– А я не хочу её отдавать. Как будем решать?

– Ладно, ладно. Не кипятись. Мы уходим.

– Мы?

– Я. Я ухожу, – поправился Вадик и развернулся на месте.

Я облегчённо выдохнула, но оборотень притянул меня к себе ближе, дохнул прямо в ухо, согревая его своим дыханием. Только сейчас я поняла, что замёрзла, очень сильно замёрзла, стоя в капроновых колготках, незастёгнутой куртке и с почти оторванным рукавом на ночном морозе. Такое приключение не предполагалось, поэтому вещи на мне были тонкими и развратными, совершенно не спасающими от холода.

– Ягодка, ты совсем продрогла, пойдём отсюда, я тебя согрею.

Собрала остатки сил, чтобы не поддаться мужскому очарованию, вывернулась из его рук и улыбнулась.

– Большое спасибо за помощь, но я…

Раздался выстрел.

На лице оборотня возникло обиженно-удивлённое выражение, за секунду сменившееся на злость.

Реальность размазалась. Вот только что он стоял рядом со мной, и через мгновение уже рядом с Вадиком, сворачивает ему шею. Не впервые я вижу, как убивают, но почему-то в этот раз чувства отказываются воспринимать всё отстранённо. Из-за того, что оборотень заступился за меня, а потом пострадал? Он ведь никто, мог отпихнуть меня «мужу» и не был бы виноват, если бы со мной что-то случилось. Да вообще… Это же оборотень! Но я смотрю на него, вижу тёмное пятно на куртке, и мне страшно за него, не за себя.

– Блять! Ягодка, – он словно вспомнил обо мне, повернулся, взлохматил волосы и сделал осторожный шаг ко мне. – Ягодка, прости, забыл, что ты рядом, но этот мудак в меня выстрелил! Нервы ни к черту, отец свинтил, баба его мозги ебёт, кланы эти мне ненужные. Ягодка?

– Тебе нужно уйти отсюда, – схватила его за руку, вздрогнула, осознав, что он только что этими самыми руками убил человека.

– Да ничего мне не будет. Испугалась? Всё теперь хорошо…

– Нет! – попыталась поймать его взгляд, но кровь на куртке так и притягивала, путая мысли. – Тебе нужно домой. Обернуться, поесть, отдохнуть…

– Ого, Ягодка, – оборотень коснулся моего подбородка. – Общалась раньше с оборотнями, да? Знаешь, что делать? Забавно. И даже готова мне помочь, да?

– Да…

Кажется, он что-то имел в виду, говоря это, но я переживала. Твою мать, я не люблю оборотней, но не могу позволить себе просто развернуться и уйти. Судя по тому, что он стоит и даже улыбается, рана неопасная. И всё-таки…

– Поехали, Марина. Сладкая ягодка Малинка, – я вздрогнула, и он это заметил. – Что не так?

– Так меня называла сестра, – вырвалось непроизвольно.

Детское прозвище из времени, которого уже не существует.

– Вот видишь, как я к тебе близко? – оборотень всё же покачнулся, но улыбку не упустил, разве что она стала чуточку напряжённее. – Хорошо, что и живу я рядом. Можно даже пешком дойти…

– Стоять! Руки вверх!

Слабость с его лица пропала тотчас. Холодное, надменное выражение, с которым оборотень обернулся к полицейскому, было ненастоящим, и я прекрасно понимала, что ему это далось с дичайшим трудом. Боль должна быть невыносимой, кровью пропиталась уже половина куртки, и я молила Луну, чтобы нас отпустили. Ему просто нужно обернуться, и рана начнёт затягиваться. В Сером Ветре так и делали, предпочитая не тратиться на врачей. Наверное, именно поэтому у нас была дикая смертность. Даже для бешеных оборотней.

– Я вас слушаю.

– А… Вы его убили? – стушевался полицейский.

– Он хотел меня убить. Я восстановил справедливость. Можете не благодарить. Марина?

Я юркнула ему под руку, надеясь, что страж правопорядка меня не разглядел. Хотя можно проследить по камерам, откуда я пришла, и выяснить все подробности. Но пусть это будет потом, когда я окажусь в безопасности.

– Мне нужно доложить…

– Докладывай.

Оборотень дошёл до поворота, и только когда оказался за зданием супермаркета, где освещение было хуже, покачнулся.

– Твою мать, Малинка, не дойду. Вон тот дом, пятый. Отведи меня, окей?

– Отвести?

Не поняла сразу, только когда его тело начало меняться.

Твою же мать! Он ненормальный? В таком состоянии, при мне, обращаться? А если потеряет контроль от боли и разорвёт меня на мелкие лоскутки?

Огромный, под стать человеческому облику – или, наоборот, именно поэтому такой гигантский мужик? – черно-серый, с широкой мордой и яркими, светящимися глазами. Волк. Оборотень. Опасная дикая тварь. Контролирует ли он себя сейчас или нет? Если нет, то это последнее, что я увижу в жизни.

На шкуре кровавые потеки, и это странно, они должны были исчезнуть, но остались. Неужели ранение ещё серьёзнее, чем мне показалось?

Шаг. Медленный, тягучий. Животный. И мне хочется отступить, но я не могу, иначе поставлю себя на одну ступеньку с жертвой, позволю загнать себя в угол. Зверь чувствует мой страх, в этом нет никаких сомнений, но я всё равно отвожу взгляд, чтобы не злить его.

Ещё один шаг. Он совсем рядом. Совсем немного, и длинные клыки сомкнутся на моём горле.

Или руке.

Волк обнюхивает меня, открывает пасть и сжимает моё запястье. Я хрупкая, готовлюсь к боли и… Ничего. Он сжимает руку едва-едва, осторожно, даже бережно и тянет к высоткам. Я делаю всего шаг, и волк фыркает, словно кивает на оставшиеся на земле вещи.

– Собрать? – выдыхаю, пытаюсь сделать это, но не могу, он не отпускает. – Тогда что? Не понимаю… Ключи? Телефон?

Приседаю, забираю бумажник и мелочи, достаю ключи из кармана брюк. А в голове бьётся мысль, что оборотень всё понимает, соображает, контролирует! Это же какой у него уровень? Альфа. Настоящий альфа. Даже сильнее, чем был Константин. Это пугает, но я пока что держусь.

Он ведёт меня, держа за руку.

Дом элитный, похож на тот, что принадлежит моему клану.

Я живу практически в близнеце этого дома, так что облегчение неподдельное, в случае чего смогу сориентироваться и сбежать.

Двери перед нами открылись сами, а вот лифт пришлось вызвать мне.

– А если бы меня не было? – спросила у волка.

Он посмотрел на лестницу, и мне почему-то стало стыдно.

Ну да, если бы меня не было, он бы вполне справился сам, оборачиваться не пришлось. Я тяжело вздохнула, покосилась на светящиеся цифры и снова спросила:

– Какой этаж?

Волк ударил лапой по полу, подождал – и ещё трижды. Интересно.

– Четвёртый? – злобный рык в ответ, и я исправляюсь: – Тринадцатый? И нечего ругаться, у меня, может быть, стресс от переживаний, я волнуюсь и вообще…

Замерла. Кнопку нажала, двери закрылись, и мы с оборотнем остались наедине. В тесном пространстве. И он, словно большой добрый пёс, прижался к моему боку. Это было странно, слишком уж иначе вёл себя этот мой случайный знакомый. Я привыкла быть пустым местом, принеси-подай, при которой можно спокойно раздеться или оскорблять в глаза. Ударить, если очень захотелось. Укусить до крови, когда зверь в ярости. Я нянчила их детей, понимая, что своих у меня не будет, пока клан не перестанет существовать. Пусть лучше бы Серый Ветер не обращал внимания на людей как остальные! Но нет, их неотъемлемое право – владеть. И я – всего лишь купленная по случаю вещь.

Меня не подозревали в сливе информации, не считали нужным убирать документы и прекращать разговоры, когда я входила в кабинеты. Я – тень на стене, чего её бояться?

И то, что сегодня оборотень за меня заступился, выбило из колеи. Я точно знала чего хочу, и никак не ожидала предательства от людей, которым доверилась. Немного, самую малость, но всё-таки поверила.

Двери лифта открылись, и волк вышел. Остановился, будто вздохнул, качнул хвостом, приглашая следовать за ним.

И я пошла.

Открыла дверь, приветливо распахнув перед оборотнем, а потом вошла, потерявшись в запахах чужого дома.

Острый запах перца и корицы, горьковатый, истинно мужской распахнул для меня свои объятия. И я едва нашла в себе силы скинуть куртку, разуться и пройти дальше.

– Жаль, что вино ты разбила, – в уставшем голосе всё равно слышится веселье, и я оборачиваюсь, чтобы…