Я попыталась успокоить дочь, но, видимо, получилось плохо. Ангелина заснула в подавленном настроении.
29 ноября.
Позвонила Жене. Попыталась ему объяснить, что Ангелина уже не такой маленький ребенок. Что ей не очень приятно, когда кто-то присутствует во время купания. Да и к чему это? Она и сама может нормально помыться. Девочке десять лет.
В ответ Женя орал, что я воспитала извращенку, что Ангелина сама попросила помыть ее, что она просила, чтобы он гладил ее, и с удовольствием раздвигала ноги. Я просто в шоке. Я готова его убить. Я не знаю что делать. Спросила у Ангелины, зачем она попросила папу ее помыть. Дочка ответила, что папа сам пришел, а она не пускала его в ванную. Тогда папа принес ее фарфоровых кукол, и сказал, что разобьет их, если она не даст себя помыть.
Пишу эти строки, а кровь приливает к лицу. Руки трясутся и буквы получаются неровные и непонятные. Как? Как я могла столько времени жить с этим моральным уродом? С этим извращенцем, который не гнушается собственной дочери? Девочке всего десять лет, а она уже подвергается насилию! Да, пока не физическому, но моральное насилие еще хуже. Он шантажирует ее игрушками, а моя бедная девочка ничего не может с этим сделать! И я не могу!
30 ноября.
Настроение отвратительное. Ничего не радует. Вечером свидание. Посмотрим.
1 декабря.
Отвратительно. Вчерашнее свидание прошло отвратительно.
Я сижу у окна, смотрю на снег, который хлопьями покрывает землю и осознаю очень грустную вещь: вот мне уже сорок, а я не могу вспомнить самые лучшие и волнительные моменты моей жизни. Неужели она так и пройдет мимо. Будто ничего и не было? Единственное хорошее событие- это рождение дочки. Больше ничего. Я не смогла реализовать себя как специалиста, как женщину, да и мать из меня, видимо, никудышная. От безысходности и жалости к себе я заплакала.
3 декабря.
День рождения моей доченьки, моей Ангелиночки, моего счастья и любви.
С утра, пока она спала, украсила комнату, а как только она проснулась подарила ей подарок: фарфоровую куклу. Моя девочка была счастлива. Правда, счастье длилось недолго. Весь день она ждала хотя бы звонка от папы, но он не позвонил и не написал. Вечером я не выдержала, набрала его сама.
– Ты совсем потерял совесть? У твоей дочери день рождения, а ты даже не позвонил ее поздравить!
– У меня нет дочери, – холодно ответил Женя.
– В смысле, нет? А куда же она делась? – Я была в замешательстве.
– А, ты про эту малолетнюю извращенку, которая в десять лет раздвигает ноги? Так мне такая дочь не нужна. Мне нужна нормальная. И я скоро найду нормальную женщину, которая родит мне хорошего ребенка. А с этой извращенкой живи сама. Это ТВОЯ дочь.
Эту фразу услышала Ангелина, которая стояла рядом со мной в ожидании беседы с папой. На ее глазах выступили слезы, и она с рыданьями убежала в свою комнату. Я была в шоке. Я отключила телефон. Я даже не знала, что сказать. Потом до меня дошло, что моя дочь рыдает в свой день рождения, побежала ее успокаивать.
– Мамочка, почему меня папа так не любит? – Рыдала Ангелина. – Что я ему сделала?
– Доченька, твой папа просто злой человек, а ты ничего не сделала плохого. Ты хорошая и красивая девочка.
Еле успокоила дочь. Еле успокоилась сама. А потом написала смс этой мрази: «Чтобы у тебя был нормальный ребенок, его надо рожать НЕ ОТ ТЕБЯ, тварь». В ответ получила длинное сообщение с ругательствами и оскорблениями в свой адрес. Написала Вере. Вся семья в шоке от поведения Жени. Хотя чего быть от него в шоке? Он уже неоднократно показал свое гнилое нутро, так что уже и не шокирует.
6 декабря.
Всю неделю работала без передыху. Вообще не было времени писать. Да и нечего. Завтра свидание.
7 декабря.
Очередной кандидат на мое сердце. Долго гуляли, замерзли. Оказались недалеко от Вериного дома. Я ей позвонила, с просьбой зайти погреться. Уже с порога я поняла, что Вера недовольна. А когда я попросила ее нас накормить, она вообще взорвалась.
– А почему вы пришли греться и кушать ко мне? – Спросила она, закуривая сигарету.
– Мы были недалеко, вот и зашли.
– Здесь полно кафешек и закусочных, почему вы не пошли туда?
– Не знаю, как-то само получилось.
– Слушай, ты так и будешь собирать нищебродное дерьмо? Что это за мужик, который не может отвести тебя в кафе?
– Тебе что, котлеты жалко?
– Для тебя не жалко, а он пусть жрет, где хочет! Здесь ему не харчевня.
Мне стало очень обидно, и мы ушли. Он проводил меня до остановки, и я поехала домой. А в маршрутке, я поняла, что согласна с Верой. Но мне было очень неприятно принимать ее правоту. Ведь мы могли посидеть где угодно. И это не стоило бы каких-то космических денег.
Господи, да что же с мужиками-то не так?!? Или со мной? Где на мне написано, что на меня не надо тратиться? Или я веду себя как-то не так? Или что? Почему другим женщинам покупают шмотки, украшения, открывают двери машин, а мне НИЧЕГО? И почему мне это не объяснила психолог? Значит, деньги за прием взяла, а толку никакого. Вот опять же, несправедливость, сидит баба в офисе, ножкой качает, и денежки капают. А я, чтобы оплатить ее услуги должна два дня карпеть за рентген-установкой, и получать облучение, за которое, кстати, мне, почему-то перестали доплачивать! Где вообще в этом мире справедливость?
8 декабря.
Ангелина очень переживает после того, что случилось в ее день рождения. Сегодня решила с ней поговорить. За ужином спросила:
– Котенок, ты что такая грустная?
Она сначала молчала, а потом ответила:
– Почему папа мне не звонит?
– Наверное он очень сильно занят. – Неуверенно ответила я.
– Так сильно занят, что не может поговорить немного?
Ну как ей объяснить, что если мужчина не звонит, он просто не хочет? Господи, ну почему эту горькую истину она должна осознавать в десять лет?
– Я сама ему позвоню.
Я не успела ничего сказать, как она набрала номер Жени. Я слышала гудки. Женя не взял трубку. Ангелина молча ушла в свою комнату. Ну как так можно обращаться со своим ребенком? Я пошла за Ангелиной, когда зазвонил телефон. Звонил Женя. Разговаривать с ним не было никакого желания, но это нужно было сделать ради дочери.
– У вас что-то случилось? – спросил он, когда я взяла трубку.
– Тебе дочь звонила, почему ты не ответил?
– А зачем мне отвечать? Может, это ты ее подговорила позвонить, чтоб еще что-нибудь стрясти с меня? Тебе же все мало. Квартиру оттяпала, машину тоже.
– Машину забрал ты, если ты забыл, – как можно спокойнее сказала я.
– Ну ты тоже, смотрю не бедствуешь, на иномарке катаешься!
– Это тебя совершенно не касается. И вообще, тебе дочь позвонила, почему ты перезваниваешь мне, а не ей?
– Что она хотела?
– Папу. Представляешь, ты все еще ее отец, и она хочет с тобой общаться.
Евгений замолчал. Видимо, соображал, что ответить, а потом произнес:
– Если честно, я не готов с ней видеться сейчас. Скажи ей что-нибудь, чтоб не звонила и не переживала.
– Ты серьезно? Я не собираюсь ничего придумывать. Если не хочешь ее видеть, скажи об этом сам.
– Ну что ты все усложняешь? Сама наплети ей что-нибудь правдоподобное.
Я услышала шорох за спиной, и поняла, что сзади стоит Ангелина. Я повернулась, и молча дала ей трубку.
– Привет, пап, – ее голос дрожал.
– Здравствуй, дочка. – Достаточно холодно поздоровался Женя.
– Пап, когда ты меня возьмешь к себе?
– Дочь, сейчас не получится. У меня очень много работы. Как-нибудь потом.
– А бабушка тоже работает? – Неожиданно спросила Ангелина. Я мысленно поаплодировала ее сообразительности. Женя растерялся и не смог сразу ответить. Потом сказал:
