— На базу идём с дипломатическим визитом, к вашему конопляному царю, — ответил Першинг.

— Ну, если на нашу базу, да ещё и с дипломатическим визитом, то тады… Ой, милости просим, — и, пропуская, отошёл в сторону. — А вы, часом, не с крайней стоянки шагаете?

— А откуда в эту сторону через ваш курятник шагать можно? — вопросом на вопрос бросил, проходя мимо, Першинг.

— Ты, брат, наше техническое сооружение не оскорбляй, лучше ответь, а то вся Зона шумит… Правда, что ли, бандюков с поста вольные вышибли?

— До сегодняшнего утра, вроде как, правда была.

— Ну, за новость добрую, вообще вам большой респект… Тут до базы недалеко совсем, и мой вам совет, лучше поторопитесь. Выброс должен скоро быть.

— Откуда известно? — спросил Роман.

— У Вени Седого поясницу ломит, а она у него всегда перед выбросом болит.

— Нет, Ромыч, ты слыхал! Веня Седой с поясницей… Гидрометцентр твою мать, — завёлся Першинг. — А если у меня понос случится, это к урагану что ли? Кирпич нагрейте, а лучше два. Один на поясницу, а второй на задницу, и хворь его пророческую как рукой снимет. Ладно, некогда нам тут лясы точить с вами, — и пошёл, не дожидаясь ответа. Роман лишь пожал плечами и последовал за ним.

— Ты чего так завёлся? Оно ведь действительно так бывает, у стариков суставы к непогоде ломит, может и у этого Вени так же.

— Может и да, а может и нет, не люблю я их просто.

— Ну они и не красные девки, чтобы их любить, — подчеркнул Роман.

— Да нет… вообще они тут все с вертолётом в голове. Ни ума и ни порядка, хипари, одним словом. Есть конечно и в их среде мужики продуманные, но таких единицы, в этом можешь мне поверить.

— Умные или дураки, всё равно, мне с ними детей не крестить, но прислушиваться ко всем и ко всему надо, так что хорош брови гнуть, давай лучше ускоримся, мало ли что.

Через час они уже шагали по базе, расположившейся на территории бывшего танкового полка. Это можно было легко определить по боксам хранения и ремонтной базе, на которой так и остались стоять, словно памятники былой мощи СССР, несколько неисправных танков Т-70. Паша уверенно, словно часто бывал здесь, двигался в сторону штаба. У входа в двухэтажное здание их остановили два бойца. Один из них узнал Першинга, поэтому лишних вопросов не задавалось, единственное, что пришлось сделать, сдать в оружейку на первом этаже отбойник Романа и автомат Павла. В угловой комнате второго этажа их встретил крепкого вида человек, хмурое лицо которого при виде Паши расплылось в широкой улыбке.

— Першинг, дружище, сколько лет сколько зим! Дай хоть я тебя обниму! — и сгрёб Павла в охапку.

— И тебе, Сева, привет, — пробурчал Першинг. — Надеюсь, целоваться в засос не будем?

В отличии от Севы, Першинг великой радостью от встречи не блистал. Сева, между тем, продолжил.

— Я же тебе говорил, старый хрыч, что долго в отшельниках ты не проболтаешься и всё равно домой на базу вернёшься. Надо было с тобой на ящик вискаря поспорить…

— Тогда можешь проставляться, потому что никуда возвращаться не собираюсь. Я тут по делу моего друга.

— Так, мужики, погодите, — перебил их Роман. — Не хочу нарушать вашу семейную встречу, я тут ничего не пропустил?

— Да погоди, человечище, — пробасил Сева. — Я старого друга встретил. Мы с ним, можно сказать, всё здесь с нуля начинали. Даже название «Свобода» — это его заслуга. Пашка! Чего у тебя приятель такой хмурной? Мы ведь Пашка, грешным делом, по слухам, конечно, думали, что тебя давно в живых нет и не раз за упокой поминали, а тут такое дело… Вечером на ПДА сообщение в общем доступе пришло, это бандюки в открытом режиме свою кодлу собирали… что какой-то обморок Першинг пост у них отбил. Думали, что языками чешут, супостаты… а нет, оказывается правда. Да что мы стоим-то? Я сейчас своим бойцам команду дам, и мы такой стол организуем…

— Знаю, что вы мужики хлебосольные, но со столами Сева, пока подожди… ещё успеем, — остудил командира «свободы» Павел. — Мы действительно по делу здесь, поэтому давай сначала его решим, а уже потом праздник души устраивать будем.

— Фу ты, ну ты, пальцы гнуты, — расстроенно пробасил Сева.

— Здорово тебя, Першинг, Зона поменяла… Ну давай, говори уже про дела свои!

— Дела, Сева, не у меня, а у него, — указывая на Романа, сказал Павел. — Я так на подхвате, а зовут его Рома Корсак и, если бы не он, я бы в твой СПА-салон никогда бы не притащился… без обид конечно.

— На счёт СПА-салона ты, Паша, зря… мы тоже тут, знаешь ли, не в бирюльки играем. Ты сам, если память не изменяет, эту цитадель свободы здесь устроил, а потом свалил неизвестно куда. И мне, а не тебе, приходится теперь всё это на своём горбу тянуть. Занятие тоже знаешь, малоприятное. И вот теперь ты ко мне заявился не запылился спустя столько времени, помощи моей просишь, ещё и свободу СПА-салоном называешь, — настроение Севы было в конец испорчено. — Ладно… раз ты по делу, то давай делом и займёмся, а то разговор у нас с тобой как-то не клеится. Чем я тебе могу помочь?

— Ты, Сева, хороший мужик, и на мои слова не обижайся, это я так пошутил не удачно. Вижу, что хозяйство у тебя с нашей последней встречи прибавилось, соответственно и проблем не уменьшилось.

— Да уж, приходится вертеться как белка в колесе, — успокоился Сева. — Не тяни говори уже!

— Вот я тебе Сева и говорю… Дело не у меня, а у моего друга, Ромы Корсака. С ним в Зону пришёл его приятель, некто Борис Коростелёв и потерялся… а по слухам из бара, мы узнали, что он, вроде как, с твоими архаровцами к вам на базу ушёл.

— Насчёт Коростелёва такого не знаю, а с моими бойцами пришёл чудик один и зовут его Боря художник. Вояка, я прямо скажу, никакой, но рисует стервец изумительно. Может это ваш Коростелёв и есть! Я сейчас команду мужикам дам, они его сюда мигом доставят.

— Ты, Сева, не напрягайся… просто скажи, где он может быть. Мы его сами разыщем, заодно посмотрю, что у тебя нового на базе появилось, — сказал Павел. — А вот пока мы его ищем ты команду и дай своим бойцам, чтобы поляну у тебя организовали… не каждый день старые друзья встречаются.

— Ну вот… совсем другое дело, — окончательно повеселел Сева. — Теперь узнаю Пашу Першинга, а то рожу важно скукожил… по делу мол я, по важному… Мои орлы обычно если дел никаких, то в нашей забегаловке во второй казарме торчат, горькую пьют, да языками чешут по чём зря, а художник ваш, по-моему, и вовсе оттуда не выползает, потому как какие у него дела могут тут в Зоне образоваться. Так что наверняка он там, не ошибётесь. Вот и славно… пока вы ходите, я тоже свои мало мальские проблемы порешаю, поляну, как ты говоришь, накрою и всё, милости прошу…

Выходя из штаба, навстречу им попались ещё пара старых знакомых Павла, но он задерживаться с ними не стал, лишь поздоровался и, обменявшись парами дежурных при встрече фраз, вышел из здания.

— Ромыч! Хорош ворон счет вести… надо быстрей твоего художника найти и, соответственно, быстрей отсюда убраться. Может действительно прав этот Веня Седой с блок поста… не хватало ещё где-нибудь в дороге под выброс угодить. Да… и по поводу Свободы и вообще всей той белиберды, которую Сева нёс, ты у меня сейчас ничего не спрашивай, всё равно ничего не скажу… Может, потом как-нибудь.

— Мне, собственно, пополам, что у тебя с этим Севой и вашей, или его Свободой, — слукавил Роман. — Веди, если знаешь, где здесь местная харчевня, но потом на мои вопросы тебе ответить всё же придётся. Не очень мне по нутру, когда рядом со мной тёмная лошадка…

Как его называют местные жильцы базы, Паб 100 пудов, или просто Чипок, действительно расположился в старом здании бывшей казармы номер два. Вся мебель местного заведения была сконструирована в основном из ящиков из-под танковых боеприпасов. Из таких же ящиков, в углу возвышалась барная стойка и приколоченные к стене полки с нехитрым ассортиментом товаров: водкой двух сортов и консервантов в виде тушёнки, рагу, и, не весть откуда взявшихся, помидоров с огурцами. За стойкой с сонным видом скучал до неприличия тощий бармен, взирающий на своих посетителей с высоты своего двухметрового роста, с нескрываемым пренебрежением. До вечера было ещё довольно далеко, но все столы в баре уже были заняты посетителями.