Мама учитель математики в школе, еще, в качестве подработки, стала брать детей дополнительно. Денег катастрофически не хватало и мне пришлось выйти на работу не досидев положенных три года, хотя мама, естественно, была против. Повезло, что в детском саду нам предложили место, естественно старые папины связи помогли.

Тогда, четыре года назад, я написала Артему письмо о том, что жду ребенка. Дозвониться до него я не смогла, хотя и пыталась. Но мое письмо, как мне сказали, не получилось передать адресату.

Позднее я узнала, что Артем сразу же из командировки уехал куда то служить, пошел на повышение.

Должность оказалась важнее меня, с горечью думаю про себя. Конечно, Артем и здесь был на очень хорошем счету, а теперь боевой офицер. Не смог отказаться.

Быстро надеваю ботинки и пальто. Октябрь в этом году выдался сухим и достаточно теплым.

Практически в последние минуты вбегаю в конференц-зал.

— Давай быстрее, сейчас уже начнется, — говорит моя коллега Света.

Я усаживаюсь рядом с ней на свободное место.

— Машка, — ты слышала, что сегодня нам должны представить нового начальника одного и спецподразделений Росгвардии, — шепчет Света. — Говорят, что новый начальник из бывших бойцов, бывал в боевых точках и характер у него, как говорится «земля дрожит», — говорит Света, делая характерный жест рукой по горлу.

— Не знаю, — говорю Светлане. — Главное, чтобы это не мешало работе.

Мне вообще не до этого. У меня ребенок, я кручусь как белка в колесе, и совсем некогда думать у кого там какой характер. У меня свой характер имеется. Жизнь научила многому.

В зал заходят начальник отдела и еще несколько человек.

Начальник произносит речь, он у нас по этому делу мастер.

Светка толкает меня в бок и что-то говорит, но я ничего не слышу. Мое сердце бьется с бешеной скоростью. Мне становится душно. Я лихорадочно начинаю поправлять ворот форменной рубашки.

Рядом с начальником отдела стоит Артем и смотрит прямо на меня.

Мне хочется осесть вниз и уползти под креслами.

— …начальника отделения специального назначения Росгвардии…. Артема Владимировича — долетают до меня обрывки фраз начальника, — с военным опытом…опытом оперативной работы…

Я думала, что больше никогда его не увижу. Это как взрыв кометы, ядерной бомбы, не знаю, чего еще.

Артем произносит приветственную речь.

Позже, уже в кабинете, Света взахлеб выражает свое восхищение Артемом.

— Ой, Маша, а он очень даже… и молодой еще, — говорит восхищенно Светка.

Ага, очень даже… и молодой, ему 31 и он отец моей дочери, думаю про себя.

— Такие как он, любят только себя и свою работу, — говорю Свете.

— А с чего это ты взяла? — спрашивает она.

— Да, по-моему, это очевидно, только дура это может не заметить, — отвечаю ей.

Да, такая как я и не заметила, думаю про себя.

Мне срочно нужно выйти на улицу. Не могу дышать. Надо проветрить мозги.

— Машка, ты куда? — спрашивает Света.

— Я скоро, — отвечаю и выхожу из кабинета.

Выхожу на улицу во внутренний двор. Мне нужно побыть в тишине.

На меня накатили воспоминания из прошлого, там, где все было совсем по-другому.

Витая в своих мыслях я не заметила, как ко мне кто-то подошел. Только почувствовала на себе взгляд.

Мне даже не надо поворачиваться, чтобы понять, что это ОН.

— Привет, как поживаешь, Маша? — спрашивает Артем.

Я резко оборачиваюсь и упираюсь в его стальной взгляд.

Дочь твою воспитываю, хочется крикнуть во весь голос, но вслух говорю совсем другое.

— До твоего появления все было отлично, — отвечаю ему, задрав подбородок.

Я уже не та наивная девчонка, что заглядывала ему в рот, ловя каждое слово. Теперь я знаю, кто скрывается за этой маской.

— И я очень рад тебя видеть, Маша, — как ни в чем не бывало, заявляет Артем.

Мне остро хочется запустить в него чем-нибудь тяжелым.

— Вижу, ты осуществила свою мечту. Занимаешься следственной работой, — продолжает он.

— Да. Ты тоже времени зря не терял, твоя карьера пошла в гору.

— Так получилось, — говорит он.

— Удобная отговорка: «так получилось» — отвечаю ему, задрав подбородок. — Уже пора бы знать, чего хочешь. Не находишь, Артем?

— Я всегда знаю, чего хочу, — отвечает, глядя мне в глаза, слегка ухмыльнувшись.

От его ответа я покрываюсь мурашками.

— Вот и я знаю, — говорю, не отведя взгляда.

— И чего же ты хочешь, Маша? — спрашивает он.

— Не видеть тебя никогда, — говорю уверенно.

— Этого я тебе пообещать не могу, — говорит также уверенно.

— А мне неинтересно, что ты можешь, а чего нет, — говорю ему.

— Ты изменилась, Маша, — говорит он, делая шаг ко мне.

От его слов меня бросает в жар. Я совсем не готова к такому разговору.

— Как выяснилось, ты тоже не тот, кем хотел казаться, — отвечаю ему. — Хотя, наверное, ты таким и был, только я его этого почему-то упорно не хотела замечать. Придумала себе не существующий образ.

Он смотрит на меня, и я вижу, как на его лице ходят желваки.

— Маша, — говорит Артем, сделав еще один шаг в мою сторону, и притягивая меня к себе практически вплотную. — Мне, правда, жаль…

Я упираюсь руками в его грудь, пытаясь увеличить расстояние между нами. Чувствую его дыхание над собой, этот запах…его…

— Послушай, Артем…прошлое, уже не изменить, но в настоящем…

— И что же в настоящем? — не дает мне договорить Артем.

— А в настоящем прошлому точно не место, — стараюсь говорить как можно уверенней, — ты верно заметил, что я изменилась и мои вкусы тоже. Так что, ты больше не в моем вкусе.

Хочется закричать правду, о том, что помню о нем каждую минуту, особенно, когда смотрю на нашу дочь, как до сих пор иногда плачу, пряча лицо в подушку, чтобы не слышала мама.

— И кто же теперь в твоем вкусе? — спрашивает Артем.

— А вот это тебя вообще не касается, — говорю ему, задрав подбородок. — Могу сказать только одно, что этот человек меня любит…

Вижу, как на лице у Артема ходят желваки.

— А ты? — спрашивает Артем.

— Что я? — делаю вид, что не поняла его вопроса.

— Тоже его любишь? — как будто не своим голосом выдавливает из себя Филатов.

— Конечно, — спешу ответить и зачем то добавляю — очень…

Вижу, как Артем буквально багровеет.

Вот и отлично.

Филатов хочет еще что-то сказать, но его прерывает звонок телефона.

Я, воспользовавшись моментом, вырываюсь из его объятий и трусливо сбегаю.

Следующая рабочая неделя выдается весьма напряженной. У нас освободилась единица следователя, и все дела распределили между оставшимися.

Домой я прихожу уже глубоко вечером, когда Анечке пора спать, укладываю её, а затем сама кое-как доползаю до своей постели и засыпаю сном праведника.

С одной стороны я даже рада такому порядку вещей, потому что такая занятость не дает возможности ненужным мыслям пробраться в мою голову и занять там удобное местечко.

Сегодня пятница, мы сидим с мамой на кухне, пьем чай и болтаем обо всем.

— Машенька, — говорит мама, отвези нас завтра с Анечной к бабушке. Её в последнее время что-то давление сильно мучает, мы у неё поживем немного, да и Анюте свежий воздух пойдет на пользу. В садике все равно сейчас много деток болеют.

— Хорошо, мамуль. Я и сама бабулю давно не видела, с удовольствием и сама у неё хоть денек отдохну.

К бабушке мы добираемся к обеду субботы. Бабуля рада безмерно и это взаимно.

Бабуля подготовилась очень основательно: борщ, тушеная картошечка и её фирменные пирожки с разными начинками.

— Хоть у меня поешь, — причитает бабушка, — скоро светиться будешь.

— Бабуль не преувеличивай, — говорю, улыбаясь, с удовольствием поглощая её угощения.

До свечения мне конечно далеко, но за последнее время я и правда немного похудела. С меня бабушка переключилась на маму и Анечку все с той же песней. Мы привыкли уже.