– Согласен. Мне бы скорее до дома добраться, жену подготовить. Партнера. Сдать машину и обратно самолетом за джипом. Оформить купимас – продавимас не проблема. Даже бланки есть, и документы от машины с собой. Поменяю перегонные номера и можно гнать машину, охотники ее не срисуют.
Оба замолчали и прикурили по новой сигарете. В дверь постучали – Януш пригласил на завтрак.
Глава 7
Просыпаться следует медленно, по капельке выдавливая из своего состояния сон. Чтобы, открыв глаза ты понял, что день встречает тебя ласковой улыбкой. Любой человек живет с мыслью, что любые проблемы ненадолго, решишь и заживется тебе спокойно и радостно. С этой святой верой и следует приступать к завтраку.
Глеб пять раз открывал и закрывал глаза, стараясь понять где находится. Только что Маня звала его на блинчики, он нежился под одеялом на веранде и слышал, как шипит сковородка. Блины у Мани получались ажурные и тонюсенькие. А он все лежал и в полудреме делал непростой выбор – понежиться еще или отправляться на блины. Выбрал последнее и открыл глаза. Взгляд уперся в скошенный потолок, жаль не дома, а значит Маня с блинами не что иное, как реабилитационный сон. Глеб переместил взгляд – за окном маячит чей-то силуэт.
«Гугл, Гугл, кто я? Гугл, гугл, где я? Гугл, гугл с кем я?». Разработчики новых технологий как пить дать ориентировалась на человеческую лень – зачем рыться в справочниках, запоминать факты, названия и время, проведи пальцем по экрану, нажми на пару кнопок и все что тебе надо знать в данную минуту узнаешь. Еще 15 лет назад Глеб не умел включать компьютер, а теперь без айфона не пойдет даже чистить зубы. Телефон должен просто лежать рядом – так спокойнее. Достижения науки и техники постепенно, но верно вырабатывали в инстинктах поведения и новые реакции. Получив в руки советчика по любому вопросу в виде айфона, люди массово повыбрасывали из квартир все справочники, разобрали книжные полки. Типа, зачем пыль собирать. Телефон маленький, легко помещается в кармане или сумке, всегда под рукой, всегда к услугам. Справка, новости, фильм, связь с родными и знакомыми. Здесь тебе и библиотека, которую не разместишь в квартире. Стоит вслух задать вопрос типа «А что это за город такой, Ольштын?» и получаешь мгновенный ответ: «Погугли, узнаешь». Гуглить Глеб не стал, ориентация в пространстве постепенно прояснилась. На рассвете они приехали в город Ольштын, помылись, поели, поспали. На балконе, Виктор которого Глеб буквально подобрал на проселочной дороге. Под рукой телефон, барсетка с документами. На столе открытый компьютер, у двери дорожная сумка с расстегнутой молнией, и распахнутыми краями. Открытая?! Глеб мигом катапультировался из кровати и ринулся к сумке, запустил руку, нащупал плотный сверток. Облегченно ухнул, вжикнул молнией и переместил ценную поклажу в угол.
Часы показывали 15.30. Поздновато для утра, хотя, как посмотреть – спать они с Виктором улеглись в 10.30. Пять часов сна в дороге это нормально, теперь поесть и за дела. Пока светло посмотреть город, экспресс-экскурсия обязательная часть программы. Они с Маней в Ольштыне уже были. Тоже проездом, но провели здесь часа четыре. В семейном архиве есть снимок: Маня в джинсах и футболке у алого кадиллака, а за спиной высотой в пятиэтажный дом так называемые Высокие ворота крепости. В своих путешествиях за десять лет они успели посетить как минимум три десятка городов, задерживались не везде, но снимали всегда. Некоторые кадры получались настолько удачными, что сами собой всплывали в памяти вместе со временем и обстоятельствами в которых они были сделаны. У телевизионщиков есть правило – не снято, значит, не было. Время показало – так оно и есть. Перелистывая архив Маня сокрушалась, а что как посбивают спутники, отменят интернет, исчезнет электричество и у нас не останется своей семейной истории. Да что там у нас – в мире не останется.
Глеб уловил воркующие нотки в речи Виктора и подумал – с женой говорит. Виктор вернулся, махнул рукой.
– Ольга переживает, сестра звонила из Одессы, звала ее с детишками к нам, выехать не могут. Даже на улицу лишний раз не входят, бояться встретить какого-нибудь недоросля с автоматом. На днях оружие раздавали всем желающим. Говорит нацики из города никого не выпускают. По сути в заложниках держат и своих и чужих. Когда уже Одессу отобьют…– Виктор включил чайник, привычно насыпал в кружки по ложке растворимого кофе.
Глеб одобрительно наблюдал за этими действиями. Хлеб, масло, колбаса, печенье – вчерашний продуктовый набор быстро материализовался на столе…
– Что там еще по фронтовым сводкам, Харьков не взяли?
– Окружили. У батьки договорились, что откроют для беженцев гуманитарные коридоры.
Виктор привычно сказал, «У батьки», хотя переговоры проводились в Гомеле, но это у «батьки» звучало информационно емко, так почтительно Виктор называл «диктатора», которого совсем недавно под соусом народного недовольства, западные партнеры пытались свергнуть, а еще лучше убить. Виктор с семьей тоже народ, та часть которая не ходила по улицам Минска, требуя демократии, лучшей жизни, ананасов и вообще всего хорошего. И эта часть в тысячи раз превосходит число бузотёров с флагами на площади. Батька не испугался, страну не покинул, как Керенский и Янукович. Он вообще нестандартная политическая фигура, умудрился в стихии капиталистического рынка, сохранить белорусский островок социализма. Революция достоинства в Минске не победила, а народ по мнению Виктора живет достойно. А батьку своего теперь белорусы, наблюдая за военными сводками Украины, благодарят.
– Мы многого не знали в сентябре, Нина начиталась в интернете, и рвется в Минск. «Там вся молодежь, весело, буду потом детям рассказывать, как новую жизнь начинали». Хоть в погреб под замок сажай. Жена плачет, дед с бабкой увещевают Нинку. А я ремень принес и всыпал ей от души. Подулась пару дней, а потом, когда все улеглось, призналась – свидание ей ухажёр на площади назначил. Познакомились по интернету, и должна была Нинка на реальное свидание идти. Почему-то обязательно в белом платье. Там таких девчонок в белых платьях целая колонна на свидание пришла.
– Время многое объяснит и рассудит. У нас в Белоруссии, в России и на Украине все наладится. – зафилософствовался Виктор.
По его философии получалось – пройдет время, люди вернуться к привычной жизни. Они всегда возвращаются, спрячут горькие воспоминания в потайной уголок памяти, чтобы они не мешали жить, растить детей, внуков. Работать, сажать картошку, варить варенье и надеяться, что своим трудом человек пополняет копилку светлого будущего для детей своих, внуков и правнуков. А как иначе жить? Надо чтобы спокойно было в настоящем, заманчиво в будущем, а прошлое в памяти, как опыт и урок.
Глеб, слушая, соглашался. Войны были во все времена, и по разным поводам. И Ольштын за свои шестьсот лет менял владельцев. Так было практически на всех европейских землях. Хозяйничали здесь и тевтоны, и шведы, и поляки. А историческая память живет строениями, известными именами. В Ольштене жил и работал Николай Коперник. Он вошел в мировую историю как автор целого ряда астрономических открытий. Представьте, Коперник был мэром Ольштына, правда давно, еще в начале 16 века. Забот у мэра, как правило, много, Коперник заселял людьми окрестные села, следил чтобы в городе была вода, продукты, порядок. Ученый успел составить целый трактат о денежной единице. Глеб подумал, что скорее всего, Николай Коперник был совой. Одно непонятно, когда он вообще умудрялся спать, ведь наблюдать за небесными светилами можно только ночью, а днем приходилось выполнять обязанности мэра. Коперника жители города чтут, на стене в апартаментах Виктор долго рассматривал его портрет, потом залез в Гугл и все выяснил про забавного старика и про три остальные картины маслом с изображением замка, костела и крепости. Не всегда Ольштын был спокойным и уютным городом, он пережил четыре пожара, в начале семнадцатого века эпидемию чумы, которая уничтожила почти целиком население города.
