Не удивительно, что сейчас низ живота скручивает от болезненных спазмов возбуждения. И все же меня ошпарило от стыда, когда Костя пролез в мои трусики, чувствуя, как его пальцы утопают во влаге желания. Мое тело в отличие от меня не играет в игры, оно искренно, и выдает мои истинные желания. Костя протяжно стонет, уткнувшись мне в шею, словно ему больно.

— Это ничего не значит, — хнычу, не оставляя попытки, сохранить лицо и чувство собственного достоинства.

— Ну, разумеется, — ухмыляется иронично. Не отрывая глаз от нашего отражения ласкает языком ушную раковину, грубо дергает лиф платья, оголяя налитую молоком грудь. И его дыхание окончательно сбивается. Сжимаю изо всех сил перекладину станка, кусаю губы изнутри, но не могу сдержать стон. Он слишком хорошо знает, как доставить мне удовольствие.

К черту, эту схватку я все равно проиграла. Откидываю голову на его плечо, закатывая глаза, наслаждаюсь тем, как он умело ласкает пальцами. Обжигает шею не только чувственными поцелуями, но и тяжелым, прерывистым дыханием. Ласкает горячей ладонью грудь. Да, я сгораю с ним, как и он со мной. Не сдерживаюсь и громко стону, в тиши мой голос отдается эхом.

— Вот так, моя девочка, такая горячая, отзывчивая и вся моя, — хрипит отчаянно.

Твоя — хочется прокричать, но меня сносит сильной волной оргазма, от которого темнеет в глазах и тело обмякает. Из моего горла вырывается не стон, а громкий вскрик. — Блть, как же ты прекрасна, — рычит, продолжая смотреть на нас в зеркале.

Ответить, что-либо нет сил, совсем. Пытаюсь перевести дыхание, уткнувшись лбом в зеркало. Слышу, как он расстегивает ремень, ширинку. Как рвется фольга и его нетерпеливое рычание.

— Я буду нежен, — шепчет возбужденно, медленно толкается в меня и замирает, обнимает под грудью обеими руками, так сильно, что становится трудно дышать. Спустя время он все же начинает двигаться, сначала осторожно, но с каждым разом, чувствуя мою податливость входит все глубже и резче. Пока не срывается на бешенный ритм. Он быстро приходит к финишу и меня обдает теплом. Потому что главный вопрос, который изредка прорывался в сознание отпадает. Никого у него не было. Он слишком жаден и голоден. Он был только моим все это время.

Пока едем в лифте вниз смотрю на себя в отражении глянцевой металлической поверхности. У меня такой потасканный вид сейчас. Косметика размазана, волосы растрепаны, платье помято. Но Костя почему-то продолжает смотреть на меня взглядом полным восхищения.

Крепко обнимает, такой довольный. Разве, что не урчит, как сытый кот.

А я, а я опять сомневаюсь.

Точнее боюсь, что меня в дальнейшем вновь ждет разочарование. Боже, что же мне делать?

— Завтра я вернусь домой. С вещами, — шепчет, когда мы оказываемся у ворот дома. Не знаю, что ему ответить, смотрю в окно, в надежде, что за доли секунды смогу выразить тот безумный коктейль эмоций. — Леха, выйди. — отдает приказ водителю, понимая, что я не спроста молчу. — Говори, я тебя слушаю.

— Это твой дом, Кость. Я не имею права тебе запрещать, но…

— Но ты не хочешь, — ошибочно продолжает мысль за меня.

— Нет, дело не в этом. Я хочу. Очень. Но может не будем так резко? Я не во всем разобралась.

— Чего ты боишься?

— Тебя, — признаюсь, зажмурившись. — Точнее…

— Не продолжай, я тебя понял. Сам виноват, — вздохнул разочарованно. — Сколько времени тебе нужно? Сколько еще ты будешь меня наказывать?

— Я не наказываю, — возражаю возмущенно.

— Ладно, тогда потерплю, — кивнул, — но имей ввиду я даю время только на принятие неизбежного. Развод я не дам.

— А ты можешь просто сказать мне, что будешь скучать и нежно поцеловать на прощание? Обязательно рычать и угрожать?

— Прости, — выдохнул он, стискивая в объятиях. — Я буду стараться. Обещаю.

На следующий день Костя позвонил и вновь поздравил с днем рождения, отправил букет цветов и коробку, того фисташкового десерта из ресторана Коли. Отмечать день рождения в клубе с девочками не получилось. Мила заболела и лежит дома с ангиной. А без нее мне вообще не хотелось никуда идти. Поэтому я все отменила. Алиса Витальевна наготовила кучу еды.

Костя обещал приехать вечером после работы, чтобы увидеться с Ромой, как обычно. И я очень его ждала. Но он так и не объявился. И даже не предупредил, что не приедет. Я хотела ему позвонить, но разозлилась. Обиделся, что не приняла его с распростертыми объятиями? Тоже показывает характер? В мой день рождения? Чертов манипулятор.

Ночь прошла беспокойно. Рома всю ночь плакал, и я вместе с ним. Сын не отрывался от моей груди. Хотелось позвонить Косте и наорать на него. Сказать ему, что теперь точно разведусь с ним, потому что он бездушная, бессердечная сволочь.

С утра настроение было ни к черту. Еще сильнее расстроилась, когда увидела Антона. Из всех друзей Кости он единственный кто меня раздражает. В последнее время он частенько приезжает к нам, лично проверяет работу охраны и систем безопасности из-за поисков любовника Агаты.

— Привет, — поздоровался хмуро. — Рита, у меня две новости. Одна хорошая, другая плохая. С какой начать?

— С плохой. Хорошая ведь смягчит послевкусие? — усмехнулась.

— В Костю стреляли. А хорошая — мы поймали Дениса.

— О-он жив?

— Пока, да. Но кто знает, глядишь и разводиться не придется. Станешь богатой вдовой, — горько усмехнулся.

47

Константин

Эти китайцы уже второй год дрючат мне мозги. Из-за них пришлось задержаться в офисе. Хотя еще после обеда хотел все бросить и свалить домой.

Наконец, когда все пункты по обновленному договору были утверждены по видеосвязи, наскоро попрощавшись с партнерами, пулей помчался на выход. Проклинал все и вся, казалось лифт слишком медленный.

Головой я понимал, что торопится мне некуда. Моя семья дома.

Никуда Рита от меня не денется. Моя добрая девочка готова забыть обиды, и уж я этот шанс не упущу. Если бы знал, что ее поход в клуб с подругами отменится, то не назначал бы переговоры на этот день.

В холле на первом этаже уже было пусто, только парочка охранников на пропускном пункте. Потому сразу уловил странное движение, едва дойдя до главного входа. Всего мгновение и мы оказываемся в углу прохода, он прикрывается мной от охраны. К нему не подобраться.

— Надо же, мы тебя ищем везде, а ты сам пришел! Привет, Денис, — улыбаюсь добродушно, быстро оцениваю ситуацию, но нацеленный на меня пистолет немного тормозит мозговую деятельность.

Оглядываюсь, ребята из охраны схватились за оружие, но в него не попадут, скорее в меня. Дуло пистолета Дениса упирается мне в грудь. Я видел его только по фото, в жизни он выглядит моложе, совсем пацан. Пытаюсь вспомнить все, что знаю о нем, любую, даже незначительную информацию из биографии. Чтобы знать, как вести диалог, потому что парень не хочет стрелять. Его рука дрожит, глаза влажные от слез. Антон был прав, это всего лишь юный парнишка, с глубокой психологической травмой, у которого в детстве на глазах убил мать собственный отец. А Агата взрослая, но красивая тетка, которая искусно умеет принимать невинный облик, изображать ангела во плоти.

— Денис, тебе не нужно стрелять. Более того, если ты сейчас опустишь пистолет, то я позволю тебе уйти домой. Никто не будет тебя преследовать. Мы просто забудем обо всем.

— Заткнись. Не строй из себя добряка, — то ли рычит, то ли ревет.

— Поверь, Агата не та за кого себя выдает. Смотри, — медленно поднимаю руки, меня пронизывает холодным потом, когда он дергается и сильнее вдавливает оружие в грудь. Но все равно расстегиваю пуговицы, оттягиваю ворот рубашки, показывая шрам на плече. — Это последствия той аварии. Я попал в нее, из-за того, что Агата пыталась меня убить.

— Заткнись. Ты ублюдок, ты… она там в тюрьме, пока ты наслаждаешься жизнью, купаешься в роскоши. Завел молодую жену, сына. Ты помирился с ней. Я видел вас. Так мило танцевали в ресторане. Я спасу Агату от тебя. Хотя бы на этот раз, — выдает севшим голосом. Так вот в чем дело?