. Раньше она отправилась бы в поход по магазинам и рынкам, сравнивала бы цены, выискивая самое дешевое предложение. А теперь занималась тем же самым в интернете. Планшет ей подарила дочка на прошлое Рождество. Поначалу Веслава ее отругала, нечего, мол, швырять деньги на ветер, ведь можно прекрасно обойтись компьютером в библиотеке, а всю информацию выписать на листочек. Но со временем она признала, что покупка стоящая: планшет был простой в использовании, легкий и удобный. А кроме того, благодаря ему она экономила на бензине, который пришлось бы тратить для разъездов по магазинам.
Наконец нашелся хороший вариант. Черные замшевые сапоги до колена со вставкой из лайкры, на низком каблуке. Веслава увеличила фотографию, проведя пальцами по стеклянному экрану. Сапоги казались узкими: плохо, могут жать. Шишки на ногах были не самыми ужасными, но все же усложняли ей жизнь.
Веслава отложила планшет и взглянула на синие стопы, торчащие из-под простыни. У этого типа таких проблем явно не было, подумала она. При желании мог бы и в балетках рассекать. Если б не умер.
Ну ладно, надо поработать. Веслава поправила очки и пробежалась глазами по сделанному минуту назад описанию вскрытия. Причина смерти очевидна: травмы, полученные в результате дорожной аварии. Трещина в черепе, повреждение спинного мозга в поясничном отделе позвоночника, внутреннее кровоизлияние, долго перечислять. Но прокурор Цезарь Бобжицкий правильно сделал, настояв на вскрытии, – Веслава обнаружила некоторые нестыковки. Автомобиль был оборудован подушками безопасности, и они вроде бы сработали, но травмы были характерны для аварии с неамортизированным столкновением. Веслава предположила было, что погибший ехал на какой-то развалюхе (лет пять без техосмотра, не работающие подушки и все такое), но Бобжицкий возразил: машина была новая, очень дорогая, с документами все в порядке. Но что же в таком случае произошло? По версии прокурора, подушки могли сработать слишком поздно, с секундной задержкой. Разумеется, это должна проверить полиция, но если подозрения Бобжицкого подтвердятся, то разгорится нехилый скандал – семья погибшего может потребовать от фирмы-производителя многомиллионное возмещение ущерба. Надо будет моему рассказать, подумала Веслава. Он уже год нудел, что пора продать их “фольксваген пассат”. Машине почти двадцать лет, говорил он, самое время купить что-нибудь поновее: удобное, экологичное, безопасное. И нате вам, вот как бывает с хваленой безопасностью. Перевели завод в Китай, и все ломается, прежде чем закончится гарантия.
Веслава перелистнула страницу, начала читать следующий абзац. Естественно, она заметила нетипичные поражения пальцев – окровавленные, обломанные ногти. Получить их в ходе аварии было невозможно. Она установила, что раны были свежие и получены in vivo[12]: либо незадолго перед тем, как погибший сел в автомобиль, либо во время езды. Как именно это произошло, она сказать не могла, но взяла из-под ногтей пробы материала и передала их в лабораторию.
Еще Веслава Мачек обнаружила признаки селфхарма: тонкие шрамы на предплечьях, судя по всему, следы от бритвы или чего-то острого. Вот так всегда с этими актерами, подумала она, на обложках журналов все улыбаются, а стоит копнуть поглубже, так у каждого с головой не в порядке. Правда, порезы были старые, двух-трехлетней давности, и у прокурора Бобжицкого интереса не вызвали.
Веслава с чувством удовлетворения поставила в конце документа печать (проф. д. мед. наук Веслава Мачек, патологоанатом), затем достала планшет и обновила страницу магазина. “А, была не была! – решилась она. – Беру. Если что, сдам”.
Юлита быстро состряпала несколько коротких текстов, чтобы выработать дневную норму, после чего приступила к большому материалу о Бучеке. Никаких конкретных указаний ей не дали (“давай что-нибудь в память о погибшем”), поэтому она решила написать статью под названием “20 лучших эпизодов «Воздушных замков»”. Во-первых, фотогалереи приносили много кликов: читателю приходилось переходить со страницы на страницу, и каждый раз высвечивалась новая реклама. Во-вторых, она заметила, что в последнее время пришла мода на ностальгию по восьмидесятым и девяностым. Группа Spice Girls, еще недавно голимая попса, вдруг превратилась во вторую ABBA, на хипстерской площади Спасителя все чаще можно бы увидеть усы à la Кшиштоф Кравчик и прически под Майку Ежовскую, по “Фейсбуку” гуляла картинка с кассетой и карандашом (“Современные дети ни за что не угадают, как связаны между собой эти два предмета!”). На волне ностальгии старые передачи с паном Миндалем вполне могут выстрелить. Ну а в-третьих, это была хорошая отмазка, чтобы пару часов посмотреть на работе телевизор.
Юлита нашла на YouTube архивные эпизоды. Какие-то она помнила еще по своему детству, другие видела впервые. Большинство были смешные. Например, тот, где пятилетний мальчик объяснял пану Миндалю, откуда берутся дети (“Это как с псёлками и сьветочками, только нузна есё пиписька!”), или тот, в котором братья-близнецы, мечтавшие стать рыцарями, с визгом удирали от переодетого драконом актера.
Однако на первое место Юлита поставила эпизод с совершенно иным звучанием: семилетняя Доротка из Иновроцлава всегда мечтала покататься верхом на лошадке, но не могла – у нее были парализованы ноги. Пан Миндаль превзошел самого себя: мало того, что он притащил в студию лошадь, так еще и раздобыл где-то специальное седло с опорой для спины и ремнями, в котором девочка могла сидеть прямо. Лошадка цокала по студии, стилизованной под Дикий Запад (нарисованный задник с Гранд-Каньоном, вырезанные из картона кактусы, вигвам из палок от швабры и пледа, статисты в ковбойских шляпах), а Доротка гладила ее по гриве – и плакала, плакала, плакала. В итоге плакали все зрители в студии, и взрослые, и дети. Когда в конце передачи пан Миндаль задал свой привычный вопрос: “Я исполнил твою мечту?” – голос у него дрожал. Доротка не смогла ответить, только кивнула, губы у нее дрожали. Юлита украдкой смахнула слезу. Даже сейчас, спустя столько лет, передача задевала за живое.
Юлита доделала галерею и выложила ее в сеть. Материал быстро попал в список самых популярных статей, начал кружить по “Фейсбуку”и “Твиттеру”, ссылки на него разместили несколько сайтов-конкурентов. Юлиту это не удивило. Бульварные порталы образовывали сложную экосистему. С одной стороны, они яростно друг с другом соперничали, переходя все возможные границы в борьбе за время и внимание пользователей, а с другой – продвигали друг друга, устраивая шумиху вокруг популярных текстов.
