Он взял со стола стакан с водкой и, объявив: «Не чокаясь!», вылил его в себя. Все поступили точно так же и полминуты потратили на закуску.

– Ну-с, вот я и закончил... – сказал глава Комитета. – Может, кто ещё? Может вы, господин министр?

– Я? Разумеется! – охотно согласился сэр Октавиан. – Я знал Джонса немного дольше, чем вы! Где-то месяца три-четыре.

Встав, министр продолжил:

– Мы с адмиралом познакомились в тот день, когда я прилетел на Землю со своим первым визитом, с предложением сотрудничества для всех вас. Сразу после того заседания, на котором была обговорена наша стратегия, мне принесли список со всеми кандидатами на должность нового командира наёмной армии. И я, конечно же, отдал предпочтение тому, кто уже имеет опыт сражений с Земледельцами. Джонса немедленно доставили ко мне, мы поговорили, он узнал положение дел и с готовностью заступил на свой пост. Я поручил ему сформировать весь офицерский корпус, и он сделал это в лучшем виде. Он лично подготовил экипаж для операции «Кит» и взял на себя ответственность за доставку микро-бомбы. Он вообще был очень ответственен и справедлив! Солдаты его и любили, и уважали, и, само собой, боялись, но в целом относились хорошо. Я тоже... уважал... покойного. Именно из моих уст он узнал истинное устройство мира, именно я посвятил его во все наши тайны! Он был мне... хорошим другом. Как вы, господин Председатель!

Председатель согласно закивал, как бы подтверждая, что тоже считает Октавиана своим близким товарищем.

– А теперь извините, дамы и господа, я больше не могу ничего добавить. Господин адмирал всегда был очень замкнут и скрытен, он хранил свою личную жизнь в тайне ото всех, и даже от меня. Считайте, что я закончил.

Сэр Октавиан сел, налил себе ещё «поминального напитка» и, никого не дожидаясь, быстро опорожнил стакан.

Далее поминки проходили в очень вялом темпе. Члены Комитета, будто сонные мухи, медленно тянулись за едой, неторопливо подливали себе дополнительные порции алкоголя и тихонько шептались о чём-то своём, разбавляя речь плавными, маловыразительными жестами. Вряд ли кто-то из них сейчас разговаривал о Джонсе, своей смертью подавшем им повод для этого собрания. Скорее всего, они сильно волновались насчёт того, как будет происходить дальнейшая борьба с Земледельцами, и кто теперь возглавит операцию «Дельфин», но это так и осталось для Фейриса третьего тайной. В любом случае, траурный вид все, хотя бы внешне, соблюдали. Один «Франкенштейн» даже обратился к старшему принцу с претензией:

– У вас, товарищ, слишком яркие глаза для такой скорби! Вы бы свои очки на чёрные поменяли, что ли?

– А у вас пластина в голове слишком блестит, давайте, мы её вынем? – отпарировал Фейрис третий.

«Франкенштейн» отвернулся, и это было единственное общение старшего принца на поминках по адмиралу.

Когда члены Комитета допили всю оставшуюся водку и опустошили все тарелки с хлебом и салом, им стало мучительно скучно. Заканчивать поминки было, вроде как, ещё рано, но при этом и делать здесь больше было нечего. В идеале, нужен был кто-то, кто мог бы что-нибудь рассказать о Джонсе, какой-нибудь его ближайший подчинённый. Из уха в ухо даже передавался план послать за таковым в офицерскую казарму, однако всё это было зря. Все прекрасно понимали, что обычному человеку ни в коем случае нельзя видеть их лица, поэтому им оставалось надеяться только на счастливую случайность. В роли этой «случайности» наконец решился выступить некто «сорок восьмой».

– Уважаемые мои коллеги! – этот голос прозвучал, как гром среди ясного неба. Присутствующие изумлённо посмотрели на вставшего смельчака. – Если я первый, кто вас так назвал, не обижайтесь, мы ведь действительно занимаемся одной и той же работой. Я хотел лишь сказать, что господа министр и Председатель в своих выступлениях обрисовали нам только служебные качества покойного, только то, каким он был здесь, с нами, внизу. А я, благодаря моим связям с поверхностью, ещё вчера выведал некоторые другие занимательные факты из его биографии! Хотите послушать?

– Джонс очень не любил говорить о своей «верхней» жизни! – предупредил министр.

– А я всё-таки расскажу! – потирая руки, проговорил сорок восьмой. – Я вижу, ваши взоры горят любопытством, коллеги! – тут он прокашлялся. – Итак, начнём с того, что адмирал Джонс, кроме всего прочего, был... сказочно богатым человеком. В его личном владении находились более пятисот объектов элитной недвижимости на всех континентах, в том числе триста квартир, около ста загородных домов, девяностоэтажный небоскрёб в Америке и два средневековых замка в Европе. Движимое имущество покойного тоже заставляет позавидовать: эксклюзивное собрание из двухсот ретро-машин, тридцать новейших суперкаров, грузовой самолёт, шесть вертолётов, из которых один – военный, шкатулка с драгоценными камнями, многочисленные коллекции оружия, картин, скульптур и прочих музейных редкостей. Кроме того, на его лицо записаны десять крупных промышленных компаний, занимающих огромные сегменты рынка в своих отраслях. Вот такие дела! И как же, вы спросите, обычный адмирал, получающий не более миллиона долларов в год, разжился таким состоянием? Очень просто! Он его унаследовал! Его дед некогда был... одним из нас!

Члены Комитета тут же зашушукались, обсуждая друг с другом эту неожиданную новость. Председатель приподнялся и задал уточняющий вопрос:

– Не напомнишь, под каким номером заседал дед господина Джонса?

– Под сто первым, мой повелитель!

– Ах, да! – протянул глава Комитета. – Это тот милейший министр обороны! Помню-помню, он тоже был рыжим!

– Так вот, получив столь обширное наследство, покойный, благо, он был не глуп, стал преуспевающим инвестором и быстро умножил его в разы. Теперь он... превосходит многих из нас!

– Да, Джонс перещеголял даже меня! – воскликнул сосед Председателя, тринадцатый.

– И меня! – послышалось откуда-то.

– И меня! – вставило ещё несколько голосов.

– И к чему же вы нам всё это рассказали? – поинтересовался вдруг один из «Франкенштейнов». – На что вы хотите намекнуть?

– Мне лестно, что такие личности обращаются ко мне на «вы»! – обрадовался сорок восьмой. – Ваш вопрос... понятен. И обоснован. В самом деле, к чему мне описывать богатство покойного? Дело всё в том, что... господин Джонс... не составил завещание!

– И? – насторожился Председатель.

– И у него нет никакого наследника! Наш адмирал был вдовцом, бездетным вдовцом, он был единственным ребёнком своих родителей, у него нет ни дяди, ни тёти, ни двоюродных братьев или сестёр, ни тем более бабушек и дедушек!

– По закону, всё его имущество отойдёт тому государству, гражданином которого он является, – напомнил сэр Октавиан.

– Да, но тут тоже есть один интересный факт! Господин Джонс поддерживал идеи космополитизма, поэтому был человеком без гражданства, так называемым апатридом!

– В таком случае, пусть здания и машины достаются тем государствам, на территории которых они находятся в данный момент, – решил глава Комитета.

– Нет-нет, господин Председатель! – заспорил сорок восьмой. – Разумеется, эти страны будут только рады пополнить свой бюджет, но... зачем нам отдавать такое богатство «верхним» властелинам? В наших силах забрать всё имущество адмирала себе! Подделать родство, «отыскать» тайное завещание... Наши умельцы способны на всё!

– Хм... И кто бы, по-твоему, стал этим счастливчиком?

– Ну... например... Да хотя бы и я! Я серьёзно! Если бы подобное наследство досталось мне, я бы распоряжался им исключительно на благо человечества и Комитета! С вашего позволения я бы «сделал» себя братом покойного, вступил бы во владение его имуществом и...

– Довольно!!! – взревел министр, в ярости ударив по столу и перевернув свою тарелку. – Выведите! Выведите эту алчную тварь, а не то я за себя не ручаюсь!

– Товарищ сорок восьмой, вы слышали требование сэра Октавиана! – сказал Председатель, которому и самому не понравилась эта «наследническая» амбиция. – Покиньте зал, пока меня не вынудили прибегнуть к силе.