Дверь в палату вновь открылась. В палату, размашистым шагов влетел отец. Таня сразу же стала вытирать слезы, словно боюсь отца.

— Ваня, ты уже приехал?!Слава богу. Галя, она…

— Ты помолчи раз не усмотрела. — рявкнул на нее папа и Таня сразу замолчала.

Я же, я даже смотреть на него не могла. Просто противно, мерзко. Я даже головы не повернула.

— Допрыгалась, докатилась?!На наркотики подсела?!Я тебе устрою наркотики, я тебе такие наркотики устрою, что тебе мало не покажется мерзавка. — заорал на меня отец. — Ты хоть представляешь, что теперь люди скажут?!А семья Марка?!Думаешь они захотят для своего сына такую жену. Наркоманка. Еще и брюхатая была

— Ваня-одернула его Таня.

Я повернулась, и резко вскочила. Радовало, что капельницы в руке не было. Я готова была вцепиться ему в горло. Я больше не могла его слушать.

— Слушай ты, да кто ты такой, чтобы мне здесь марали читать?!Здесь то ты что забыл?!Или пришел посмотреть на свои труды?!Посмотреть не сдохла ли я еще от передоза?! Как видишь, еще нет. Что, думаешь я не знаю, что мне Марк подсыпал эти наркотики?!

— Что ты несешь? — сверкая глазами крикнул отец и больно дернул меня за руку, но меня было уже не остановить.

— Я давно знаю, что Марк употребляет. Это все знают, значит и ты. Это он мне их подсыпал. Но зачем папа?!Скажи мне, зачем??По твоей просьбе?!Чтобы я сговорчивее стала, да?!Думаете теперь вы получите меня?!Да хрен ты папа угадал. Да и какой ты мне папа. Тьфу. — я со всей своей ненавистью, плюнула ему в лицо.

— Дрянь, какая же ты дрянь. — крикнул отец, и мне прилетела звонкая, увесистая пощечина. От которой из-за слабости, я даже не смогла устоять на ногах и упала на пол. Только эта боль, ни шла ни в какое сравнение, с той болью, которая выедала мою душу из-за потери моего ребенка.

— После всего, что ты мне сделал, мне больше нечего терять. Ты всех забрал. Я больше тебя не боюсь. Я лишь ненавижу тебя, слышишь?!Мне противно на тебя смотреть, ты мне больше не отец. Отцы любят своих детей, защищают. А что все эти годы делал ты?!Издевался, унижал, куском хлеба попрекал. А потом решил меня повыгоднее спихнуть. Ну чтоб от меня хоть какая-нибудь польза была. Не зря ведь терпел и кормил. Так вот запомни, я из-за вас потеряла своего ребенка, который ничем перед вами был не виноват. И вы все и каждый за это ответите. Кто-то позже, кто-то раньше, но ответите. А ты…Ты сдохнешь в одиночестве, никому ненужный. — Все так же сидя на полу сказала я и попыталась подняться, вцепившись за ножку кровати.

— Ты дура. Глупая и не способная что-то понять. Единственное, чему ты хорошо научилась, это как и твоя мамаша, раздвигать ноги. А могла бы просто сделать как тебя просят и все. Не было бы всего этого. У тебя видимо от наркоты и дурноты башку несет. Да где бы ты была, если бы ни я. Неблагодарная, бездарная, копия мамаши. — крикнул отец и быстрым шагом покинул палату, а ко мне подбежала Таня, которая стала помогать мне подняться.

Я легла в кровать.

— Тань, ты тоже уходи. Я хочу побыть одна.

— Я тебя одну, в таком состоянии не оставлю.

— Я хочу побыть одна. Уходи.

Таня ничего не ответила. Трудно сказать ушла она сразу или нет. Я ничего вокруг уже не слышала. Я ушла в свои мысли, загрузилась. Так сильно как никогда.

Я хотела уснуть, отдохнуть и все забыть. Мне хотелось, чтобы мне стало легче. Немножечко. Хоть чуть-чуть.

Приходил врач, медсестры, которые ставят капельницы. Но я была словно в коконе, в котором я ничего не слышу, и никого не понимаю. Все они что-то говорили и что-то хотели от меня. А я не хотела ничего. Только чтобы больно не было. Но больно было.

Скорее всего, мне сделали какое-то успокоительное. Я уснула. Но как же я ошибалась, когда хотела уснуть и все забыть. Стоило мне закрыть глаза, как я видела Андрея. Который не смотрел как раньше. Он обвинял меня.

— Это все ты. Это все из-за тебя. Ты все испортила. Ты все уничтожила. Ты предала меня. Наш ребенок умер из-за тебя. — говорил Андрей, а потом разворачивался и уходил. Я слышала жуткий крик, и плач ребенка. Я знала, что это мой малыш. Вокруг никого. Лишь плач, который не было сил слышать. Он меня уничтожал. И так по кругу. Бесконечно.

Я уже не понимала, когда я сплю, когда нет. Все смешалось. Я больше не могла терпеть эту боль, страх, одиночество. Я хотела вырваться из этой адской, болезненной тьмы, из которой я никак не могла найти выход.

Трудно сказать, как долго я не вставала и неподвижно лежала, глядя в одну точку. Кто-то приходил, уходил. Менялись лица. Но я никого не узнавала. Я не слышала их голосов. Время от времени я слышала лишь детский плач, и упреки Андрея. Это было невыносимо.

Меня поднимали, одевали, куда-то везли. А я не понимала ни кто, ни куда. Я ничего не чувствовала. Исчезли запахи, вкусы. Я не ощущала холода или тепла. Я словно находилась в белой, тихой комнате, где давно никого нет. Исчез плач. Больше не было Андрея, лишь пустота и тишина. Временами короткий, тревожный сон. Или не сон.

И так день, ночь, день, ночь, ночь, ночь, ночь и больше ничего. День больше не наступал.

В один из дней, я почувствовала прикосновение. Кто-то дотронулся до руки, считая мой пульс. Я открыла глаза. И сново ночь. Темно.

Я попыталась сфокусировать взгляд на том, кто же передо мной. Какая-то женщина. Рядом кто-то болезненно мычит и стонет. Хочется подняться, но сил не хватает. Чувствую что-то похожее на болезненный укол и сново темнота и тишина. Все мигает разными цветами и картинки такие размытые, как бензин в луже.

Я вновь открыла глаза. Светло. Я попыталась подняться. Это была уже другая больница. На кроватях, незнакомые мне люди, некоторые привязаны.

Больница старая и страшная. Словно я в аду, а все эти люди в агонии.

Интересно, я еще жива?!Я уже ничего не понимаю.

Тяжелая, железная дверь, громко запрещала и в палате появились два огромных амбала в медицинской форме и привезли на каталке новенькую, которая кричала, вырывалась и материлась на них. Но один быстрый укольчик, и через какие-то время женщина обмякла и замолчала.

Ко мне пришла женщина врач. Пыталась поговорить.

— Вы помните как вас зовут?! — спросила она.

— Галя-тихим голоском, и пересохшими губами ответила я.

— А вы знаете, где вы находитесь?

— В больнице наверное.

— Хорошо. А вы знаете, какое сегодня число?

Я задумалась. Но в моей голове было совсем пусто.

— Нет.

— А какое время года сейчас, знаете?

— Не знаю.

— Вы помните где живете?

— В доме.

— А с кем?!

Я заплакала. Вспомнила. Мне сразу перехотелось говорить.

— Галя, как вы себя чувствуете?!

— Плохо.

— В чем это заключается?!

— Я плохо понимаю кто я, где я, и зачем я. Я не всегда понимаю, сплю я или это явь.

— Скажите, когда вам кажется, что вы спите, вам что-то снится?!

— Да.

— Что?!

— Всегда разное.

— Хорошее или плохое?!

— Плохое.

— Скажите Галя, у вас хоть раз было желание, как-то себе навредить?

— Да.

— Как?!

— Я не знаю-ответила я и поняла, что устала. Сново легла в постель.

— Вы устали?! — спросила врач, но я уже ничего не ответила. А лишь вновь погрузилась в свои мысли и боль.

Андрей.

Я больше недели следил за домом Гали. Но ничего не происходило. Все было тихо и спокойно. Но я ни разу не видел Галю. Я видел как уезжал и приезжал ее отец, но на этом все. В их дом никто не приезжал, даже жених. Варианта было два. Либо Галю куда-то сослали, либо ее заперли в доме и ей запрещено выходить. Боятся, что сбежит. Если раньше, телефон был в сети, то теперь он выключен. Я пробил через базу, теперь это проще простого, ведь номер оформлен на меня, последняя точка, где ее телефон был в сети, это ее дом.

Мне пришлось вновь обратиться за помощью к Ливану. Он выделил пару толковых ребят, которые крепко взялись за Марка. Все передвижения, с кем встречается, где и прочее. Но и он не привел к Гале. Ее словно и не было. Марк отрывался по полной.