— Да, Греймур, это я… — пробежав взглядом по листу, слабым голосом произнёс укутанный в пропитанные какой-то вонючей мазью бинты, полуальв, и я не сдержал улыбки. Зря. Обожжённый бедолага резко побледнел и попытался отстраниться, но слишком резко дёрнулся и зашипел от боли.

Я стёр улыбку с лица и, покопавшись в сумке, аккуратно, чтобы ещё больше не испугать этого малахольного, протянул ему письмо Падди.

— О! — нервно поглядывавший на меня во время чтения послания хафла, Греймур наконец осознал прочитанное и чуть расслабился. Даже бледность вроде бы ушла… а вот надменности во взгляде прибавилось. Вот же драххов ушастый! — Понял. Хм… Грым, да? Я бы и рад сейчас подзаработать, тем более, что с этим несчастным случаем деньги мне просто необходимы. Хотя бы, чтобы расплатиться за нормальное обслуживание в этой дыре… Но, увы, мой сундук лежит в госпитальном хранилище, и добраться до него раньше, чем здешние мясники позволят мне подняться с постели, не выйдет.

Я облегчённо вздохнул. Слова Греймура снимали сразу кучу вопросов и проблем. Не хотелось бы мне возвращаться в Пампербэй, вновь ломиться на пароход, а там ещё и пытаться договориться о выдаче мне имущества списанного на берег полуальва. Ещё один листок из моего блокнота оказался в руке ушастого, и тот в удивлении приподнял тонкую бровь.

— Ты уверен, что это возможно? — осведомился он, посверлив меня недоверчивым взглядом. Уверен ли я? Да как два пальца об… что-нибудь! Обычаи и привычки местного персонала я за время пребывания в госпитале выучил прекрасно, и то, что за невеликую мзду те же медсёстры легко идут на небольшие нарушения режима, мне известно наверняка. Неоднократно наблюдал… хотя самому этой лазейкой воспользоваться так и не довелось. Ну не было у меня тогда ни фарта… да и с имуществом был полный швах! Зато вот, сейчас сподобился, ха.

В общем, кивнув в ответ на вопрос Греймура, я выжидающе уставился на него, и полуальв, потратив пару мгновений на обдумывание моего предложения, всё же согласился.

— Что ж, давай попробуем. Меня, знаешь ли, не устраивает перспектива провести ночь в этом клоповнике для бездомных, а деньги за товар позволят перевестись в комнату получше, — проговорил он и, скривившись, обвёл недовольным взглядом обстановку палаты.

Я недоумённо огляделся. И что ему не нравится?! По сравнению с той палатой, в которой валялся я, это просто хоромы! Явно ремонт недавно делали, потолки побелены, пол сверкает вощёным паркетом, в палате чистенько, занавески на окнах, мебель новая, постельное бельё свежее, да и койка не в пример удобнее, чем тот панцирный ужас, что едва не разваливался под весом моей туши. Вот же ушастый неженка! Матр-рос-с, чтоб его!

Тряхнув головой, я избавился от несвоевременных мыслей и, выглянув в коридор, поманил сидевшую за стойкой у окна, дежурную сестричку. Та недовольно нахмурилась, но… зря я, что ли, её полугротом умаслил? Пришла. Выслушала Греймура, смерила меня ещё одним сердитым взглядом и, раздражённо дёрнув плечом, двинулась на выход.

— Идём, громила, — произнесла она уже у порога. — Поможешь притащить этот «шкаф» в палату. Я одна его даже с места не сдвину.

Сундук действительно оказался весьма объёмистым. Впрочем, с моими возможностями, это не было проблемой. Некоторые товары в лавке Фари и побольше весят… Хотя тащить эту бандуру по полупустым коридорам госпиталя было всё же неудобно. Уж больно габаритная штуковина… неухватистая.

Но как бы то ни было, с задачей я справился и доставил здоровенный, обитый позеленевшей медью сундук в палату, где дожидался его хозяин.

Греймур проверил состояние личной печати на замке, довольно кивнул и, сухо поблагодарив медсестру, взглядом указал ей на дверь. Та фыркнула, но из палаты вышла, а стоило захлопнуться двери за её спиной, полуальв кое-как уселся на кровати, в очередной раз удивив меня возможностями местной медицины, и, велев поставить сундук на освободившееся место, откинул его крышку. Проверив содержимое и убедившись, что никто на него не покушался, Греймур облегчённо вздохнул и, то и дело сверяясь с переданным мною списком Падди, принялся извлекать из недр своего «сейфа» свёртки и шкатулки. Выложив нужное рядом с собой, полуальв потребовал вернуть сундук на пол, чтобы не мешал, и спустя минуту мы уже ожесточённо торговались за каждый пункт из списка Падди.

Драххов полуальв и драххова целительская магия! Его сегодня разве что до хрустящей корочки не прожарили, он должен быть слаб, как двухнедельный котёнок! Но ведь нет же! Торгуется, будто и не надменный ушастый, а натуральный хоб^[28]!

Ну, ничего, я тоже не дурак, хоть и выгляжу… м-да. Так что с высокомерным ушастиком мы кое-как сговорились. Не скажу, что смог заработать серьёзные деньги на торге, но как минимум одну корону я всё же на этом торге заработал, даже с учётом расходов на мзду медсестре, а там, глядишь, и от творений Падди что-то перепадёт. Зря я, что ли, в эту негоцию своими деньгами вложился?! Три четверти накопленного грохнул на эти драхховы ингредиенты, между прочим. Все три паунда… либры, то есть.

Нет, шустрому хафлу и его таланту зельедела я доверяю, и, честно говоря, в других обстоятельствах и оставшуюся часть своих сбережений на эту затею не пожалел бы. Но вскоре грядёт оплата за доступ в Королевскую библиотеку, и совсем не факт, что мои инвестиции к тому моменту обернутся прибылью… или хотя бы просто отобьются. В общем, доверие доверием, но в таких вещах всегда лучше перестраховаться. Успеет Падди продать свои зелья или нет, а на оплату абонемента деньги должны быть под рукой. Тем более в ситуации, когда столь полюбившийся мне рынок Граунда ввиду непогоды, накрывшей Тувор, стал работать от случая к случаю, сокращая мой и без того невеликий доход.

Сухо попрощавшись с полуальвом, потерявшим ко мне всякий интерес, едва он получил плату за товар, я вновь позвал медсестру и, доставив под её присмотром вновь запечатанный личной печатью Греймура сундук в хранилище, слинял прочь из госпиталя. Ну не люблю я это место, уж больно неприятные воспоминания оно на меня навевает.

Вечер окончательно вступил в свои права, а улицы Тувра окутались холодным тяжёлым туманом, сквозь который едва можно было рассмотреть неверное марево света редких уличных фонарей. Руку протяни, пальцев не увидишь. Погодка, чтоб её!

Картинка перед моими глазами уже привычно выцвела до чёрно-белой гаммы, а носорожьи уши дёрнулись, поднимаясь вертикально над лысиной. Не видел, но почувствовал. И приглушённые туманом звуки уходящего на ночной покой города вдруг стали ярче и отчётливее. Теперь мне не грозило наткнуться на катящий по мостовой каб, неожиданно выныривающий на пути из серого марева тумана, или столкнуться с нетрезвым пешеходом, добирающимся от любимого питейника до постылого дома противолодочным зигзагом… чем бы ни был этот самый зигзаг!

Оглядевшись по сторонам и убедившись, что в этой кисельной мути меня можно разглядеть с расстояния в пару рядов и не больше, каким бы зорким трау или альвом ни был наблюдатель, я поправил висящую на боку сумку и, свернув в ближайшую подворотню, вцепился пальцами в грубую кирпичную кладку старого дома. А теперь… раз-два, раз-два…

В считанные мгновения оказавшись на крутом скате крыши трёхэтажного здания, я вскарабкался на её конёк и, ухватившись для устойчивости рукой за высокую каминную трубу, довольно кивнул. Здесь тумана почти не было, так что передо мной открылся вид на целое море вздымающихся к небу крыш и частокол дымящих труб. Покрутив головой и определившись с направлением, я глубоко вздохнул и… скользнул по черепице вниз. Прыжок! Подо мной проплыл тонущий в тумане провал меж стоящими рядом домами. Ещё один, и я взмываю на конёк соседней крыши. Побежали!

Я говорил, что быстро добрался от Пампербэя до Тувра? Ха, да по сравнению с нынешним спринтом, то была ленивая пробежка!

Не прошло и четверти часа, как прыжки с крыши на крышу привели меня в «родной» район, а там уже и до Граунд-хайл рукой подать. Правда, здесь мне пришлось всё же сойти на грешную землю. Уж слишком велико расстояние между зданиями складов и мастерских, чтобы сигать с крыши на крышу. Но на скорость моего передвижения смена маршрута почти не повлияла. Сказался опыт и знание пути, всё же не раз и не два добирался этой дорогой до своего рабочего места на рынке. А там взлетел вверх по холму к добротному, сложенному из дикого камня, дому Берриозов, перемахнул через низкие для меня перила веранды на заднем дворе и, мимоходом отметив присутствие у ворот знакомой повозки, постучал затейливым молоточком о стальную площадку на тяжёлой, набранной из массивных дубовых плах, двери, ведущей в логово хафлингов.