Перед тем как захлопнуть дверцу сейфа, я взглянул на свои испражнения и невольно поморщился. В сейфе лежали какие-то бумаги – официальные документы, если судить по частично стершейся позолоте по краям и роскошным вензелям, но теперь они были тщательно осквернены. Возможно, это было даже слишком жестоко. В свою защиту я должен заметить, что в последнее время корабельный кок часто готовил похлебку из солонины. Кроме того, старая ведьма, которой принадлежал сундук, в течение всего рейса обращалась со мной, как с каким-то землепашцем из Скола. Она сама виновата, что у нее нечего украсть.

Я пожал плечами, затягивая ремень. Вот будет ей сюрприз. Надеюсь, она едет на какое-то семейное торжество.

Резко двигая двумя тонкими отмычками, я снова запер сейф. Инструменты я разобрал на части и засунул их в потайные карманы за подкладкой моего пальто. Одну отмычку я оставил, чтобы благодаря ей замок сработал, когда дверь закроется. Тогда мне не придется, словно новичку, возиться с ним, стоя в коридоре.

Дверь с приятным щелчком захлопнулась у меня за спиной, и я беззаботно и неторопливо пошел прочь. Увидев отороченные мехом сапоги и бархатное пальто – по лестнице спускалась моя жертва – я с трудом удержался от ухмылки. Я остановился у лестницы; моя радость усиливалась, превращаясь в вежливую улыбку. Женщина, как всегда, фыркнула и отвернула голову, словно от меня воняло фермой.

Ее худощавый, одетый в кожу телохранитель следовал за ней по пятам. Он неодобрительно посмотрел на меня.

– Моя госпожа, – сказал я, глядя в ее глаза – серо-голубые, как у многих сколов.

– Снова ты. И, как всегда, подкрадываешься. – Презрительно вздернув верхнюю губу, она продемонстрировала свое отвращение ко мне, толкнув меня в грудь. Ее охранник оттеснил меня, а я вдруг страшно порадовался тому, что наконец-то нашел на корабле замок, который можно взломать – даже при том, что на это ушло три долгих недели. Подняв воротник пальто, я бодро выбежал по лестнице на верхнюю палубу.

С тех пор как мы прошли Разбросанные острова, воздух стал чудовищно горячим, и я подошел к фальшборту, чтобы заменить пот на моем лбу более прохладными каплями морской воды. Опираясь на ограждение, я слушал, как мяукают чайки над головой и как волны бьются о нос корабля. Впереди половину горизонта занимала долгожданная цель моего путешествия, Город Множества Душ.

Аракс, отделенный от нас водными просторами, был похож на огромную колонию морских ежей, которую кто-то оставил посреди жаркой пустыни. Сказать, что город огромен – значит, вообще ничего не сказать. Затянутые дымом доки и пристани протянулись вдоль берега на много миль, а за многочисленными складами ввысь тянулись шпили и пирамиды – все остроконечные, кроме одной мощной башни, которая подпирала небо, словно колонна. Над ее вершиной тянулись оранжевые облака. Даже сейчас, когда я был в море, мне приходилось вытягивать шею, чтобы все разглядеть.

Небесная Игла была полторы мили длиной у основания, а ее высота была раза в два больше. О долгой истории ее строительства рассказывали полосы цветных камней. В течение многих десятилетий башня уходила все выше в небо, превращаясь в острие, которое сверкало, словно алмаз. На самой верхушке острия, в бронированном убежище, поселился император Арка – весьма разумное решение, если все твои подданные мечтают тебя убить.

Ходили слухи, что если Небесная Игла когда-нибудь рухнет, то небеса упадут вместе с ней. Я посмеялся над этой историей, когда услышал ее в первый раз за кружкой пива в какой-то таверне – а сейчас фыркнул, вспомнив ее. Да, башня была огромной, но самомнение аркийцев уступало по размеру разве что их туго набитым кошелькам, а в ходе своего первого визита в Аракс я не собирался подкармливать ни то ни другое.

Солнце балансировало на леере, и это означало, что мы опаздываем. Как только я поднялся на борт этого проклятого корабля, мне показалось, что его капитан – лжец, и чутье меня не обмануло. Я дал ему пару серебряных монет сверх оговоренной платы – за то, что он доставит меня в порт до захода солнца; так же, несомненно, поступили многие другие пассажиры. И все же, несмотря на его многократные заверения, мы, похоже, придем в порт уже ночью. Надо было дать ему две пары монет или сесть на другой корабль, который шел на запад. Или выбрать судно, название которого получше, чем «Маринованный лосось».

Я бросил взгляд на капитана. Большую часть дня он проводил в горизонтальном положении: растянувшись на палубе рядом со штурвалом, он, зевая, подергивал привязанную к большому пальцу ноги веревку, которая удерживала на месте штурвал. Я не люблю насилие и обладаю бесконечным запасом терпения – в моем ремесле терпение окупается сторицей – но в тот миг мне страшно хотелось выбросить жирного ублюдка за борт. У Аракса не зря было еще одно название – Город Множества Дверей. В городе, где можно прикончить человека и продать не только имущество мертвеца, но и его призрак, убийцы процветают. На улицах Аракса после захода солнца было небезопасно: их патрулировали не законники и не солдаты, а бандиты и те, кого аркийцы любовно называли «душекрадами». И дело даже не в том, что у них нет законов – просто следить за их выполнением в таком огромном городе невозможно. Я обливался потом. Я много лет держался подальше от Арка; мне не хотелось работать в городе, жители которого славятся своей кровожадностью и коварством. Как говорят воры Дальних Краев, аркиец платит не серебром, а сталью.

Пока солнце опускалось в Беспокойное море, небо слева от меня стало лиловым, словно синяк. В гавани вспыхнули огни кораблей, а вскоре и в самом городе зажглось великое множество масляных ламп, и когда наше судно вошло в оживленный порт, дома из саманного кирпича и песчаника светились почти так же ярко, как и днем. Я с легким ужасом подумал о том, сколько китов нужно убить каждый год, чтобы удовлетворить потребность города в китовом жире. В трех днях пути от Красса мы встретили пару китобоев, и сейчас я хмурился так же, как и тогда, когда смотрел на них.

Пока я нетерпеливо расхаживал от одной мачты к другой, к нам подошла шлюпка, и на борт поднялись портовые стражники в доспехах, чтобы допросить пассажиров. Их вопросы были стандартными. Отвечая на них, я, как всегда, врал. В моем ремесле не следует повторять одну и ту же ложь – даже чужаку, а я всегда отличался удивительным воображением. В другой жизни я, возможно, продал бы тысячи свитков, на которых записаны мои враки. Но это был бы какой-то другой Келтро Базальт, а сейчас меня больше всего беспокоило инкогнито данного Келтро.

Я назвал им свою настоящую фамилию. Кроме нее, правдой в моих словах было только то, что у меня дела в Небесной Игле. Стражники недоверчиво фыркнули, но я показал им папирус, который появился у меня на пороге почти два месяца назад. Я чуть было не споткнулся об этот проклятый свиток, когда с похмелья выходил из своего жалкого жилища. Документ содержал в себе лишь горстку слов, написанных зелеными чернилами:

Господин Базальт!

Вас хотят видеть в Небесной Игле по вопросам, связанным с работой. Покажите эту печать, и вас впустят.

Итейн.

Ни черная восковая печать с кинжалами и пустынными розами, ни имя «Итейн» ничего мне не говорили, но послание выглядело достаточно официальным и интригующим, чтобы заманить меня в Аракс – несмотря на очевидные опасности, подстерегавшие меня в этом городе. В свое время я имел дело с разными важными персонами, а некоторых из них обворовывал, но мне ни разу не приходилось общаться с обитателями Небесной Иглы. Словно стервятник, привлеченный падалью, я продал свою комнату со всем ее содержимым, купил новое пальто и сел на корабль, капитан которого обещал доставить меня в Аракс по минимальной цене. Это никак не было связано с тем фактом, что я уже несколько месяцев сидел без работы, и пыли в моих сундуках было больше, чем серебра. Это было вообще никак не связано с тем отчаянным положением, в котором я оказался, и я не уставал напоминать себе об этом в течение всего путешествия.