- Оказывается, любить - это очень сложное дело.
- Нет, любить - это просто. Жить - это сложное дело, Петр.
На этом они и расстались. Петр все никак не мог решиться. Нет, не решить, он все для себя решил, а именно решиться озвучить свое решение, наверное, боялся окончательного разрыва. И все продолжалось так же, только теперь Петр на истерики Нины реагировать перестал. Он понял, что так быстро проходит доверие. А потом, в самое последнее время, Нина опять изменилась. Она сначала устраивала скандалы, потом имитировала депрессию, а сейчас просто ударилась в загулы. Она возвращалась поздно, а на молчаливые укоры Корчемного пьяно замечала, что она еще молодая, и еще хочет жить, и что ей не нужен муж, который не имеет за что кормить семью...
Ее упреки были справедливы. Во многом справедливы. И только одно казалось Петру странным: разве то, что у страны стало меньше денег, делает его долг по отношению к Отчизне меньше? И разве можно долг перед Отечеством измерить деньгами? Наверное, если все перевести на деньги, то...
Наверное, у Петра теплилась какая-то надежда, что сообщение об его командировке и успехах по службе хоть как-то вызовет у жены душевный отзыв, что она немного успокоиться, а в ответ - тишина... Наверное, у нее появился кто-то... Кто-то появился...
Петр стал еще раз перебирать все слова, фразы и поступки своей любимой (все еще любимой) жены. Он любил ее несмотря на то, что не доверял, не смотря на все ее фокусы, истерики, скандалы. Он ее просто любил, потому что в свое время сделал свой выбор, дал ей слово. И он не мог нарушить свое слово, данное женщине, точно так же, как и слово, которое дал Родине. Странное, наверное, чувство...
И еще, он вспомнил слова генерала Переделкина, которому рассказал о своих семейных делах. "Знаешь, сынок, это трудно, но тебе придется сделать выбор. Если жена тебе мешает выполнять свой долг, то ты должен сделать выбор: или жена, или долг. У тебя нет другого выхода".
А делать выбор не хотелось, совершенно не хотелось.
Раздался резкий звук - это Дэйв начал собирать рыболовные снасти, заметил, что привлек внимание мистера Брауна и указал пальцем вверх. Петр поднял глаза, посмотрел на небо, наконец-то... Погода начинала портиться. Тучи быстро заволакивали небо, ветер поднимал рваные буруны на волнах, начинался шторм. Погода отозвалась на настроение майора и, наконец-то, испортилась. Тут появился Альфред Шорн, он был так же спокоен, как и обычно. К ним подошел Дэйв.
- Мистер Браун, мы поворачиваем...
Петр согласно кивнул, действительно, было пора. Пока еще море только волнуется, а не штормит по-настоящему, надо пройти как можно больше до нейтральных вод. А там будет ждать скоростной катер. Он доставит их на Кубу, а оттуда самолетом, ближайшим рейсом на Москву. Тут Петр подумал о том, насколько масштабной была эта акция. Его группа, группа прикрытия, которая еще работала в Штатах, нужные товарищи на Кубе, где все они получат новые документы... Да, работа была проделана серьезная. И за рекордно короткие сроки. Еще на что-то мы способны! Это не может не радовать!
И тут появилась голова Саши Брин, она была, как всегда, сосредоточенна и спокойна.
- Мистер Браун, мистер Риччи (так была фамилия Дэна Карпентера по новым документам) хочет с вами поговорить.
- Как его самочувствие?
- В пределах возрастной нормы.
- Как вы думаете, он выдержит шторм? Мы можем попасть в его зону в ближайшее время.
- Думаю, что выдержит. Должен. У мистера Риччи хороший запас здоровья. Он держится молодцом.
- Хорошо, иду...
Петр спустился в каюту, которую занимал Дэн. Собственно говоря, каютой это можно назвать с достаточной натяжкой: небольшое помещение, в котором было все сделано так, чтобы один человек мог с достаточным комфортом устроиться на мягкой удобной койке и посидеть за узким столиком, наблюдая в круглый иллюминатор.
Старик лежал на кровати. Тонометр обвивал правую руку, а вот фонендоскоп, именуемый в просторечии трубкой, лежал на столике, рядом с большой кружкой чая, находящегося в привинченном подстаканнике.
- Вы хотели видеть меня, мистер Риччи?
- Несомненно, мистер Браун. Сначала можно одну личную просьбу?
- Прошу вас...
- Можно избавить меня от слишком навязчивой опеки мисс Брин. Мое состояние достаточно стабильное. Мое здоровье выдержит еще несколько штормов и авиаперелетов.
- Хорошо, мисс Брин будет беспокоить вас намного реже. Но, для моего спокойствия, разрешите ей все-таки вас навещать. Обещаю, не так часто...
- Да, а то моя рука стала слишком болеть, но не от старости, а от постоянного измерения давления. Раньше я мерил его раз в месяц не чаще...
- Простите, вы только об этом хотели со мной поговорить?
- Конечно же, нет...
Дэн провел языком по губам, покачал головой, немного задумался. Петр не спешил и не торопил его. Наконец-то, старик Карпентер продолжил.
- Я хотел поговорить с Вами о важном аспекте нашего сотрудничества.
И старик забарабанил костяшками пальцев по ребру кровати. Поскольку собеседник молчал, Дэну пришлось продолжать разговор.
- Вы заметили эту папку (Петр кивнул). Именно в ней этот аспект находится. Прошу вас, можете посмотреть...
И когда Петр взял папку в руки и начал развязывать завязки, Дэн продолжил:
- Знаете, я почти всю жизнь провел в закрытом помещении, проще говоря, в тюрьме, семьи не было, да и мечтать о таком я не мог...
Чем дольше говорил мистер Карпентер, и чем дольше рассматривал содержимое папки майор Корчемный, тем больше волосы на голове майора становились дыбом...
Глава десятая
Движение - это смерть
Массачусетс, Бостон, штаб-квартира отделения ФБР.
День федерального агента Фокса Малдрейда (это с него известные режиссеры сняли образ агента Фокса Малдера, если верить жене Фокса, Дайяне Малдрейд) начался слишком бурно. Началось с того, что шеф положил на его стол двойное досье. Точнее, досье на двух серийных убийц, один из которых сидел в тюрьме, а вот второй работал точно так же, как и его "усидчивый" друг. Теперь предстояло разобраться: то ли посадили не того, то ли появился зеркальный маньяк, человек, который пытался полностью повторить "подвиги" своего предшественника.
Фокс только уселся за изучение досье, как его опять вызвали в кабинет начальства. Начальство сидело чем-то расстроено.
- Агент Малдрейд, вы помните, как зовут шерифа Абингтона?
- Тим...
- Вот именно... Так вот, поедите в Абингтон, там, как я помню, ваш новый подопечный, Дэн Кэрпентер, не правда ли?
Малдрейд кивнул головой, понимая, что ему совершенно не стоит встревать в монолог шефа. Этот объект, Дэн Карпентер, оказался в ведении Фокса примерно четыре месяца назад, когда Роб Карсен перевелся в Техас, а за это время к постоянным поездкам в Абингтон Фокс успел привыкнуть.
- Так вот, поедите в Абингтон, навестите там мистера Кэрпентера.
- По графику, я должен навестить его завтра.
- Так навестите его вне графика. - шеф и не собирался скрывать своего раздражения. - Но сначала заедите в офис шерифа, думаю, там вас будет ждать небольшой сюрприз.
Да, когда шеф находился в таком состоянии, встревать в его монолог было бы все-таки ошибкой. Фокс тяжело вздохнул и направился прямо к своему Доджику, машине, с которой уже успел сродниться за эти годы работы в агентстве.
Если посмотреть на внешность, то агент Фокс Малдрейд мало походил на киношного Фокса Малдера. Он был широкоплечим, приземистым мужчиной, который, к тому же, брился налысо, что делало его и так массивную голову еще более массивной. Вот чем он был похож на Фокса, так тем, что ему поручали самые запутанные и непонятные дела. Правда, потом оказывалось, что даже самому непонятному делу можно найти простое и логичное объяснение. Иногда он брал какое-то старое дело и доводил его до логического ума. Так родилась легенда об агенте Фоксе.
