«Плавали, помним» – ответила и она и добавила три смайлика.
Мимо столика быстро прошел официант, через несколько секунд три человека группой направились к угловому столику, где вальяжно развалились двое мужчин, а третий успел встать. Воинственным тоном, на украинском он звал приятелей быстро на выход. Те направились к двери, но натолкнулись на двух официантов, которые встали на пути троицы.
Виктор заиграл желваками и тоже поднялся.
– В чем дело?
– Пан не платит. – Пояснил официант.
Троица злобно уставилась на Виктора, но оценив ширину его плеч и размер кистей рук, остались на месте. Глеб тоже поднялся, в это время в кафе вошли трое полицейских. Когда троицу увезли, официант принес поднос – кофе, пирожные.
– От заведения с улыбкой произнес официант.
Офицеры кивнули и махнули рукой. А официант объяснил – паны из Украины, вместо денег показывают паспорта, и говорят: «Мы за тебя воюем, а ты какие-то злотые требуешь» Мужики понимающе усмехнулись, а официант подытожил: «Сложно с украинцами, ведут себя у нас как хозяева. А говорят, что приедут сюда шесть миллионов. Зачем? Дома надо порядок наводить, а не в гостях».
Европейские политики, похоже, так не считают. Но официанта Владека они причислили к тому западному миллиарду, который как украинские пропагандисты называют «все миром» выступившим единым фронтом против агрессора России. Глеб с Виктором посчитали Индия, Китай, Белград, Эмираты, Иран – если не на стороне России, то как минимум, не осуждают ее. А это по численности населения значительно больше миллиарда.
Замороченные украинской пропагандой европейцы, спешно поколотили экономические горшки с Россией, начинают открывать для себя новые условия существования. В Латвии за один месяц февраль удвоились коммунальные платежи, стоимость литра бензина достигла 2,5 евро. А местного масштаба с гостями из Киева, Львова, Бердянска проявляются то здесь, то там.
Глеб вспомнил, как в дороге слушал ролик с участием известного экономиста Михаила Хазина, который утверждал бенефициаром украинского кризиса будут США. И пояснил, что жестокий кризис грозил Штатам в 1988-м, но тут СССР сдала политическая верхушка. Американцы объявили победу в холодной войне, а рынок постсоветского пространства расценили как добычу в этой войне. Золотой век Клинтонов закончился, тяжелой лавиной надвинулся на штаты новый кризис и теперь нужна новая жертва. Китай оказался не по зубам, Россия ощетинилась вооружением нового поколения. Зато абсолютно ручная Европа радостно и преданно бежит, задрав штаны за любыми призывами американцев. Упиваясь санкциями против Кремля и полагаясь на всесилие НАТО, Евросоюз дружными рядами идет в экономическую пасть американцев. Экономика с такими ценами на газ и бензин рухнет скоро, деньги сбегут в Америку, остается повязать на шею салфетку и достать столовые приборы чтобы, не спеша слопать новый кусок рынка....
Но в Европе Хазина не слушают, и вообще от русских ресурсов отгородились плотной стеной. А общий западный пропагандистский фронт выстроен по принципу: Есть два мнения, наше и неправильное. Глеб был не силен в проблемах мировой экономики. Но уже успел отметить – расходы на заправку в этой командировке действительно выросли на треть. И если бы не карточки Вадима Кузькина, лишний раз подумал бы, чтобы съесть в кафе горячий обед или нет. А о ночевке в отеле и говорить нечего.
Он вспомнил, что так и не перезвонил Анютке, дочери Вадима. Бедная девчонка. Пошлю ей сообщение на первой же остановке, а утром позвоню. Виктор держал скорость 90 километров, значит, в Каунасе они будут уже через сутки. Если, конечно, ничего не случиться. До первой остановки в городе Августов никаких происшествий не случилось. Часа через четыре, попутчикам предстоит попрощаться. Но они не знали, что в их планы снова вмешается «его величество случай».
Глава 8
В доме пополнение…, накануне позвонила любимая подружка – выручай. Оставлю тебе на неделю Снежка с Клаусом. Котик уже несколько раз гостил у Мани с Глебом. Это настоящий хвостатый барин: белоснежная шерсть, голубые глаза и прямо-таки панталоны мушкетера. Шерсть опушкой спускается к лапам кота, подметая пол. Семейная стая Бозя и Косматый всегда встречали Снежка спокойно. Делить им нечего это выяснилось при первой же встрече. Квартиранта привозили на побывку с собственным домиком, миской, набором паштетов, и сухого корма. Снежок не прыгал на личные тумбочки хозяев, не совал нос в чужие миски, не лез на руки. Ел исключительно на собственном подносе и, если Косматый, а чаще Бозя бежали снять пробу с его обеда, Снежок спокойно отходил и ждал. Маниным котам меню Снежка категорически не нравилось, но оба с упорством, достойным лучшего применения, каждый раз, когда приходило время обедать гостю являлись на дегустацию, пробовали и трясли лапами. Если бы у Мани были лапы, она бы тоже трясла ими от возмущения. Цена одного обеда для Снежка стоила столько же, сколько Маня с Глебом тратили на домашний обед. Снежок не выходил на улицу, не прятался за кустами, выслеживая наивных птичек, как Бозя с Косматым. Он часами сидел напротив клетки Клауса, и гипнотизировал канарейку.
Клаус выдавал такие заливистые трели, что Маня и сама порой заслушивалась, предполагая, что и кот большой ценитель птичьего пения. Как же горько она ошибалась. Полив цветочные кашпо на панорамном окне Маня спустилась с углового дивана и отыскивая глазами тапки наткнулась взглядом на Снежка тот спокойно шел в сторону ресторана, и бережно нес в зубах…, Клауса. Маня вскрикнула. Снежок от неожиданности выронил канарейку, птаха ринулась к клетке, мигом влетела и забилась в угол. Как получилось, что дверка осталась открытой Маня понять не могла. Но возблагодарила господа, за дворянские манеры хоть и белоснежного, но вполне себе дворового кота-эстета, который нигде кроме личного ресторана не станет кушать даже заслуженную добычу. Историю Снежка Теодора рассказывала не раз. Подобрала котенка зимой на стоянке супермаркета «РИМИ». Комочек забился под коробку и молча дрожал. Он был настолько грязный, что предположить в нем обладателя белоснежной шубки можно было, только обладая исключительной фантазией. Теодора малыша отогрела, отмыла, выкормила из пипетки и разбаловала донельзя. Снежок категорически не хотел оставаться один дома даже на несколько часов, и колотил все, что оставалось на поверхностях и могло разбиться. Так в доме появился Клаус, Теодора с Янисом решили приобрести вреднуле компаньона. Из съедобного ассортимента Снежок отобрал самое дорогое меню, как будто знал толк в цифрах.
Наблюдая за повадками хвостатого гостя, Маня невольно подумала – самыми ревностными блюстителями маяков сигнализирующих о богатстве были те, кто провел детство в бедности. Автомобиль класса люкс, на другом появляться нигде нельзя категорически. Одежда только брэндовая. Железные баночки из-под чая или конфет не имеют права занимать в доме даже самый потайной угол – это первая примета нищеты. Встретив такой экземпляр, Маня всякий раз изумлялась. Она не самый бедный человек, квартира сто квадратных метров в старом фонде Санкт-Петербурга ей досталась по наследству. Резной буфет, на нижних полках которого они с братом прятались в детстве кем-то из прапрабабушек был помещен в угол гостиной. И простоял там не меньше ста лет.
– Буфет надо переставить по центру стены! – распорядилась однокурсница, которая как в почти пропущенный на дороге поворот лихо вписалась в рынок и теперь напрочь забыла, что снимала комнату в коммунальной квартире на соседней улице. Эту квартиру Жанна и расселила, в паспорт внесла коррективы. Теперь ее следует называть Жаннет. Образ потомственной дворянки должны были дополнять норковая шуба, брэндовые очки, лайковые перчатки и сумочка ценой в автомобиль. К слову в этой сумочке царил привычный кавардак, так было с Жанной всегда. Любимым занятием было искать в глубинах сумочек ключи от квартиры, носовой платок, помаду. Теперь сокурсница жила в собственном доме коттеджного поселка под Всеволожском сетовала, что место выбрала не престижное. Бывшую коммунальную квартиру, в которой до расселения проживали 46 человек, Жанна поделила на две. Половину с черным входом сдавала, а во второй, со стороны парадной, иногда ночевала сама. Или приглашала нужных гостей. Входным билетом для которых был их счет в банке. Абы кого Жанка в свои апартаменты не пустит. Но деньги преобразили образ бедной студентки только внешне. Прежними остались печорский говорок, тяжёлая поступь. Жанна ходила как солдат пехотинец в дальнем походе, опустив голову и так отбросив назад левую руку, будто придерживала тяжелый мешок за спиной. Вот и буфет по мнению сокурсницы должен был акцентировать внимание каждого, кто входил в комнату. Маня тогда возразила – буфет, место хранения всяких баночек с вареньями и соленьями. Много помещается внизу, да и наверху настоящий Клондайк. «Храни свои баночки здесь!» Жанка ткнула пальцем в кожаный диван под торшером.... Когда же это было?.. В прошлой жизни еще до отъезда в Москву. С Жанной они теперь даже не поздравлялись – потерялись во времени и пространстве.
