Мы бы, конечно, занялись и другим оборудованием и техникой в этом хозяйстве, если бы немецких механиков срочно не вызвали обратно в Магнитогорск, где их присутствие было необходимо. Петров неохотно разрешил нам уехать. Перед отъездом мы провели небольшое занятие с людьми, работавшими в этом хозяйстве, абсолютными новичками в этом деле. Половину составляли русские, а другую половину – башкиры и татары. До того, как они приехали работать в это хозяйство, они никогда не видели ни машин, ни оборудования. Их обучили тому, что если нажать на педаль, то трактор поедет. Их техническое образование этим и ограничивалось. Такие слова, как «смазка» и «регулирование зажигания», были им непонятны. Мы попытались объяснить им некоторые элементарные вещи, но боюсь, что они поняли крайне мало из всего того, что мы им рассказали.

Кроме этих деревенских парней «от сохи», в колхозе работали также агроном, несколько якобы опытных крестьян и один механик. Этот последний старался не попадаться нам на глаза. Другие же были очень заняты и не нашли времени, чтобы присутствовать на нашем занятии по уходу за техникой.

Несколько забегая вперед, хочу сказать, что я приезжал в это же хозяйство четыре года спустя и обнаружил поразительные перемены. Петрова там уже не было, но несколько татар-трактористов все еще работали и с гордостью показали мне новое, только что выстроенное здание, где стояло очень много тракторов, о которых, по всей видимости, довольно хорошо заботились. Они сами стали отличными механиками, и почти вся имевшаяся в наличии техника была в полном порядке.

Само хозяйство выглядело процветающим. Одно из полей, на котором выращивали капусту, занимало площадь, должно быть, не менее ста акров. Посадки картофеля и посевы зерновых культур выглядели достаточно хорошо. Домашний скот был лучше, чем где бы то ни было еще в России. Это Петров поставил совхоз на ноги. Если бы вокруг Магнитогорска можно было создать разветвленную сеть таких хозяйств, то город полностью снабжался бы овощами и молочными продуктами местного производства, и, таким образом, была бы решена одна из сложных проблем, с которыми сталкивалась администрация предприятий.

Я начал спрашивать, что случилось с Петровым, но люди отводили глаза и ничего не отвечали. Когда я все же попробовал добиться ответа на свой вопрос, то новый директор отвел меня в сторону и рассказал, что ко всеобщему изумлению, приблизительно месяц назад приехала машина из ГПУ и Петрова увезли. Единственная информация, которую они смогли получить, была следующая: «Он некоторое время будет отсутствовать».

«Я представляю, что это может быть, – сказал новый директор. – Однажды Петров мне рассказывал, что когда он был еще комсомольцем, то во фракционной борьбе он принял сторону Зиновьева».

Вернувшись в Магнитогорск, я отправился пообедать в новый ресторан Инснаба и там встретил своего соотечественника-американца, промышленного химика из Нью-Йорка. Майку было под сорок, и он работал в научно-исследовательских лабораториях Восточного металлургического треста в Свердловске, центральном городе Урала, находящемся приблизительно в 300 милях к северу от Магнитогорска. Он уехал из Америки в 1931 году при неясных обстоятельствах. Как я понял, ему еле-еле удалось унести ноги от полиции. Он рассказал, что они с женой устроились на новом месте очень хорошо и он подумывает о том, чтобы принять советское гражданство.

Майк приехал в Магнитогорск по делам – в «командировку», чтобы осмотреть новые лаборатории при мартеновском цехе. Он провел одно-два совещания с главным инженером-химиком завода, осмотрел новые лаборатории, а затем четыре дня ждал билета на поезд, чтобы вернуться в Свердловск и сообщить о результатах осмотра. Это время мы провели вместе, осматривая Магнитогорск, побродили вокруг шахты, где добывали железную руду, а потом купались в искусственном озере, которое уже было около пяти миль в длину и столько же в глубину.

Майк предложил мне поехать вместе с ним, чтобы посмотреть Свердловск. Я согласился, и он заказал два билета вместо одного. В один нестерпимо жаркий день мы начали свое 38-часовое путешествие в столицу Уральского района.

Майк был иностранным специалистом, консультантом и поэтому, когда отправлялся в командировку, пользовался всегда только самым лучшим. У нас было купе на двоих, и мы коротали время, читая новые американские книги, которые оказались у Майка в чемодане.

Поезд со стуком несся по рельсам со своей обычной скоростью 15–20 миль в час по одноколейной железной дороге Магнитогорск – Карталы, построенной в степи три года назад практически без балластного слоя. По обеим сторонам дороги ничего не было видно, кроме голых пологих холмов. Мы оба задремали, а когда проснулись, солнце уже садилось, поезд стоял, и мы услышали, как все пассажиры начали выходить из вагонов. Оказалось, что немного дальше на линии произошла катастрофа и дорога была заблокирована.

Мы тоже выбежали из вагона и увидели, что в четверти мили от нас потерпел крушение товарный поезд. Около полудюжины вагонов лежали опрокинутыми рядом с путями, а паровоз – на боку в большой яме прямо посередине железнодорожного полотна. Несколько сотен пассажиров из нашего поезда столпились вокруг, изумленно разглядывая все это.

Катастрофа произошла в самом конце наклонного участка пути. Сначала я подумал, что кто-то взорвал рельсы и в результате этого взрыва образовалась та воронка, в которой лежал паровоз. Но Майк, имевший некоторый опыт в таких вопросах, сразу же понял, что произошло на самом деле. Товарный поезд шел на довольно большой скорости, а в конце наклонного участка дороги песчаная насыпь несколько осела и рельсы разошлись на стыке. В результате паровоз сошел с рельсов и вырыл глубокую воронку в земле, а первые полдюжины вагонов наехали друг на друга.

Первыми на место катастрофы, происшедшей на расстоянии десяти миль от ближайшей станции, прибыли на грузовике внутренние войска ГПУ, вооруженные штыками. Их прислали, чтобы предотвратить разграбление поезда. Солдаты встали вокруг поврежденных товарных вагонов, из некоторых вывалились различные товары, которые теперь лежали разбросанные по степи.

Следом за войсками ГПУ прибыла бригада железнодорожных рабочих этого участка пути в специальном ремонтном поезде. Они привезли полдюжины рельсов, какое-то примитивное оборудование и несколько шпал. Бригадир, грубоватый добродушный парень, молодой, но достаточно опытный, оценил обстановку и начал рассуждать вслух: «Самое простое, что можно сделать, – это проложить путь в обход паровоза». И он махнул рукой в сторону искореженного локомотива, лежащего посреди погнутых рельсов и кусков металла. «Мы не сможем вытащить его из этой ямы без крана, а кран смогут доставить сюда еще черт знает когда». «Хорошая мысль», – сразу же отозвались несколько авторитетно выглядевших солидных пассажиров. «Но, конечно, это только временное решение». «Ну, конечно», – сказал бригадир, и сразу же принялся за работу. Убрали погнутые рельсы, и дюжина мужчин взялись переносить и складывать то, что осталось от товарных вагонов, с одной стороны, от паровоза. Затем собралась вся бригада, и, общими усилиями очистив от песка один участок рельсового пути, они попытались оттащить его в сторону. Он едва сдвинулся с места.

«Давайте, товарищи, – крикнул бригадир пассажирам нашего поезда, – все вместе возьмемся за дело, а то вы будете целую неделю здесь сидеть». Несколько десятков пассажиров присоединились к работающим. Ломов не хватало на всех, поэтому многие просто ухватились за рельсы руками, и через десять минут один рельсовый участок пути уже был передвинут на довольно большое расстояние от паровоза. К полуночи перетащили и второй, оба они были установлены на приготовленной насыпи, и бригадир приказал своим рабочим отрезать два куска рельсов нужной длины, чтобы соединить два рельсовых участка пути на новом полотне дороги. Полдюжины человек взяли две пилы и принялись за дело. Они работали по очереди целый час, но смогли распилить рельсу лишь до половины. Я дотронулся до одной пилы и обнаружил, что на ней почти не осталось зубьев. Но к тому времени новое полотно дороги уже было практически готово, шпалы уложены и оставалось только поставить на место эти два куска рельсов различной длины, чтобы соединить участки пути. Тут мы с Майком решили пойти спать, предоставив доделывать оставшуюся часть ремонтных работ более опытной в этих делах бригаде.