– Ты, как я вижу, не знакома с этикетом, – произнёс Адэр, с трудом сохраняя остатки выдержки.

Девушка сморщила лоб:

– Чего?

– Ты должна молчать, пока тебя не спросят.

– Так вы же спросили.

– Ты должна молчать! – повторил Адэр, чётко выговаривая каждое слово.

Девушка вновь присела:

– Извините.

– Ты должна говорить: «Прошу прощения, мой господин».

– Прошу прощения, мой господин, – эхом прозвучал бесцветный голос.

– И разве ты не знаешь, что, прежде чем войти, принято стучаться? – цедил Адэр сквозь зубы.

– Прошу прощения, мой господин.

Чем ниже приседала незнакомка, тем выше поднимала голову ярость. Разнести бы всё к чёртовой матери, камня на камне не оставить. Или, на худой конец, запустить креслом в окно. Но присутствие плебейки мешало дать волю чувствам.

Адэр спрятал руки за спину, сжал-разжал кулаки:

– Ты кто такая?

– Никто.

– И это верно, ты никто. Зачем пришла?

– Я слышала, что будет собрание.

– Услышала. И что?

– Я веду… вела протоколы собраний.

Адэр ужаснулся: плебейка была допущена к важнейшим документам! Довести мысль до конца помешали Мун и помощники бывшего наместника.

Заметив девушку, старик нахмурился:

– Маликá! Ты что здесь делаешь? А ну марш к себе!

Она попятилась, налетела на переступивших порог Вилара и Гюста. Пролепетав извинения, прижалась к двери.

Тезарские дворяне в замешательстве замерли. Их взгляды заметались от пола к потолку, от стола к окнам. Адэр в душе позлорадствовал – не только ему придётся прозябать в этих стенах.

Помощники наместника с нескрываемым интересом рассматривали сына Великого.

– Не предлагаю сесть. Хотя… – Он улыбнулся с наигранным добродушием. – Вы привычны к таким условиям.

Помощники уставились в затоптанный пол.

– Надо очень постараться, чтобы довести замок до такого состояния. Мне даже страшно представить, до чего вы довели страну.

– У нас были другие цели и задачи, мой господин, – откликнулся первый помощник.

– Какие?

– Трудиться на благо Тезара. Интересы отчизны для нас превыше собственных, и уж тем более превыше интересов колонии.

Адэр нахмурился. Потаённая надежда сформировать Совет из помощников наместника дала глубокую трещину.

– До тех пор, пока Великий не прикажет нам вернуться, – продолжил чиновник, – мы в вашем полном распоряжении.

Надежда издала предсмертный вздох.

– Я не нуждаюсь в ваших услугах.

– Без приказа Великого…

– Здесь приказываю я! Ознакомите меня с состоянием дел и можете отправляться домой. – Адэр перевёл взгляд на старика и плебейку, стоявших за спинами дворян. – Если через две недели от меня не поступит иных распоряжений, вы получите полный расчёт. – С омерзением посмотрел на ладони. – Надеюсь, в замке есть горячая вода?

И в сопровождении смотрителя проследовал в свои апартаменты.

Адэр просидел всю ночь, глядя в окно. Мысли уносили в Тезар, а непривычно огромная луна, озаряя запущенный сад, упорно возвращала обратно, в старомодное тесное кресло. Когда заалел горизонт, Адэр пошевелил плечами, потёр глаза, будто засыпанные песком, и покинул апартаменты. В нос ударил запах сырости и тлена.

– Проветрите все помещения, – велел Адэр караульному и, пошатываясь, словно пьяный, побрёл по коридору.

Немного постоял на балконе, не понимая, куда он идёт, зачем он идёт. Спустился по лестнице, брезгуя прикасаться к перилам. Войдя в комнату собраний, упёрся руками в стол и уронил голову на грудь.

Где-то хлопнули двери, звякнули стёкла. От сквозняка открылись рамы. За стенами замка шуршала листва и свистели пичуги, напоминая о весне. А на душе выла вьюга.

Адэр подошёл к окну и, прищурив глаза от солнца, проследил за стайкой птиц. Плюнуть бы на всё, сесть в машину и уехать. Он – не узник трона и не раб страны. У него есть целых три месяца, чтобы придумать, как избавиться от ненужного подарка.

– Доброе утро, – прозвучал тихий голос.

Адэр посмотрел вниз. Среди деревьев на пожухлом газоне стояла простолюдинка. Похоже, что эта наглая девица – единственное олицетворение молодости в этом замке. Очередная насмешка судьбы…

– Вы меня не помните? Я Маликá.

– Что тебе надо?

– Мне? Ничего. Я случайно проходила. Вообще-то я всегда гуляю на рассвете. Вы рано проснулись. Наместники никогда не вставали раньше одиннадцати.

– Я похож на наместника?

– Нет, – улыбнулась Малика. – А хотите, я покажу вам замок?

– Не хочу.

Растягивая губы в наивной улыбке, она теребила складки серого платья и не сводила с Адэра чёрных глаз:

– Кухарки ещё спят. Я могу принести вам завтрак. Я не умею готовить, но могу посмотреть, что осталось с вечера.

– Иди куда шла, – сказал Адэр, сопроводив слова пренебрежительным жестом. Сделал глубокий вдох. – Постой! Мне кажется или здесь на самом деле чем-то пахнет?

Малика пожала плечами:

– Мне пахнет садом и морем.

– Морем?

– Да, мой господин.

Уловив в голосе плебейки насмешливые нотки, Адэр поморщился. Поглощённый мыслями, он совершенно забыл, что в Порубежье есть море, иначе сразу бы понял, что воздух – солёный на вкус – пахнет водорослями. Надо же было так сглупить! И перед кем!

– Знаешь, как к нему проехать?

– Я знаю, как к нему пройти. Я никогда не ездила на машине.

– Никогда-никогда?

– Никогда-никогда, – повторила Малика.

– Жди меня на площади, – произнёс Адэр и велел охранителю подать автомобиль.

От знакомых чувств защемило сердце. Совсем недавно он точно так же стоял над обрывом. Только сейчас перед ним стелилась не зелёная долина, а нечто более волшебное. Внизу на белый песок накатывали пенистые волны. Поверхность воды излучала живой, играющий блеск. Жемчужные чайки парили на уровне груди, издавая жалобные крики.

– Не подходите близко к краю, – прозвучал девичий голос.

Адэр обернулся:

– Я тебя звал?

– Когда упадёте, звать будет поздно, – сказала Малика и с недовольным видом покосилась на машину охраны.

– Я не настолько глуп, чтобы рисковать.

– А я не настолько глупа, чтобы смотреть, как вы испытываете судьбу.

Намёк на то, что его охранители глупы, раз сидят в машине, а не оттаскивают хозяина от обрыва, вывел Адэра из себя.

– Уйди с глаз!

Ветер подхватил слова и швырнул Малике в лицо. Опустив голову, она побрела между камнями.

– Постой!

Малика замерла. Опустила голову ещё ниже и стиснула кулаки.

– Что ты делаешь? – прошипел Адэр.

– Считаю до двадцати.

– Зачем?

– А вы как думаете?

Глупая, болтливая и пустая девица! Адэр прижал пальцы к виску, силясь вспомнить, зачем он её остановил.

– Я могу идти? – спросила Малика.

Не дожидаясь разрешения, обогнула груду камней и направилась к машине охраны.

– Эй, ты! Как тебя…

Она резко обернулась:

– Надо было считать до ста! – Встала на краю обрыва; за её спиной чайки вспарывали крыльями лазурное небо. – Здесь я лишняя.

Прошла мимо Адэра и встала на фоне камней, песка и колючих кустов:

– А здесь и без меня тошно. Мне лучше уйти. И не надо меня останавливать.

– Ты соображаешь, с кем говоришь?

– Конечно. Я говорю с мужчиной, которому этикет позволяет обращаться с женщиной как с половой тряпкой. Не хочу, чтобы об меня вытирали ноги. Я к такому не привыкла. – Малика присела в безупречном реверансе. – Прошу прощения, мой господин.

И пошагала по пустоши, поднимая ботинками жёлтую пыль.

– Предположим, я был немного резок, – сказал Адэр.

Малика остановилась:

– Я вас прощаю.

Адэр опешил. Он не думал просить прощения, а собирался преподать урок, желая пресечь дерзкие выходки в будущем.

– Ты много о себе возомнила.

Малика вновь пошла вперёд.

– Постой! – крикнул Адэр, вдруг вспомнив, о чём хотел спросить. – К морю есть спуск?