— Слушай меня внимательно, — мне вдруг пришла в голову интересная идея: что если подобного рода рукав, скрытый в подпространстве, в этом подземелье не один? — Сейчас мы пойдем с тобой парой, рядом друг с другом, стараясь касаться стен.

— Леш, к чему такие сложности? — Лена все еще сопротивлялась, не желая признавать за мной право руководителя похода.

— К тому, что таких тоннелей здесь может быть несколько, и мы их попробуем отыскать и пометить, чтобы потом нарисовать примерную карту. Мало ли, вдруг пригодится когда-нибудь кому-нибудь.

— Не очень удачная идея, мне кажется, — засомневалась Лена. — Это очень замедлит нашу скорость.

— Зато обеспечит нам надёжный тыл.

— Это как? — опешила девчонка.

— А вот так. Если проходов нет, значит, к нам никто не сможет подобраться незаметно со спины.

— Леш… — с легки налетом беспокойства в голосе, окликнула меня девушка.

— Что? — оглядывая стены, потолок и просвечивая путь впереди, откликнулся я.

— Мне кажется, это уже перебор. Мы ж н на войне, в конце концов, ну кто к нам тут сможет подобраться? Тем более, с нехорошими мыслями?

— Лен, — устало вздохнул я, поражаясь беспечности юности. — Здесь как минимум бывает одни человек, которого я лично видел. И не факт, что он не знает этот путь. Не факт, что у него здесь нет тайной захоронки. Не факт, что он не бандит, не беглый преступник, не контрабандист. Именно сюда Женька пригнал лодку Сидора Кузьмича. Мне стоит напомнить о том, кто такой мичман Прутков? И что в этой непонятной истории с картами у нас как минимум один труп уже имеется? — в процессе своего сердитого монолога, я не заметил, как повысил голос. — Я за тебя отвечаю перед твоим отцом. И мне важно вернуть тебя семье целой и невредимой, а поэтому с этой минуты и до выхода на свет божий ты беспрекословно слушается меня и выполняешь все, что я скажу. Понятно?

— Да, — пискнула Лена, но таки не удержалась и тихонько проворчала. — И незачем так орать!

— Извини, — ни капли не сожалея о своих словах, отреагировал я. — Ты справа, я слева. Идем в обычном темпе, стараемся касаться рукой кирпичной кладки. Если заметишь что-то подозрительное, говори. Останавливаемся и исследуем место. Готова?

— Всегда готова! — воскликнула девчонка, вскидывая руку в пионерском приветствии.

— Юмористка, — беззлобно фыркнул я, встал рядом с девушкой и кивнул. — Потопали, авантюристка ты моя безголовая!

— Почему это безголовая? Очень даже головая!

— Не отвлекайся!

В молчании мы прошли совсем недолго, буквально первые сто шагов, которые я отсчитывал про себя, чтобы оставить на стене очередной крест.

— Леш… — негромко позвала Лена.

— Что? — отозвался я.

— Как ты думаешь, что, все-таки здесь могут прятать?

— Да что угодно.

— Что, например?

Надо сказать, я как-то даже растерялся от вопроса. Вот реально, не представляю, что можно прятать и вывозит контрабандой из нашего городка? Рыбу? Ну, если честно, если кто-то и занимается незаконной ловлей и потрошение ценных пород, то вряд ли в этой части побережья.

Место здесь хоть и тихое, но все местные жители из домов по Нижней Садовой рыбачат по всей береговой линии, а, значит, велика вероятность того что кто-то что-то заметит и доложит куда следует. В наших людях неискоренима жажда сплетен и кляуз. Тем более, с легкой руки партии доносы процветали среди тех, кто мечтал или строил партийную карьеру.

С другой стороны, зачем-то Сидор Кузьмич просил пригнать сюда лодку, следовательно, бывал в местных подземных ходах, что-то прятал. Или все-таки что-то искал с напарником, который его и пришиб ненароком на глазах у всего пляжа?

— Как думаешь, может и вправду где-то здесь скрыты сокровища? — снова заговорила Лена. — Представляешь, если мы их отыщем? — в голосе явственно зазвучали отголоски мечты и всесоюзной славы.

— Мечтаешь присвоить часть казны? — подначил я, и предсказуемая реакция не заставила себя долго ждать.

— Да ну тебя! Это же исторические ценности! Сокровища нашей страны! Они должны в музеях находиться, а не гнить в подвалах. А если их преступники отыщут? Тогда все пропало! — воскликнула девушка.

— Прям-таки все? — подколол я.

— Леша! — Лена наконец-таки сообразил, что я над ней подшучиваю. — Тебе и правда, все равно?

— Нет, Леночка, мне не все равно. Но делить шкуру неубитого медведя плохо, это во-вторых. А во-первых, я просто как представлю тот геморрой… э-э-э… ту головомойку с нервотрепкой, которая начнется вокруг нас, если мы отыщем потерянные княжеские богатства или хотя бы петербургскую казну, то у меня сразу повышается сердцебиение и делается во-о-от такой рубец миокарда!

— Тебе плохо? — обалдеть, как быстро нормальная девчонка превращается в озабоченного медицинского работника.

Вроде же «инфаркт микарда, во-о-о-от такой рубец» всем понятная шутка? Или «Любовь и голуби» сняли позже? Похоже, лоханулся ты, старик, с шуткой юмора, потому Лена и приняла все за правду. Ну, точно, всенародно любимый фильм девчонке еще предстоит посмотреть. Даже завидую малость: сколько всего интересного у нее впереди. А меня ждут бесконечные повторы в кино, в театре, по телевизору и в советской жизни. И будущее, которое накроет медным тазом великую страну…

Так, отставить слюни, сопли, переживания, нас ждут великие дела, что смогу — попытаюсь исправить. Остальное вытянем всем гуртом.

В молчании мы прошли еще метров восемьдесят. Это если считать мой они за длину в восемьдесят сантиметров. Хотя сомневаюсь, Лена от меня отстает на полшажочка, значит, сантиметров шестьдесят отхватываем за раз. Интересно, сколько нам придется идти, пока найдем или выход, или поворот?

— Лен, а сколько твоим одноклассникам удалось пройти по этому переходу?

— Я не знаю, — девушка пожала плечами, я не увидел, скорее, почувствовал движение.

В голове из-за этого снова звякнул тревожный звоночек: как-то чересчур быстро мы синхронизировались. С Галкой нам понадобился месяц на всякую телепатию и прочие моменты, когда двое без слов понимают друг друга.

К черту, все к черту! Буду думать потом, по факту. Сначала разберусь со своим попаданием и прочими прелестями внезапной советской действительности.

— А по времени? Когда парни вернулись? Сколько ты их ждала? — продолжил я бомбардировку вопросами.

— Ну-у-у….— девушка задумалась. — Примерно с часик. Ну, да, точно. У меня ж часы были. Через час они и вернулись… Хотя нет, Леш… мне кажется, часа через полтора примерно…

— Точно?

— Точно, — более уверено ответила Лена. — Но ты знаешь, Леша, я тут кое-что вспомнила… — задумчиво протянула девушка, погрузившись в воспоминания.

— Что? — нетерпеливо подтолкнул я к ответу.

— Подожди… Да ну… Это все мои фантазии… наверное… столько времени прошло, — неуверенно отмахнулась моя авантюристка.

— Рассказывай, давай, глядишь, что-то и всплывёт важное, память человеческая штука непредсказуемая. Тебе кажется, что ты все позабыла, а на самом деле, оно лежит в тебе очень глубоко и ждет своего часа.

Я знал, о чем говорю. В стрессовых ситуациях организм человека сам понимает решение, каким образом ему защищаться. Очень часто страшные или тяжелые происшествия просто исчезают из памяти людей. Чтобы спустя годы, при определенных обстоятельства или от внезапного толчка в виде похожей ситуации, распрямиться словно сжатая пружина и долбануть по психике со всей дури.

Поэтому и рекомендуют обращаться к психологам после травм и прочих несчастных случаев. Да только где наш русский (советский) человек и психологи? «Что я, псих, что ли?» — оскорбляются обыватели, когда спецы дают рекомендации, как вести себя в стрессовых моментах. Точнее, что делать после них.

Терпеливо ожидая, когда Лена созреет и расскажет все, что вспомнила, я принялся прикидывать, сколько мы уже прошли. Время под землей течет совершенно по-другому, как, собственно, и в кромешной темноте. Порой кажется, что прошла вечность, а по факту всего десять-пятнадцать минут. Иногда наоборот, думаешь, просидел пять минут, а по факту пролетело полночи.