– А сейчас? – удивился старик. – Марк Твен из тех авторов, в которых влюбляешься в детстве и на всю жизнь.

Уже давно Артуру удавалось произносить это спокойно:

– Мои родители погибли много лет назад. Наверное, папа и сейчас с удовольствием перечитал бы «Янки…». У него было отличное чувство юмора.

– Много лет назад, – в чужих устах это прозвучало трагичнее. – Бедный мальчик… Вы ведь тогда были мальчиком?

– Скорее, юношей, – улыбнулся Артур. – Уже студентом. Я выжил, как видите.

Высокий лоб под беретом вдруг напряженно сморщился:

– А та девочка… Почему вы ей стали как отец? Родного у нее тоже нет?

– Вы тоже очень проницательны, – признал Логов. – Она такая же сирота, как и я. Наверное, еще и это роднит нас. Она потеряла родителей в том же возрасте. У нее теперь только я… Коллега. – Он взглянул на часы: – И мне пора будить ее. Нас ждет непростое расследование.

Отступив, старик произнес почти благоговейно:

– Храни вас бог, Артур. И вас, и ту девочку… Знаете, я в жизни видел разные союзы. И не всегда самыми близкими людьми становятся супруги. Или родители и дети. Возможно, вы с этой девочкой останетесь вместе на всю жизнь.

Артур пожал его сухую холодную руку:

– Спасибо. Но я все-таки надеюсь, что она найдет свое счастье. И надеюсь, что мы с вами еще увидимся у этой кофейни! Каждое утро я покупаю здесь кофе.

Напоследок улыбнувшись старику, он потрепал мягкое ушко Марты и унес ее тепло с собой.

Больше Артур никогда не встречал их… А завидев на улице таксу, каждый раз с сожалением думал, сколько людей проходит сквозь нашу жизнь и не возвращается. Но некоторым из них удается оставить след, глубокий настолько, что в нем годами скапливается живая вода, позволяющая нам жить и верить, будто мы это делаем не впустую…

Побледневший менеджер управляющей компании уставился на Логова круглыми глазами. В них мигало: «SOS! Следственный комитет!» Артуру почудилось, будто Сашка хихикнула за его спиной.

– Вот только-только, – пролепетал менеджер. – Минут пять как уехали.

Артур взглянул на его бейджик:

– Михаил, я правильно понял, что девятого сентября никто из ваших сотрудников не менял лампы в фонарях? Говорите как есть, не пытайтесь угадать ответ, который меня устроит.

Парень лишь мотнул головой. Длинная шея его беспомощно дернулась, вытянувшись из белого воротничка. Артур улыбнулся ему почти ласково:

– А что, никто из жителей не жаловался?

Со свистом втянув воздух, Михаил принялся оправдываться:

– Заявка поступила третьего… Сентября. Но сначала автокран был занят на других участках. Потом электрик заболел… Время гриппозное.

– И не говорите, – подхватил Артур. – До того опасное, что волосы с головы срывает вместе с кожей…

Менеджер задохнулся:

– К-какие волосы?

– Светлые, – успокоил Логов. – Не как у вас и у меня. Только не говорите, что не слышали, что вчера на детской площадке парка, который вы обслуживаете, нашли скальп. Человеческий.

– Я думал, это очередная страшилка…

– Нет, что вы?! – вмешалась в разговор Сашка. – Настоящий скальп. Я тоже его впервые увидела. То еще зрелище…

– Перед тем как повесить его на рее кораблика, убийца надел на камеру пакет, а после вставил лампу в фонарь. Думаю, именно в таком порядке… Как вы считаете, эти разнонаправленные действия нейтрализуют друг друга?

Нервно моргнув, Михаил громко сглотнул:

– Что?

– Шучу. Давайте-ка с вами проверим, до какого часа камера в парке еще работала.

Выяснив, что позавчера запись велась до двадцати двух часов пятнадцати минут, Логов распорядился:

– Позвоните вашему электрику, пусть ждет меня в парке.

Проверять, набирает ли менеджер номер, Артур не стал. Этот парень не выглядел дерзким настолько, чтобы ослушаться…

– Ну ты даешь, – давясь смехом, проговорила Сашка на ходу. – Как он жив остался?

– Это все моя корочка, – пожаловался Артур. – Она пугает людей до смерти… А сам-то я – вполне милый парень!

– Бываешь… Иногда.

– Ладно тебе. Ты же меня не боишься? Не считаешь страшным копом?

В этот момент они подошли к его машине с разных сторон, и Сашка уже хотела открыть пассажирскую дверцу, но остановилась и серьезно посмотрела на Артура поверх крыши.

– Знаешь, что я думаю о тебе на самом деле?

Он замер:

– Опасаюсь услышать…

– Было бы классно, если б на Земле было как можно больше людей, похожих на тебя.

Его отпустило:

– О как? Спасибо. А с чего это все меня сегодня расхваливают? Может, я чего-то не знаю о себе? У меня рак?

– Тьфу на тебя! – рассердилась Сашка. – Болтаешь всякую чушь…

Но сев в машину, не удержалась:

– А кто еще тебя хвалил?

Артур улыбнулся во весь рот:

– Ревнуешь? Не бойся, это дедушка, а не девушка. Милый такой старичок в беретике и с таксой…

– Таких уже не осталось! – не поверила она. – Когда я была маленькой, такие, в беретиках, играли в шахматы на скамейках… Мама рассказывала, что я обожала болтать с ними. Можешь себе представить? В три года я еще не была социопаткой!

– Социопаткой, – проворчал Логов. – Насмотрелись «Шерлока»…

Сашка подмигнула:

– Ревнуешь?

И не дождавшись отклика, вернулась к старичку:

– Значит, одного такого дедушку ты откопал. Повезло!

– Наверное, последнего… Он здорово поднял мне настроение еще до кофе.

– Что может поднять настроение до кофе?!

– Беседа с хорошим человеком. Теплая собачья голова. Маленькая такая…

– Ты не врешь? Где ты его нашел?

Артур с сомнением приподнял плечо:

– Может, это он меня нашел?

Коренастый электрик, слегка похожий на Чарльза Бронсона, только без ковбойской шляпы, похоже, нервничал – без устали сжимал в руке резиновое кольцо-эспандер, Артур таких уже сто лет не видел. Но это могло ничего не значить, мало кому удается сохранить невозмутимость, когда им интересуется Следственный комитет. «Бронсон» пытался: взгляда голубых глаз с характерным прищуром не отводил, и широкий рот еще больше растянул в сдержанной улыбке. Логов оценил то, как электрик старался, но лучше бы сказал что-то важное…

– Откуда ж мне знать, кто тут шустрил? Мне только этим утром наряд дали. Я ни сном ни духом.

– Чар… Как вас зовут на самом деле? – Логов перехватил смеющийся Сашкин взгляд.

– Анатолий Сергеевич. Агишев.

«Татарин, – машинально отметил Артур. – Совсем не ковбой… Хотя почему? Как они говорят: “Я – татарин, значит, я люблю лошадей”. О чем я? При чем вообще здесь лошади?!»

– А работа правильно выполнена? – переключился он. – Вы как оцениваете?

Электрик оглянулся на фонарь, словно тот мог пожаловаться ему.

– Нареканий нет. Парень знает свое дело. Протяжку всех внутренних контактов сделал. Когда закрывал светильник, резиновые прокладки аккуратненько установил.

– А они для чего?

– Ну как? Прибор защищают от пыли, влаги… Чего там еще? Без них быстро сдох бы. Потом вот – заземление в порядке, видать, проверил. Так что все как положено.

– То есть работал профессионал? На ваш взгляд…

Поджав губы, Агишев поразмыслил:

– Как есть – наш брат…

На всякий случай выяснив, где сам Анатолий Сергеевич находился за два часа до полуночи, – «Сериал с женой смотрели по телику. Могу пересказать!» – Артур отпустил его. Еще раз измерил взглядом железную мачту:

– Это явно молодой мужчина, довольно ловкий, который работает или раньше работал электриком. Он не дурак, потому что позаботился о том, как бы не наследить…

– И он крайне жесток, – добавила Саша.

– По-твоему, снять скальп с трупа – это жестоко?

– Вообще-то он сначала убил эту женщину…

– Ну да. Немолодую и полную, которая явно не могла убежать от него. Согласен, жестоко. Как и любое убийство…

Артур обвел взглядом дома, окружавшие парк, и вдруг настороженно прищурился:

– А это что за здание? Вон то, видишь? Только верхний этаж торчит из-за деревьев.