На большом расправленном диване в тёмной комнате лежит Алина, а 2-летний сын Гриша несмотря на приставленную детскую кроватку лежит с ней рядом, тесно прижавшись. Ребёнок мирно посапывает.

Девушка вдыхает запах его волос с умиротворением. Потом закрывает глаза…

…и оказывается в лесу. Алина смотрит наверх и видит солнце, которое блестит сквозь ветви деревьев с зелёной листвой. Вдыхает запах, видит, как колышутся ветви деревьев.

Раздаётся тихое хныканье. В поисках источника звука она оглядывается по сторонам: направо, налево, вниз, на тропинку. Но никого не видит.

И тут девушка открывает глаза и осознаёт, что лежит в тёмной комнате своей квартиры. Рядом с ней тихо, но настойчиво хнычет сын с закрытыми глазами.

Она мягко кладёт ладонь на его живот, надеясь, что это его успокоит. Но он продолжает кряхтеть и хныкать.

Тогда она усаживается, взбив подушки, и берёт ребёнка на руки. Прижимая к груди, укачивает и в такт укачиваний говорит:

– Чи-чи-чи… Собачки спят, мышки спят, зебры спят.

И не замечает, как снова засыпает с ребёнком на руках.

… девушка опять оказывается в лесу – теперь опасном, тёмном, с голыми ветвями деревьев, таящими угрозу.

В руках она держит свёрток с грудным ребёнком, которого запеленали так сильно, что не видно его лица. Она продолжает его укачивать.

Она идёт вперёд.

И неожиданно слышит рядом шорох травы. И вот на тропинку выходит чёрная кошка. Она останавливается и словно человек смотрит на Алину, не отрывая взгляда.

Девушке не по себе, и она поворачивается, чтобы пойти в обратную сторону, но, повернув в обратном направлении на её пути опять стоит эта же кошка. В следующее мгновение Алина замечает, что у неё в руках нет свёртка – ребёнок у кошки в зубах!

И вот уже кошка заходит в высокие заросли травы.

Алина идёт за ней. В панике раздвигает густую траву, но не видит ни кошку, ни ребёнка.

Наконец, она замечает запелёнутого ребёнка, который лежит головой вниз в траве. Она его поднимает и пытается распеленать. Но, к её ужасу, обнаруживает, что кроме тряпок там ничего нет.

И тут раздаётся душераздирающий крик. Кошка? Ребёнок?

…Алина открывает глаза – уф, это только сон! Она осматривается в поисках Гриши, но его рядом нет. Она ищет его где-то в ногах, думая, что он сполз. Но его и там нет. И вдруг она видит его сидящим у кровати на полу.

– Мама здесь, мама здесь, – одним движением она спускается к нему.

Берёт сына на руки, при этом она вся дрожит. Пробегаясь пальцами по его телу, голове – нет, ни ссадин, ни синяков нет. Поднимает его и опять укачивает.

Смотрит вниз с дивана: высота здесь небольшая – даже если он упал, то вряд ли это причинило ему боль. И всё же… Она прижимает ребёнка к себе, успокаивая.

Гриша обнимает мамину шею маленькими ручками железной хваткой и с застывшей слёзкой успокаивается в её руках. Мальчик почти что душит её. Он прижимается к Алине так крепко, будто взрослый человек.

Когда он, наконец, начинает ритмично сопеть с приоткрытым ртом, Алина осторожно отводит его руку в сторону и кладёт Гришу рядом.

Есть! Ребёнок не проснулся.

И только она хочет повернуться в другую сторону, как он кладёт свою руку на руку мамы. И она застывает на месте, пытаясь не шевелиться. Потом закрывает глаза.

Алина смотрит на настенные часы – они показывают 7 утра.

Качая Гришу, она подходит к окну и смотрит за шторы. Со своего 6-го этажа рассматривает просыпающийся город в дымке. Окна квартиры выходят на автостраду: машины выстроились в пробке, слышны звуки города – сигнализация, гудки, сирены, рёв машин. Дым от станций стелется по небу. Слышно, как вибрирует будильник на телефоне у соседей сверху.

На кухне, где работает стиральная машина, стерилизатор для бутылочек, а грязная посуда возвышаются горой в раковине, в детском стульчике со столиком сидит Гриша. Его мама сидит на табуретке рядом и зажимает в его кулачке ложку, показывая, как есть:

– Вот, смотри, Гришань, так зажимаешь и…

Но он отпускает ложку с недовольным возгласом.

Она вздыхает. У Алины – забранные в пучок короткие натурально-пепельные волосы, а на лице синими пятнами выделяются подглазники. На ней – застиранная футболка и растянутые пижамные брюки.

С кухонного стола она берёт телефон и набирает номер.

– Привет! Антош, а когда ты домой прилетаешь?

Алина не сдаётся и опять зажимает ложку в маленьком Гришином кулачке.

На том конце провода ей отвечает молодой мужской голос:

– Алинёнок, нам тут минимум ещё два месяца. Только финансовую отчётность по 17-ому году проверили.

В этот момент Гриша выбрасывает ложку на пол. Пока Алина нагибается, чтобы её поднять и кинуть в раковину, Гриша уже зачерпывает кашу рукой, кладёт её в рот, мгновенно перемазавшись.

– Что-то случилось?

– Да… – неуверенно начинает Алина, – ничего такого.

Алина смотрит на сына. Потом решается:

– Антон, может, наймём няню? Я ужасная мать: я ничего не умею.

– Да ладно. Ты отлично со всем справляешься! – после паузы он добавляет, – Ты, наверное, устала?

– Мне скучно. Я хочу на работу.

Но эта реплика вызывает лишь холодную реакцию мужа:

– О господи, опять? Я думал, послеродовая депрессия у тебя уже закончилась.

– Антон, я хочу и дальше развиваться в геймдеве. Мои прошлые картинки использовали в мобильной игре!

– Это те две картинки с шерстью животных?

– Их отобрали среди 100 вариантов!

– А ты вспомни, сколько ты ночей не спала, сколько усилий вложила, и сколько тебе заплатили в итоге?

Алина молчит, признавая его правоту.

– Алин, мы просто не можем себе это позволить, – добавляет муж, – и квартиру потеряем – ипотеку будет нечем платить, и ребёнок непонятно с кем будет.

Гриша в это время поднимает тарелку с уже остывшей кашей и переворачивает её на себя. Алина безучастно наблюдает за этим.