– Приземлились, – Лей смотрит напряженно в окно корабля. На площадке для посадки собралась толпа, – лишь бы не было проверки.

Глаза брата внимательно рассматривают каждую инопланетную особь. Я тоже замираю у окна. Хвостатые беркарийцы, длинноногие туварийцы и даже кекты, похожие на гигантских муравьев.

– Не волнуйся, – кладу руку на плечо брата, – Бер-Карин не входит в Анатарийскую Империю, нам не о чем волноваться.

– Надеюсь, что ты права, Лина, – соглашается после некоторого раздумия Лей, – на наше счастье, беркарийцы ненавидят анатарийцев почти так же, как мы.

– Почти, но все же не так, – непроизвольно срывается с языка.

Да, никто и никогда не сравнится с той ненавистью, которую питает раса людей к расе анатарийцев. Нет для нас врага более страшного, более беспощадного, чем они. Именно их император изгнал людей сначала с Земли, а затем и с Солнечной системы, сделал нас жалкими скитальцами, его войска преследуют нас на протяжении всех последних двух веков, непрестанно истребляя, уничтожая. Стереть человеческую расу из бытия – вот, к чему стремятся анатарийцы, и чего они, увы, почти добились.

Перевожу взгляд на брата. Он всего на год старше меня, ему двадцать три, но суровые условия выживания и непрестанное напряжение сделали его старше. Мудрость и житейский опыт горел в этих решительных голубых глазах, слишком похожих на мои, разве что чуть более темных.

– Ладно, хватить рассиживаться, товар сам себя не продаст, – хлопнул в ладоши Лей и поставил корабль на тормоз.

Я не стала дожидаться его распоряжений. Сама открыла грузовой отсек и принялась кидать мешки с найденным добром на планер, брат встал рядом и стал помогать.

Бер-Карин славился своим рынком на несколько галактик. Правда, поговаривали, что чего здесь только не продают, в том числе и различную контрабанду, но самое главное – работорговля. Да, беркарийские вожди не гнушались ничем в погоне за прибылью. Именно поэтому сюда стекались все последние отбросы, каких только можно найти в ближайших звездных системах.

Натянув получше глубокие капюшоны, скрывавшие наши лица, и включив браслеты-иллюзоры, мы наконец вылетели из отсека. Эти браслеты были сущей безделицей, продающейся за копейки на любом рынке. Они просто создавали вокруг нас иное биополе. Не человеческое, а допустим верхарийцев с Оранжевой планеты, или как сейчас – зеленоносых глодов. От серьезных сканнеров эти браслеты ясное дело не могли защитить, но вот не привлекать чужое внимание и возможность смешаться с толпой – в самый раз.

Груженный планер летел не быстро. Лей сидел впереди, я сразу за ним. Зря он волновался. Большое скопление рас у главного выезда космодрома означало лишь то, что наступил разгар торгового сезона. Именно на эту звездную фазу приходился период цветения каралии – растения, из которого делали почти все, начиная с одежды и сандалий, заканчивая курительной дурью. Так же именно сейчас на свет появлялись детеныши випий, чей мех и мясо высоко ценился среди богачей и элиты.

Прождав в заторе на выезд примерно час, мы наконец вылетели на главную магистраль, ведущую прямо к Тэт, столице и главному торговому центру Бер-Карина.

Я задумчиво смотрела по сторонам. Пейзаж этой планеты был когда-то довольно живописным. Много рек и озер, богатая растительность и редкие виды животных. Но Бер-Карин сгубила жадность местных жителей, которые принялись нещадно эксплуатировать природные ресурсы и уничтожать все, что двигалось и росло. В результате, большинство водных источников пересохло, ценный лес пошел в переработку, и теперь Бер-Карин представлял собой унылое зрелище, пустыню с пересохшими руслами рек, с перенаселенными городами-муравейниками и почти полным отсутствием каких-либо животных.

– А ведь знаешь, Лина, – вздыхает Лей, – когда-то именно Бер-Карин больше все походил на…

Брат не договорил. Но я знала, что он имел в виду. Зея говорила нам, что природу и красоту Бер-Карина можно было сравнить лишь с Землей. Нашей Землей, потерянной предками более двух веков назад.

– Вы должны помнить кто мы, – строго говорила тетушка Зея – быть человеком означает, что однажды мы вернемся домой и наша раса возродится. Падет Анатарийское зло, и враг навсегда будет изгнан с Земли и из Солнечной системы.

Я чуть заметно вздыхаю и перевожу взгляд на толстые мешки с товаром. К чему все эти пустые мечты и воспоминания? Я никогда не понимала тетушку Зею и брата. Зачем стремиться к тому, что навсегда потеряно? Разве может старуха и двое молодых людей справиться с имперской армией? С карателями? Невозможно. Лучшее, что мы можем сделать, это смириться и принять реальность такой, как она есть. И в этой реальности Земля принадлежит анатарийцам, и на ней правит император Арктур Огнеподобный.

Планер притормозил. Впереди опять очередь из скопления различных летательных аппаратов. Очень душно в плотных капюшонах. Но открывать их не стоит. А то сразу броситься отсутствие зеленых носов у странного вида глодов. Достаю флягу из-за пазухи и жадно пью, протягиваю Лею, он тоже делает несколько глотков, пот бежит по его напряженному лицу.

– Уф, ну и жарища, – обмахивался веером тувариец, сидя на здоровом скутере с прицепом, заваленном коробками и банками, – Тария сегодня в активной фазе.

Я подняла глаза к бледно-голубому небу, в котором сияло огненно-красное светило – Тария.

– Печет невыносимо, – пищал кто-то позади нас.

Наконец, громко сигналя, ругаясь на межгалактическом диалекте и толкаясь, наша очередь продвинулась вперед, и мы въехали в Тэт. Шумный сумасшедший город, с бешенным ритмом жизни. Богатые постройки здесь представляли собой высокие деревянные здания с металлическими вставками, остальные дома были низенькие, жалкие, построенные либо из камней со дна рек и озер либо просто из песка, которым теперь был покрыт Бер-Карин.

– Вон, Роди уже нас ждет, – махнул рукой Лей, показывая на длинный прилавок.

Роди высокий беркариец с крупными зубами и торчащим из-под туники длинным хвостом заулыбался при нашем появлении.

– Каролина! Лей! Мои друзья! Как я рад вас видеть!

– Здорова, Род, принимай товар, – хмуро отвечал брат, который терпеть не мог панибратства с беркариейцем, но сдерживался, так как тот был хозяином лавки и выкупал у нас почти все, правда каждый раз был не прочь надуть в цене.

– Конечно-конечно, мой человеческий друг, – захихикал Род, и тут же театрально испугался, – ох, простите, сегодня вы у нас ведь глоды.

Челюсть Лея затвердела, и я поспешила взять его за руку. Скандал с хозяином лавки нам совсем ни к чему. К тому же, нам пора привыкнуть к насмешливой манере Роди, которой почему-то находил весьма забавным тот факт, что мы вынуждены скрывать свою расу.

– О, Лей, ну не будь таким букой, мы же партнеры, почти братья! – и беркариец дружественно похлопал насупившегося брата по плечу. – Показывай, что вы сегодня мне предложите.

Я подошла к мешкам и начала развязывать. Сложа лапища за спиной Роди придирчиво осматривал товар.

– Неплохая каралия, – щурил он свои желтые глаза, – где брали? Барос или Трес?

– Бери дальше – Туманность Скорпиона, – важно отвечал брат, шире развязывая мешок и демонстрируя зеленовато-розовые стебли растения, – видишь, какой цвет? Самый редкий, такой тебе ни один барыга с Бер-Карина не продаст. Нам с Линой пришлось руки по локти ободрать, так как этот сорт высокогорный и растет в труднодоступных местах.

Что правда то правда. Лей почему-то не упомянул несколько убитых нами плотоядных хищников, в обилии водящихся на тех самых злополучных склонах, покрытых каралией. Пришлось даже сначала слетать обратно на Гидру и залатать раны.

– Ну не знаю, – тянет Роди, морща нос и принюхиваясь, – по мне, так самая обычная каралия. Недавно баросец мне такую несколько тонн продал всего за пару тысяч. Весь склад теперь забит, продать не могу. Обычный торговец тебе бы и тысячу не дал, но я по большой дружбе так и быть дам три тысячи галактических солимов, заметь, эта та валюта, которую вы сможете потратить везде, даже на территории Анатарийской Империи…