— Отлично, потому что даже без точной модели мы теперь знаем возраст аномалии: от двухсот до тысячи лет. Для начала хватит и примерной цифры. Третий вопрос: откуда здесь столько совершенно разных материалов? Астероиды всевозможного минерального состава, лед, и, как вы заметили ещё из первой передачи, технические обломки? Как они сюда набрались, если прямой вход и выход невозможны?

— Визуальное наблюдение объектов в потоке показывает следующее распределение: 62% застывшего звездного вещества; 19% планетарного вещества с большой долей жидкости, теперь льда; 13% планетарного вещества с большой долей магматических пород; 6% астероидного вещества. А также 0,002% органических материалов; 0,00001% технологических материалов.

— Чьих?

— Для определения принадлежности техно-осколков к тем или иным цивилизациям данных пока недостаточно. Но предположительно, материалы разные.

— Короче, — поражённо произнёс гобур, поднимая палец, как будто учёный, который только что «открыл эврику», — это была остывающая звезда, которая вместо того, чтобы сжаться, а затем взорваться и стать сверхновой — сжалась ещё сильнее, и вместе с собой скомкала всё пространство своей системы, включая пару планет и их спутники! Они столкнулись и раскололись, а может, перекривлённое пространство разнесло их на куски, как мусорный измельчитель всякое старьё. А после вся эта мешанина стала вращаться вокруг общего центра по искажённой круговой орбите, которая со стороны выглядит, как безумная сферическая. А то, что в центре, сохранило часть своей массы, и до сих пор излучает свет.

— Такова рабочая гипотеза в данный момент, — равнодушно подтвердил Сёгун.

— И эти выводы мы сделали, даже толком не начав исследования, а просто заехав внутрь аномалии, — назидательно произнёс Грай, явно обращаясь к человеку без апгрейдов. — Вот что значит хорошая, полезная техника.

— Ты не закончил описание, — спокойно ответил Фокс. — Карман пространства, набитый осколками звезды и планет, стал ловушкой, в которую при некоторых обстоятельствах попадают корабли. Как именно, пусть установят учёные, а нам достаточно общей идеи: сбитый гипер-прыжок, случайная червоточина, сломанные врата… Некоторые дороги ведут в великий силоворот.

— Вот только все попавших ждёт незавидная судьба, — проворчал гобур. — Большинство просто разнесёт в труху бомбардировка из метеоритов. Меньшинство выживет, но сколько они здесь протянут, без ресурсов и возможности выбраться?

— И мы логически переходим к последним вопросам, — кивнул Одиссей. — Что со связью вовне, и что с сигналом бедствия?

— Связь оборвалась, когда врата ушли в аномалию, точно по предсказанному времени, — ответил Сёгун. — Попытки связаться по гиперу к успеху не привели. Нуль-связь работает, но мы находимся в полностью сбитой системе координат, и посылаем свой сигнал в случайном направлении, он выходит в неопределенной точке космоса. Вероятность таким образом попасть в сферу восприятия какой-либо цивилизации не превышает тысячных долей процента.

— Что с гибнущими? — нетерпеливо спросил Грай.

— Сигнал с корвета «Гаррак» устойчивый, мы движемся в направлении корабля.

— Это автоматика, — прищурился Одиссей. — Мы не посылали им ответный сигнал. Они до сих пор не знают, что их зов услышан, и мы на подходе. Верно?

Сёгун не ответил.

— Пошли им сигнал, запроси выход на прямую связь! — резко приказал Фокс.

— Нет.

— Причина?

— Расхождение с целью миссии.

— И какова цель миссии?

— Выяснить природу аномалии и причину пространственной пульсации врат. Найти и уничтожить нейр ремонтного судна «Ханмэй». Отправить данные контроллеру по маяку, встроенному в изосферу. Вернуться к вратам и произвести таран структуры с одновременным подрывом боевых ботов, с целью уничтожить врата и всё содержимое баржи, включая пассажиров.

Воцарилась тишина. Одиссей кивнул, ведь он и так знал, что спасать терпящих бедствие граждан системы Гарра президент корпорации «Санко», увы, не планирует.

— Не понял, — моргнул Бульдог, который сидел подобравшись, готовый в любой момент взорвать свою бомбу. — Чего это ты так честно обо всём рассказал?

— Директива номер один, — равнодушно ответил Сёгун, — по умолчанию, подчинение живым.

— Хера себе подчинение, твоя миссия — нас убить.

— Приказ перекрывает директиву номер один, но саму директиву-то никто не отменял, — усмехнулся Фокс. — Мы под полным контролем Сёгуна и не способны ему помешать, поэтому он не видит причин предпринимать отдельные усилия, чтобы нас нейтрализовать до момента самоуничтожения, когда мы логично погибнем вместе с кораблём. Эффективность, мать роботов. А пока мы живы, почему бы не исполнять директиву номер один, не заботиться о живых на борту и не отвечать на наши вопросы? Логика, кровь роботов.

— И что, он прав? — удивлённо оскалился Бульдог.

— Да, — равнодушно ответил ИИ.

— Не надо! — тут же сказал Фокс. — Не надо взрывать пульс-бомбу. Она не поможет.

Его предупредительный взгляд опередил сжатую руку Грая буквально на полсекунды.

— Там чуваки умирают, — проскрежетал губами гобур. — У них воздуха осталось максимум минут на пятьдесят. И почему не взрывать?!

— Потому что Сёгун под нашим полным контролем и не способен нам помешать, — безмятежно ответил Одиссей Фокс.

Огни по всему ангару мигнули.

— Враждебный ИИ отключён от сознательного восприятия, — сообщил Гамма. — Хотя его фоновые исследовательские и аналитические операции продолжаются.

— Так ты не отдал свой корабль под контроль корпоратов? — слегка сбитый с толку, уточнил гобур.

— Конечно, нет, — сухо ответил Фокс. — Сёгун управляет фантомной баржей, а реализацию его приказов на настоящий «Мусорог» и реальный контроль всех ботов осуществляет Гамма, мой ИИ.

— Минутку, пацаны, — подал голос умп. — Я-то независимый! Мной никто не управляет! Хотите газировки?

— Ну лады, коллега, — осклабился Бульдог, выудив из холодильника баночку «Слюрма». — Я тебя чутка недооценил.

— Бывает. Гамма, нам срочно нужно связаться с экипажем «Гаррака».

— Я уже послал запрос и получил ответ. Вывожу на экран.

Перед ними открылось визио с разбитой вдребезги рубкой несчастного корвета. Но на сей раз три кресла поспешно сгрудились у экрана, и на невольных спасателей уставились три покрытых шерстью, практически собачьих мордахи: измученных, израненных, но живых и полных надежды.

— О, лапы Беглеца! — пролаял старший из них, уже седой. — Когда всё было кончено, в последние минуты, вы привели нам спасение!

Женщина с крапчатыми ушками, молодая, испуганная, с застывшей гермо-замазкой на страшно переломанной лапе и ссадиной на лице, тихонько заскулила в ответ, в её глазах блеснули слёзы.

А мужчина с окровавленным боком и без обеих ног, судя по всему, недавно ампутированных в полевых условиях, просто привстал на локте и поражённо смотрел на незнакомых чужаков. Кажется, он не верил, что судьба даёт им ещё один шанс.

— Нас несёт поток астероидов, в вашу сторону, — быстро сказал Одиссей. — У нас есть медкапсулы, фильтры, генераторы химического состава атмосферы, универсальный конструктор питания. И ремонтные роботы. Сейчас мы стабилизируем курс и начнём разгоняться. Если ничего не случится, мы в сорока единицах полёта от вас.

Существа застыли, надежда в их глазах сменилась страхом и болью.

— Нас осталось четверо, — прошептал старый. — Но воздуха нам хватит только на двадцать семь единиц.

— И нас всех несёт к центру, а там скорее всего смерть! — воскликнула юная гарранка. — Вам надо знать: в этой аномалии потоки сходятся в один узел, он является центром. Там нет звезды или планеты, а лишь максимально искажённый и перекрученный сгусток пространства, вывернутый наизнанку и отвергающий половину законов физики! Мы думаем, что вся река астероидов вращается вокруг самой себя!

— И по нашим расчётам, — хрипло кашлянул безногий, — Через этот узел не получится пройти целым и живым, нас всех… сомнёт.