Как вдруг вся пентаграмма пришла в движение и … разлетелась во все стороны, поднимая песок с земли. Я прикрыла глаза руками, заметив, как снова замигала аура-оболочка красным. Уф, это было опасно!

Вместе с пентаграммой исчезло и зеркало с водной гладью. Купол рухнул, поднимая еще больше песка. Я закашлялась.

— Ясмин! Берегись! — заорал Брендан. Я даже обернуться не успела, получив сильный удар в спину. Я отлетела на пару метров. Все внутри обожгло словно огнем. Я повернула голову и увидела Максимиана, который ударил меня мечом. Его лицо было искажено гневом. Глаза метали молнии.

Недалеко от него лежал Демьян, весь в крови. Он умер? Я задохнулась. Моя аура-оболочка продолжала мигать и по ней пошли маленькие трещины. О нет! Еще один удар, и я погибла. Максимиан сделал пару шагов в мою сторону, как в него полетел святящийся меч. Он ловко увернулся. Передо мной встал, закрывая меня, шестикрылый ангел. Серафим!

— Как ты выбрался из пут? Хотя, это уже неважно. Сдавайся! Все кончено, — сказал Серафим, — тебе некуда бежать.

Взгляд Максимиана вдруг стал спокойным и холодным. Он расслабился. Что с ним?

— Думаешь, я подобного не предусмотрел?

Он швырнул в Серафима еще черепушек. Создал серый клубящийся портал и исчез. Немыслимо! Серафим отразил черепушки и опустил меч. Он повернулся ко мне, осматривая меня.

— Ты скоро рассеешься.

Он наклонился ко мне, передавая силы. Затем он нахмурился, переводя взгляд на меня с сочувствием.

— У меня не получается передать тебе силу. Она просто рассеивается. Прости!

Я тяжело вздохнула. Если даже Серафим мне не может помочь, то никто не поможет.

— Отнесите меня к Ивейну. Я хочу попрощаться.

Он печально кивнул. Было невыносимо больно снова терять семью. Я снова умру, теперь уже исчезнув навсегда. Глаза застелила пелена слез. Рядом прошел еще один Серафим. Он склонился над Демьяном. Теперь с ним будет все хорошо.

Мы подошли к Ивейну и Брендану, рядом с ними уже сидел Владыка Люцифер, он обнимал сыновей. Увидев меня, они с тревогой посмотрели на Серафима. Он опустил меня рядом с ними и отошел.

— Кир, — позвал его другой Серафим, — иди сюда, ты должен это увидеть.

Серафим Кир последовал за товарищем. Брендан посмотрел на них. На его лице отразилась целая гамма чувств. Он с трудом встал и пошел вслед за ними.

Владыка Люцифер грустным взглядом проводил сына. Он выглядел еще хуже, чем его сыновья. От его элегантности не осталось и следа. Грязный, с рваной одеждой, доспехи подплавлены. Он периодически касался груди и морщился. Все-таки Максимиан смог его серьезно ранить.

Он улыбнулся мне, погладив по голове. Вздохнул, поднялся и пошел за Бренданом. Мы с Ивейном остались одни.

— Я так рад, что с тобой все в порядке.

Его нежный взгляд коснулся меня. Он взял меня за руку и вздрогнул. Его глаза расширились.

— Ты! …нет, этого не может быть?!

Как? Как он догадался? Неужели из-за нашей связи?

Он с трудом сел, смотря на меня с тревогой. Я закусила губу. Как объяснить любимому, что я умираю? Сердце разрывалось от боли. Недалеко мы увидели вспышку. Серафимы окутали тела погибших Ария и Клима в золотистый кокон. Они открыли портал, и коконы исчезли в них. Брендан опустив голову, стоял рядом с отцом. Мне было его жаль. Я повернулась к Ивейну.

— Прости меня, Ивейн! Я скоро исчезну, — прошептала я с отчаянием. На глаза выступили слезы. Увиливать от ответа не стала, да и времени оставалось немного. — Но мне так больно оставлять тебя. Сердце болит, как только представлю, что ты будешь чувствовать, когда меня не станет. Ведь больнее тем, кто остается.

Слезы потекли по щекам. Ивейн осторожно обнял меня. Он даже не обвинял меня в моей беспечности. Что не уберегла себя. Ведь я старалась наравне со всеми.

Я почувствовала, что он плачет. Сердце разрывалось на части. Я гладила его по спине, постепенно слабея.

— Пожалуйста, пообещай мне, что не последуешь за мной.

Он отвернулся, поджав губы. Он был так разбит.

— Ивейн! Прошу тебя… — умоляла я.

— Хорошо, обещаю, — с трудом проговорил он. По его щекам текли слезы.

Оболочка начала распадаться. Странно, в этот раз даже боли нет.

— Ивейн! Поцелуй меня, я хочу запомнить наш поцелуй последним.

Он вытер слезы и склонился надо мной. Его губы нежно коснулись моих губ. Поцелуй был легким, невесомым. Его зеленые глаза, не отрываясь смотрели на меня. Они были наполнены болью и отчаянием.

Оболочка рассыпалась почти полностью. Я коснулась его лица и тихо прошептала:

— Прощай, мой любимый демон!

Вспышка перед глазами ослепила меня. А потом все погасло. И наступила тьма.

***

— Аааааа!

— Тетя Кира, что случилось? — испуганно я влетел в комнату тети.

Тетя стояла и рыдала. Все фотографии с мамой, тетей и мной, висевшие на стене, валялись на полу. Осколки от рам покрывали весь пол. Она повернулась в слезах ко мне. Я осторожно подошел к тете.

— Я не знаю, что случилось, фотографии вдруг начали падать одна за другой и разбиваться. А в груди наступила такая тоска. И сон сегодня странный приснился про Ясмин. Она все жаловалась, что ей больно.

Тетя снова заплакала. Я обнял ее, поглаживая по спине. Она подняла меня заплаканные глаза и сказала:

— Нам надо сходить в церковь, поставить свечку за упокоение ее души. Я не могу снова видеть ее страдания, даже во сне.

— Хорошо, тетя Кира, завтра сходим, — проговорил я, сдерживая внутреннюю дрожь. Снова что-то странное произошло. Неужели мама страдает? Нет, это невозможно. Тетя Кира права, мама в лучшем мире. Такие светлые души, как мама, могут быть только в Раю. — Давайте уберемся, — как можно спокойней проговорил я, — а то вы еще поранитесь.

Тетя Кира кивнула.

Прошло 2 месяца

— Азарий, как ты? — в кабинет зашел безумно уставший Люцифер, — не одолжишь бодрящего эликсира? Устааал.

Люцифер сел на диван и закрыл глаза. Доктор Азарий усмехнулся. Достал свой запас эликсира и протянул другу.

— Совсем тебя замотали из Небесной Канцелярии.

— Еще как. К каждому событию цеплялись. Наконец-то договорились.

Люцифер залпом выпил зелье. Вспоминать не хочется события двухмесячной давности. После падения купола я, наконец, нашел своих сыновей, вымотанных, но живых. Как тут появилась проблема с Серафимами. Брендан под действием зелья убил ангелов Ария и Клима. Они отправили тела порталом, оставшись разбираться.

За подобное преступление суровое наказание — свержение и лишение силы. Пока я пытался объясниться с ними, Ивейн вдруг закричал и завыл, как раненый зверь. Я только вспышку успел увидеть, как Серафимы синхронно сориентировались. Один создал светящуюся сеть, а другой — клетку. Глазом не успел моргнуть, как в сеть попала маленькая мерцающая искра. Они поместили ее в клетку.

— Это…

— Искра души Ясмин, — пояснил Серафим Кир. К нему шатающей походкой подошел Ивейн, неотрывно смотря на искру. Он протянул дрожащую руку к клетке.

— Не трогайте, Ивейн, это единственная преграда, сдерживающую искру души от рассеивания. Нам надо поторопиться и поместить ее в тело. Мы в курсе, что доктор Азарий создал для нее тело.

Ивейн посмотрел на отца с надеждой.

— Да, это так, — подтвердил я слова Серафима Кира.

— Так чего мы ждем, — прокричал Ивейн. Он был не в себе. Метался и пытался схватить клетку. Серафим Лука подошел и прикоснулся к нему, усыпляя. Тот осел в его руках.

— Простите, Владыка Ада Люцифер, но так будет лучше.

Я кивнул. Паника вряд ли поможет. Люцифер создал портал, перенаправляя всех раненых и искру души с Серафимами в Ад.

— Как она? — просил Люцифер об Ясмин.

— Пока никак, мозговой деятельности нет. Шанс, что искра прижалась мало, но он есть. Будем ждать.

Люцифер вздохнул.

— Если не получится, это убьет Ивейна. Он и так как приведение, живет в библиотеке, ищет информацию об измерении небытия. Если Ясмин не станет, он последует искать ее даже туда.