Пятьдесят. Одиссей неслышно застонал. Его перевернуло на бок, лицом к атомаргу, и он заметил, что Амму дышит отрывисто и кратко. Силы кинетика были не безграничны, и все три хрусталика его глаз слегка помутнели. Доктор Жель без лишних слов синтезировала три крупных зеленоватых капли и вкапала их ру’уну прямо в глаза, он проморгался и кивнул.
— Три, два, один, выделяю…
— Пациент №504318, — требовательно воззвал широкогрудый этноид, возникший, как живой, посреди операционной. — По какому праву вы вмешиваетесь в процессы управления станцией?
Это был безволосый тяжеловесный тип в аккуратной мантии, едва прикрывающей внушительное бугристое тело — с болотно-бурой складчатой кожей, покрытой роскошными блестящими пупырами, словно у королевской жабы почти гуманоидных форм. Шею обрамлял тройной складчатый подбородок, который напоминал, натурально, жабо. Оно торчало утвердительно и гордо. Чуть ниже тускло блестел металлический объект, похожий на галстук-бабочку и бывший не чем иным, как лентой Мёбиуса.
Трое вытянутых ушей-антенн возвышались над макушкой, подобно короне, и чутко подёргивались, выдавая степень занятости хозяина; на них поблёскивали ноды апгрейдов. Весь облик этноида застыл на границе между грузным уродством и элегантной ухоженностью — и умудрялся балансировать на этой грани, не упрощаясь до чего-то одного.
Самым интересным в нём были глаза: аккуратные маленькие шары в больших продолговатых глазницах, уходящих на бока — по три с каждой стороны лица. Живые и внимательные зрачки катались по своим бороздам и постоянно вращались, обеспечивая руководителю широчайший, но крайне беспокойный кругозор. И позволяя варьировать интенсивность взгляда по шкале от одного до шести.
— Глава Иинхал, — обрадовалась мелкарианка. — Так здорово, что вы пожаловали, вам нужно послушать этого человека. Говорят, он очень умён.
— Это не имеет значения, — вежливо возразил этноид, и его грузные руки в пупырах сделали вполне изящный жест, а два из шести глаз скатились к переносице и осуждающе уставились на Фокса. — Умён или глуп, нерелевантно. Пациент, ваш статус: больной, следовательно, ваша задача: лечиться, а не вмешиваться в управление неподчинённым вам объектом. Тем более, объектом такой сложности, как наша… наш госпиталь. Несанкционированное вмешательство вносит разлад в и без того потрясённые головы, хаос в и без того выбитую из колеи структуру.
— Не лезу, — смиренно ответил Одиссей. — Только советую.
— Третья нить, три, два, один, выделяю, — не слушая пререканий, произнёс атомарг, словно они находились в чистой неповреждённой операционной и вели ни разу не прерванную операцию.
Одиссея сотрясло судорогой, а у Иинхала надулся от возмущения зоб.
— Советы? — ещё более вежливо спросил он. — Скорее, фантазии. Которые расходятся с моими строго логичными указаниями и смущают…
— На ките нашли техно-устройство! — воскликнул Ворчун. Впервые в голосе ИИ звучал не скепсис, а паника. — Функция пока не устано…
— Маяк, — проронил детектив.
— Три, два, один, выделяю…
— Что значит «маяк»? — тонко спросил Иинхал, голос которого стал выше и острее. — А почему, например, не «квази-рояль» или «гранулятор»?
— Потому что охотники на Левиафана знали, что он сбежит через искажение, — борясь с тошнотой, выговорил Фокс. — И чтобы отслеживать зверя, выстрелили прицепным маяком в область за загривком, куда он не может дотянуться щупальцами и сорвать.
— Три, два, один…
Жель поёжилась, снова отёрла больному лицо и десятком ложноручек начала делать массаж сведённых судорогой ног.
— Опять далекоидущие фантазии, — с пониманием кивнул Иинхал. — Возможно, свойство вашей расы или часть текущего диагноза, впрочем, не важно. Мы не можем принимать решения, опираясь на…
— Сканеры подтверждают: это устройство дальней связи, — дипломатично сформулировал Ворчун, чтобы не сказать слово, которое нельзя говорить.
— То есть, маяк, — весомо озвучила до того молчавшая Ана.
— В настоящий момент передачи не зафиксировано, вероятно, это импульсная свя…
— Уничтожить, — не дослушав, натянуто улыбнулся глава.
— Не надо, — слабо попросил Фокс.
— Как это «не надо»? — поразился Иинхал и даже приподнял кончик толстого пальца с убийственно-полированным ногтем, массивным, как акулий зуб. — Я же действую в согласии с вашей версией. Если это маяк неких «охотников», который указывает местоположение несчастной зверушки, то мы должны как можно быстрее прервать сигнал. Приказываю: уничтожить.
— Не на…
— Уничтожить, — тихо сказал глава станции таким тоном, что доктор Жель вздрогнула, и по ней пошли круги.
Детектив закрыл глаза: переспорить такую мощь у него не было ни полномочий, ни сил.
— Маяк «деактивирован», — дипломатично сообщил ИИ.
— Охотники уже знают координаты, — отчетливо произнесла Ана в наступившей тишине. — И ваша станция сейчас не способна их покинуть. Так что они прилетят в любом случае. А уничтожив их собственность, вы дали им повод для ответных действий.
— Ещё одна советчица? — вкрадчиво уточнил Иинхал, глаза которого закатались по желобам туда-сюда, сильнее прежнего, словно он был воплощением вселенского косоглазия. — Посторонний мешает сложной и смертельно опасной операции, так ведь, доктор Амму? Убедительно рекомендую убрать её из помеще…
— Гипер! — взвизгнул Ворчун.
Визиокна показали Фоксу, а зрачковые мониторы всем остальным, как в черноте космоса, усеянного обломками станции, возникает радужный отсвет, очертивший большой и хищный корабль. Его размеры конечно уступали станции, но не так уж и сильно, а внешний вид был настолько опасный и боевой, насколько возможно. Угрожающий, защищённый, несущий достаточно орудийных установок и боеприпасов, чтобы целый год вести автономную космическую войну.
— Греанский боевой крейсер класса АА+, — опознал ИИ, и тут же добавил, — Наш всезнайка не угадал: это не охотники, а солдаты… Но точно ли это хорошая новость?
Глава станции уставился на Одиссея Фокса в замешательстве, вычисляя, каков должен быть следующий шаг. Он до последнего не хотел верить, что предсказание лихорадочного пациента окажется правдой. Ведь это была неприятная правда, ну зачем, зачем она сбылась?
— Ещё есть шанс на сохранение станции, — пообещал детектив. — Только не ведите переговоры в одиночку, останьтесь здесь.
— Что ж, — сделав вежливый жест мощными лапами, ответил элегантно-громоздкий Иинхал, нервно сдувая и надувая жаборотник. — Несмотря на нестандартность ситуации… А вернее, благодаря ей…. Мы принимаем ваше консультативное содействие, мистер Фокс.
В конце концов, было практически написано в его шести озадаченных глазах, пусть даёт свои советы, решения всё равно принимать мне.
Взгляд Аны стремительно обежал панораму, нейр помогал обрабатывать информацию быстро и точно. Она поняла, что крейсер стар и истерзан боями: его несколько раз разбили враги, а затем восстановили и перекроили заново. Ведь плиты обшивки и брони были как минимум пяти разных оттенков и покрытий, характерных для сплавов и дизайнов разных лет. А некоторые заплатки и модули вовсе не этой расы и родом не с этого корабля.
Крейсер не походил на судно армейского стандарта, одно из тысячи таких же — а наоборот, выглядел как корабль, обросший индивидуальностью: со множеством дополнительных надстроек, с неравномерной раскраской, местами отсутствующей, местами поблёкшей, а местами свежей. Греанцы, живущие войной, не потерпели бы такого разнообразия. Их воинственная цивилизация постоянно вела боевые действия, в основном как контрактники в туманностях чужих конфликтов. Наёмничество давным-давно стало частью их государственной доктрины, а устав и ранги — важной частью культуры. Ни один адмирал-металлоид не позволил бы довести боевой корабль, состоящий на активной службе, до такого состояния. Его бы давно списали из рядов регулярной армии на менее важные нужды: патруль, учебка, транспортник… охотник?
