– Хорошо, – согласилась я со смесью благодарности и разочарования. С ним я бы потанцевала.
– Я видел вас в академии, – признался он.
– А я вас нет.
– Неудивительно, – усмехнулся Эммет, повернувшись ко мне. – Вы спешили куда-то с целой кипой книг в руках, и вид у вас был слегка безумный.
– Вот спасибо, – проворчала я, слегка уязвленная его словами. – Отчего здесь, в Фургарте, никто даже не пытается вести себя вежливо?
– Фургарт – ближайший город к Стене, – сказал Эммет. – Может, поэтому здесь особенно сильно хотят жить. А жизнь, как вы возможно уже знаете, Арнелла, не всегда втискивается в рамки. Иногда можно наплевать на приличия. Особенно если из-за Стены потянет хаосом, и твари начнут подбираться ближе…
Я невольно поежилась. В рамках учебной программы первокурсников уже водили к Стене, и никакого желания увидеть ее снова у меня не возникало. Нескончаемое переплетение стволов и ветвей высотой в три человеческих роста тянулось до самого горизонта. Клочья серого тумана просачивались через Стену и оседали пеплом, а Селеста всю обратную дорогу жаловалась, что ее одежда воняет смертью.
– Чтобы между нами не было недопонимания, уточню, что я вовсе не говорил, что вы выглядели плохо, – исправился Эммет. – Вам идет форма. Белая блузочка, черная юбка. Милые туфельки с круглыми носами. Белые носочки и белое белье. Первокурсницы – само воплощение невинности и соблазна.
Я почувствовала, что краснею. Спрашивать, откуда он знает цвет белья студенток, я не стала. Хотя Эммет, судя по внимательному взгляду из-под длинных ресниц, явно этого ожидал.
– Вас кто-то обидел? – спросил он вдруг.
– Вы. Только что.
Он выпрямился, сжимая перила, и слегка откинулся назад.
– Я не хотел, – сказал он. – Простите. Так кто еще вас обидел, Арнелла?
– С чего вы вообще решили, что кто-то…
– Вы сказали, что никто не пытается вести себя вежливо, – перебил он меня. – Значит, я не был первым, кто вас задел. Но вам стоит к этому привыкнуть. Здесь, рядом со Стеной, у нас свой маленький мир. На некоторые правила мы смотрим сквозь пальцы. Есть действительно важные вещи – верность, смелость, чувство собственного достоинства… Любовь. Или влечение. Страсть…
Ага, вот так он и узнал цвет белья, которое выдают в академии. Кто-то поверил его трепотне.
– …а есть условности, которые не играют большой роли. По-видимому, вы привыкли к другому обращению, Арнелла.
– Видимо, так, – не стала я спорить. – И никто меня не задевал.
– Тем лучше для него, – произнес он. – Вы ведь останетесь в академии?
– Не знаю, – честно ответила я.
На бал я шла с намерением найти мужа, но Родерик Адалхард сказал, что принял зачет. Значит, у меня еще есть возможность обуздать свой хаос…
– Вы красивая, – сказал Эммет вдруг.
– Спасибо. Вы тоже… хорошо выглядите.
Он усмехнулся и, протянув руку, накрыл мою ладонь. Прохладные пальцы легонько погладили кисть. Эммета хотелось рассматривать, в его чертах сочетались мягкость и твердость: удлиненный разрез глаз с длинными ресницами и острые скулы, чувственные губы и твердая линия подбородка. Кроме того, он наверняка богат, явно молод и вполне здоров. Куда более выгодная партия, чем мой предыдущий партнер по танцам.
Музыка, доносящаяся из зала, вдруг оборвалась, и в зале повисла тишина. Нахмурившись, Эммет отодвинув штору, и я увидела с десяток патрульных.
– Скоро начнется Охота, – произнес он, не оборачиваясь.
Я же во все глаза смотрела на женщину в парадной форме патрульного. Белоснежный китель подчеркивал высокую грудь, черные бриджи, заправленные в сапоги с серебряными пряжками, бесстыдно облегали стройные бедра. Каштановые волосы, уложенные гладкой волной, спадали на синий плащ, струящийся, словно вода.
К моему удивлению, незнакомка прямым ходом направилась к мастеру Адалхарду, который вышел из толпы. Они обнялись как близкие друзья, словно в этом нет ничего необычного – обнимать женщину на людях.
Эммет задернул штору, словно закрыв занавес на сцене, и повернулся ко мне. Мы очутились так близко друг от друга, что я чувствовала его дыхание на своих губах.
– Это Джемма Кристо, – сказал Эммет, изучая мое лицо. – Вы еще познакомитесь с ней. Она ведет основы стихии воды и артефакторику.
Он шагнул вперед и оперся на перила, так что я, попятившись, оказалась между его рук. Чудовищная интимность! Но что делать? Звать на помощь? Отталкивать его? Попасть в скандал на первом же балу?
– Ты ведь еще не помолвлена, Арнелла?
Мое дыхание сбилось. От Эммета пахло мятой и вином, а в глубине синих глазах плескалась темная бирюза.
– Нет, конечно, нет, я ведь только недавно приехала и потом учеба, и это первый бал… – сбивчиво ответила я и перевела дух. – Друзья зовут меня Арья.
– Арья, – сказал он и улыбнулся. – Мне нравится. Хотя не думаю, что хочу быть просто твоим другом. Ты понимаешь?
Он вдруг склонился ко мне еще ближе, я уперлась ладонями в широкую грудь, пытаясь оттолкнуть, и Эммет нехотя отодвинулся.
– Ты проходил Лабиринт? – спросила я, просто чтобы перевести тему.
– Конечно, – пожал он плечами. – Ты тоже пройдешь через него, и одна из стихий выберет тебя. Не бойся.
– Я не боюсь, – соврала я. – Хотя, по правде сказать, совсем недавно я собиралась запечатать хаос. Он мне не поддается. Самые простые заклинания оборачиваются катастрофой.
– Даже не думай, – отрывисто приказал он. – Если хаос запечатают, ты уже не будешь прежней. Ты не знаешь, какая часть характера или внешности – его проявление. И ты этого лишишься.
– Но моя подруга Селеста говорит, что это разумное решение… – возразила я, сбитая с толку переменой в его поведении.
– Твоя подруга Селеста – дура, – сказал он. – И ты, если думаешь о запечатывании, тоже.
Он отшатнулся и окатил меня таким ледяным взглядом, что я опешила.
– Сам дурак! – выпалила я. – Тебя не спросила, что делать.
– Вот и зря. Раз уж своих мозгов нет, могла бы и попросить совета.
– У тебя что ли? Засунь свои советы знаешь куда?
– Куда? – с вызовом спросил Эммет.
Я прикусила губу, сдерживая рвущиеся наружу слова. А он вдруг шагнул ко мне, присел и прикоснулся к моим измученным ступням.
Ахнув, я вцепилась в перила балкона, а потом не сдержала стон удовольствия. Это было все равно что окунуться в чистое озеро в жаркий день, попасть в оазис посреди пустыни, выпить мятной воды со льдом в разгар летнего зноя.
Ступни легко скользнули в туфли, и я, покачнувшись на каблуках, непроизвольно оперлась выпрямившемуся Эммету на грудь.
– Спасибо, – пробормотала я, отдергивая руки.
– Увидимся. Арья.
Он бросил на меня последний взгляд, и бордовая штора качнулась, скрывая его и танцующих. Помедлив, я чуть сдвинула ее, выглядывая в зал. Патрульные разбрелись по залу, и белые кители выделялись на фоне ярких платьев, как комья снега на пестром лугу. Джемма Кристо разговаривала с какими-то господами, окружившими ее плотным кольцом. Один пригласил ее на танец, но она покачала головой в знак отказа и что-то сказала ректору, который стоял возле нее. Красивая, сильная… Свободная. Маг водной стихии, судя по ее синему плащу.
– Солнышко, что ты тут прячешься? – возмутилась мама, подходя ко мне. – Я получила от твоего имени с десяток предложений потанцевать!
– Я не хочу, – ответила я, не сводя глаз с Джеммы.
– Но это твой шанс! Арнелла! На этом балу маги выбирают невест.
– Выставка мяса, – вспомнила я слова ректора. Мимо прошли еще несколько дам в положении. – Отчего тут столько беременных? – спросила я, повернувшись к маме. – И тот Бонифаций, которого сватали старушки… Мало ему шести детей?
– Налоговые льготы от императора, за каждого ребенка, – нехотя пояснила мама. – Помимо щедрых выплат к свадьбе, если оба носители хаоса. Ты уже познакомилась с Эмметом, сыном Энцо? Я пообещала ему танец от твоего имени. Он маг воды и такой симпатичный!
