Ленинский комсомол и в дальнейшем будет крепить сердечную дружбу, творческие отношения с деятелями литературы и искусства.

Комсомол всегда относился к литературе как к большому своему другу, как к очень важному союзнику в коммунистическом воспитании молодежи. Талантливые, глубоко идейные, высокохудожественные произведения советских литераторов служили и служат могучим оружием в формировании молодых поколений.

Проникнутые благородным духом партийности, верности народу, идеалам коммунизма, лучшие книги писателей старших поколений, признанных мастеров «литературного цеха», горячо любимы молодежью, учат ее мужеству, идейности и другим лучшим качествам советского человека — строителя нового мира. Молодежь всегда с нетерпением ожидает новых произведений писателей, читает их горячо и заинтересованно.

По благородной традиции признанные кудесники слова бережно поддерживают творческую молодежь, помогают окрепнуть таланту молодых литераторов, занять свое место в общем творческом строю. У молодых есть драгоценная возможность учиться у мастеров советской литературной классики, приобщаться к их опыту, их мастерству.

Наше главное комсомольское пожелание, наш главный социальный заказ молодым деятелям литературы и искусства — всегда быть в гуще жизни, жить и творить по законам большевистской правды, быть верными делу коммунизма, утверждать и возвеличивать героику нашего времени, великие дела Коммунистической партии.

ВЛАДИМИР МАЯКОВСКИЙ

МАЯКОВСКИЙ — САМ

ТЕМА

Я — поэт. Этим и интересен.

Слушайте,

товарищи потомки,

агитатора,

горлана-главаря.

Заглуша

поэзии потоки,

я шагну

через лирические томики,

как живой

с живыми говоря.

Я к вам приду

в коммунистическое далеко

не так,

как песенно-есененный провитязь.

Мой стих дойдет

через хребты веков

и через головы

поэтов и правительств.

Мой стих дойдет,

но он дойдет не так —

не как стрела

в амурно-лировой охоте,

не как доходит

к нумизмату стершийся пятак

 и не как свет умерших звезд доходит.

Мой стих

трудом

громаду лет прорвет

и явится

весомо,

грубо,

зримо,

как в наши дни

вошел водопровод,

сработанный

еще рабами Рима.

В курганах книг,

похоронивших стих,

железки строк случайно обнаруживая,

вы

с уважением

ощупывайте их,

как старое,

но грозное оружие.

Я

ухо

словом

не привык ласкать;

ушку девическому

в завиточках волоска

с полупохабщины

не разалеться тронуту.

Парадом развернув

моих страниц войска,

я прохожу

по строчечному фронту.

Стихи стоят

свинцово-тяжело,

готовые и к смерти

и к бессмертной славе.

Поэмы замерли,

к жерлу прижав жерло

нацеленных

зияющих заглавий.

 Оружия

любимейшего

род,

готовая

рвануться в гике,

застыла

кавалерия острот,

поднявши рифм

отточенные пики.

И все

поверх зубов вооруженные войска,

что двадцать лет в победах

пролетали,

до самого

последнего листка

я отдаю тебе,

планеты пролетарий.

ГИМНАЗИЯ

Перевелся в 4-й класс пятой гимназии. Единицы, слабо разноображиваемые двойками. Под партой «Анти-Дюринг».

ЧТЕНИЕ

Беллетристики не признавал совершенно. Философия. Гегель. Естествознание. Но главным образом марксизм. Нет произведения искусства, которым бы я увлекся более, чем «Предисловием» Маркса.

Книги Маркса

не набора гранки,

не сухие

цифр столбцы, —

Маркс

рабочего

поставил на ноги

и повел

колоннами

стройнее цифр.

Вел

и говорил:

— Сражаясь, лягте,

дело —

корректура

выкладкам ума.

Он придет,

придет,