Я убедил, что нужно. Поэтому со следующего месяца тридцать экземпляров будут прибывать с соблюдением строжайшей конспирации. Перевозить и передавать в этот кружок будут секретные агенты «Священной дружины», внедрённые в революционное движение. Не вздумайте изъять где-нибудь по дороге доставки. Об этом знаем я и теперь вы, больше никому, поняли?

Операция секретная, полицию не информируйте, посмотрим, как работать будет. Через какое-то время полицмейстер нам доложит об этой газете. Ради этих экземпляров к самому товарищу министра, фон Плеве, ходил. Хорошо, что Вячеслав Константинович к нам уважительно относится. Он же у нас в Туле три года отработал, был товарищем прокурора в окружном суде. Если память не изменяет, с 1870 по 1873 год. Так вот, в этой газете всё продумано, чтоб оппозиционеров с истинного пути сбить. Многих дискредитировать. Да и сам факт её укрытия и изучения даёт нам право на арест при необходимости. Теперь поняли?

– Теперь понял, Александр Иванович! Разрешите продолжить? – ответил удивлённый помощник.

– Давайте дальше, по пункту второму, – строго ответил Муратов.

– Сект, обществ еретиков, запрещённых сборищ, расколов всяких по религиозным мотивам не выявлено. Можно предположить, что или нет их вообще в губернии, или тоже все присмирели после арестов и проверок в прошлом году. Тогда, когда общество скопцов выявили после кражи документов на императорском оружейном заводе.

– По ним проблем больше не должно быть. Десять человек отправили в тюрьму, в Белёвский замок, троих на каторгу, некоторых предупредили. Вот же страшные люди эти скопцы, сами себя кастрируют. Чего только на белом свете не увидишь. Ну, я думаю, с ними всё ясно и надолго, – ответил начальник жандармского управления.

– А как там граф и графиня, Бобринские-Брежнёвы? За ними надзор должен быть постоянный! Особенно за либеральной Ольгой Владимировной! – после минутного раздумья продолжил Муратов.

– Надзор ведём, как вы и приказывали, с прошлого года. Ни в чём противоправном не замечены. Пётр, как и раньше, у начальника оружейного завода генерала Бестужева служит в помощниках по особым поручениям. Ольга Владимировна по-прежнему преподаёт в женской гимназии французский и британский языки. Наш агент информировал, что имеет мысли переехать в Москву, якобы для изучения лекций профессора Чичерина. Тот избран городским главой в этом году, однако будет продолжать курс своих лекций по философии и русскому праву. Переписку ведут с Тулиным. На рождество в Москве у него оба гостили.

– Хорошо! Что по пункту третьему, по воровству и казнокрадству? – уточнил Муратов.

– Особого лихоимства нет. Однако имеется донос на чиновника управления общественного благоустройства губернского присутствия. Берёт взятки с посетителей под видом государственных податей. Берёт деньгами, но не гнушается подарками и услугами.

– А губернатор знает о казнокрадстве?

– Не готов доложить, ваше высокопревосходительство. Может, знает, да глаза закрывает, может, имеет что-то с этого, а может, и не знает. Трудно сказать и предположить, – ответил помощник.

– Подошлите агента. Пусть попросит чего-либо да и посулит денег. Если возьмёт, будем закрывать, а у губернатора я сам уточню потом при встрече, что с ним делать, – приказал генерал.

– Будет исполнено! Рабочее законодательство исполняется. Нареканий нет. Иностранных граждан на территории губернии нет. Приезжих немного, пятьдесят человек, из них двадцать – по торговым делам, остановились в гостиницах.

Тридцать прибыло из ближайших деревень на заводы, на сезонную работу. Документы у всех в порядке, поселились в ночлежках. Большее количество – в районе Чулковки, там к заводам ближе.

Крупных мошенничеств за этот срок не выявлено, только по мелочам. По-прежнему артели нищих из Чулковки и Всехсвятских окрестностей понемногу промышляют. То оловянные часы за серебряные кому-то продадут, то медь за золото выдадут. Тут на днях казус с чулковским сочинителем произошёл. Так-то он особой наглостью не отличается, не докучливый, спокойный, малым довольствуется.

Написал он письмо об оказании ему возможной помощи в адрес одного зажиточного мещанина, в том числе с рассмотрением его кандидатуры на сватовство дочери. Через день, узнав, что к тому прибывает какой-то уважаемый гость, как положено, прибыл к дому в надежде, что ему подкинут денег, чтобы не мешал. Только не учёл бедолага, что гость свататься приехал, в итоге был сильно избит, даже слегка покалечен, в ходе потасовки сломал палец на руке. Естественно, обратился в полицию за ущербом в его сторону со стороны мещанина.

– Ну, вот видишь, никакой разницы. Не дали сразу, заплатят ущерб в сто раз больше потом. Мошенник сейчас же в суд обратится, эти «сочинители» на том и живут. С кого бы какую копеечку правдами и неправдами забрать. Кто там сейчас старшие артелей? – уточнил Александр Иванович.

– Всё по-прежнему. На Чулковке – Феня-король нищих, на Всехсвятском – Санька-солдат. Ведут себя прилично, лишнего не загребают, в уголовном не замечены. Артели у них человек по десять-пятнадцать. Промышляют в своих окрестностях, на закреплённых и поделённых территориях.

– Продолжайте!

– Пять общеуголовных дел. Два рабочих самоварной фабрики Баташова подрались между собой пьяные. Один другого порезал ножом. Второе на вокзале, ограбили купца из Москвы, карманники обчистили, полиция занимается. Продолжается конокрадство, ещё двух лошадей увели со дворов, по-видимому, цыгане. Одного коня помещик Трескин пытался похитить у купца второй гильдии Фролова, сейчас у золотой молодёжи это как спорт, развлечение такое. Многие этим балуются, только для Трескина плохо окончилось. Его приказчики купца изловили и хорошенько отдубасили. Сейчас при смерти дома лежит.

Но это всё ничего, есть и плохие новости. Ориентировка пришла к нам и в полицейское управление по розыску беглого. Из Орловской тюрьмы сбежал осуждённый на каторгу, непростой сиделец. Бывший дворянин из города Белёва, офицер-кавалерист уланского полка. Распоряжения по поиску в губернии отданы. Агенты и филеры проинструктированы, ориентировка в почте у вас.

– Сколько раз говорить вам, не филеры, а филёры! Когда бежал? – раздражённо уточнил Муратов.

– Десять дней назад, прямо из тюрьмы, надзиратель помог. Найти бежавших пока не могут. Подробности неизвестны.

– Почему так долго не сообщали? – спросил генерал.

– Не готов доложить. Скорее всего, сами знаете, из-за безалаберности подобное случается. Вначале искали сами, затем боялись доложить. Всё как обычно.

– Как всё произошло? – уточнил начальник управления.

– Информации нет, – доложил помощник.

– Пошлите запрос в Орловскую тюрьму. Пусть подробно опишут всё, что произошло.

– Будет исполнено, – ответил Иван Иванович.

– Что у нас нового в театральной жизни и по остальным зрелищам для публики и высшего общества?

– Нового по зрелищам ничего нет. Только вот к нам в город, гастроль ожидается, труппа прибывает из Крыма, из Симферополя. Дата прибытия неизвестна пока, директор обещал своевременно сообщить о прибытии и список актёров и актёрок непременно подать. Сказал, что репертуар состоит в большей степени из драм и комедий, костюмных пьес и опереток.

Он помнит, насколько ваше высокопревосходительство уважает театральные действия. Обещал лучшие места, рядом с губернатором.

– Сколько раз говорить вам: не актёрка, а актриса. Да и понятно, вы театр не любите, считаете только средством отвлечения публики от житейских проблем. Напрасно, надо посещать, развиваться. Это новость хорошая, посмотрим, что за чудную постановку привезут гости. У них там в Симферополе театр известный, имеет богатейшую историю и прекрасных исполнителей. Обязательно посетим, передайте директору благодарение, поклон от меня и супруги за приглашение. Там даже американские актёры выступают. Слышал я, что приезжал с гастролями сам Айра Фредерик Олдридж, актёр-трагик. Эта новость радостная.

Тем не менее список труппы получить необходимо заранее, проверить по приезде на соответствие прибывших этому списку. Организуйте негласное наблюдение.