Я под истеричные крики друзей и сестры бросил игрушку на дорогу, смахнул непонятных насекомых с рук и стал давить ногами.

– Уезжаем отсюда! – в панике воскликнула Алёна, из глаз которой потоком текли слёзы.

Мы быстро расселись по автомобилям и прежде, чем двинуться с места, услышали громкий довольный смех маленькой девочки…

В дороге я чуть ли не каждую минуту поглядывал на свою ладонь, опасаясь, что там вот-вот появится вдавленный крестик. Да, в прошлый раз, когда всё закончилось, он исчез с наших с Оксаной ладоней. Смех, который мы услышали несколько минут назад, я почти каждую ночь слышал во сне. Сейчас же София мне мерещилась повсюду. Я знал, что это даже не галлюцинации, а воображение, которое с сегодняшней ночи стало работать слишком бурно, но всё равно облики маленькой девочки, мелькавшие тут и там, навевали ужас.

Когда мы въехали в Киржач, Стас спросил меня:

– Куда дальше?

– Как проедем эстакаду, сверни налево и езжай прямо, – ответил я.

До нужного нам места оставалось ехать не больше пяти минут. Мы проехали мимо автовокзала, свернули налево и остановились у автозаправочной станции: заканчивался бензин. Подождав, пока Стас зальёт горючего в бак, мы продолжили путь.

– Смотрите, – вдруг сказала Оксана, показывая пальцем на один из домов.

Если быть точнее, на то, что от него осталось после пожара.

– Это же ведь дом Алины, – вспомнил я.

Оксана кивнула.

– Она тоже прикасалась к медальону, – сказала она. – Надеюсь, она не пострадала.

– Ложись! – вдруг воскликнул Вася и резко нагнулся.

Прежде, чем я успел сообразить, в чём дело, мимо проехала полицейская машина.

– Это отцовская рабочая, – пояснил Вася, разогнувшись. – Он, наверное, уже в курсе всего. И знает, какой автомобиль у Стаса. По-видимому, просто не заметил.

Я даже вздохнул с облегчением. Не самое лучшее время, чтобы отсиживаться в полицейском участке и объясняться, для чего я спровоцировал друзей на побег из дома.

– Вот здесь поверни направо, – попросил я Стаса.

Уже через три минуты мы подъехали к тому месту, где в ближайшие дни нам предстояло жить. Все повылезали из автомобилей и осмотрели трёхэтажное здание, выложенное из бетонных плит.

– Что, здесь? – скептически спросила Алёна.

Я покивал головой. Мы стояли у трёхэтажного недостроенного дома, на пару-тройку сотен метров вокруг которого не было ни единственного построения, лишь вдалеке виднелось несколько жилых деревянных домишек.

– Здесь планировали сделать колледж, – пояснил я. – Но не хватило бюджета, поэтому стройку заморозили. Теперь это здание так и стоит здесь, на отшибе, вот уже пару десятков лет.

– Но там же ничего нет, – заявила Надя. – Мы будем спать на бетонных плитах?

– Года три назад подростки обустроили это здание изнутри, сделав там что-то вроде шалаша, – сказал я. – Мебель, какие-то одеяла и прочая ерунда там есть.

– И сами подростки там же? – усмехнулся Рома.

– Нет, год назад эти подростки подросли и разъехались кто куда, – ответил я. – Так что апартаменты в полном нашем распоряжении.

– Одна я чувствую себя бомжихой? – спросила Надя.

– Да брось, это временное убежище, – сказала Оксана. – И там вполне даже уютно. Мы с Димой в детстве там гуляли.

– Берите свои вещи и пойдёмте лучше осмотрим помещение, – предложил я.

Стас и Рома открыли багажники своих автомобилей, ребята разобрали свои сумки, и мы все вместе вошли в здание через дверной проём (парадная дверь тут отсутствовала).

– У кого-нибудь есть фонарик? – спросил Витя.

На стену тут же прыгнул небольшой луч света. Это Рома зажёг свой брелок на ключах. При свете этого мини-светила мы смогли разглядеть исписанные всякими нецензурными словечками стены, лежавшие на полу кирпичи и камни и прочий мусор, оставленный здесь редкими посетителями.

– И это здесь, по-вашему, уютно? – возмущённо спросила Алёна.

– Весь уют сокрыт на втором этаже, – сказал я, проходя вперёд по грязному коридору.

Вдоль всего длинного коридора в стене справа имелись окна без стёкол, сквозь которые в помещение попадал тусклый свет от звёзд и луны. С левой же стороны находились дверные проёмы в пустые бетонные комнаты.

– Идёмте к лестнице, – скомандовал я.

Друзья направились вслед за мной, опасливо осматриваясь по сторонам.

– Тут, наверное, полно крыс, – предположила Надя, светя дисплеем мобильного телефона себе под ноги.

– Ой, не крыс сейчас надо бояться, – со вздохом сказал Витя.

Коридор вывел нас к большой тёмной комнате без окон, где и находилась кирпичная лестница наверх. Помимо неё здесь находился пустой баллон огнетушителя, одиноко стоявший в углу, а также то, что не могло ни привлечь внимание ребят.

– А это что? – с ужасом поинтересовался Вася, указывая пальцем в правый дальний угол комнаты.

Именно там располагалось целое небольшое озерце из… мазута. В нём плавало всякое барахло, начиная от тонких металлических брусьев, заканчивая целыми брёвнами и ненужным мусором, вроде пакетов из-под чипсов и банок из-под пива. Диаметр этого необычного озера был не столь большим: всего четыре квадратных метра. Другое же дело – глубина. Помню, мы пробовали с ребятами её измерить двухметровой металлической проволокой и не достали до дна.

– Я понятия не имею, как оно тут оказалось, – объяснил я, – но в нём лучше не плавать. Глубина – о-го-го!

Алёна с омерзением посмотрела на эту чёрную лужу и поспешила к лестнице, у которой, кстати говоря, не имелось перил. Поднявшись на второй этаж, мы вгляделись в темноту, царящую здесь, и я повёл ребят дальше. Я знал, куда нужно идти, знал, какая комната нам подойдёт. Впереди нас ожидал ещё один подобный коридор со множеством окон и дверных проёмов. Мы повернули направо и пошагали во тьму, разбавленную светом небесных светил и маленьким фонариком Ромы.

– Стойте, – вдруг шёпотом сказала Маша. – Вы слышали это?

Мы замерли на месте и прислушались. Кроме судорожных всхлипов Алёны и Нади я не слышал ничего.

– Будто кто-то позвал на помощь, – пояснила Маша. – Прямо рядом с нами, очень тихим шёпотом.

Фонарик Ромы прошёлся по стенам и полу коридора. Мы столпились в одну кучку, все тряслись от страха и напряжения. Оксана взяла меня за руку. Через секунду Рома громко вскрикнул и упал на пол, выронив фонарик. Девчонки, конечно же, сразу завизжали.

– Что? – громко спросил я Рому, помогая ему встать. – Что случилось?

Рома поднял свои ключи с брелком и посветил на одно из окон. Только тогда мы увидели, что за подоконник крепко схватились две руки, словно кто-то с другой стороны держался за него. Руки были детскими…

Я схватил с пола первую попавшуюся железную палку, покрытую ржавчиной, поставил коробку с медальоном и неуверенно стал приближаться к тому подоконнику. Друзья стояли сзади меня, тяжело дыша и ожидая, что же будет дальше. Я протянул палку к окну и легонько коснулся ей правой руки, вцепившейся в подоконник. Неожиданно для меня эта рука схватила брусок и резко потянула в свою сторону. Ноги сами оторвались от пола, и я буквально подлетел к стене, едва не вылетев из окна. Там, по ту сторону подоконника, я увидел её – Софию…

Она смотрела на меня хитрым взглядом. Её запутанные чёрные волосы развевались на ветру, оголяя мрачное белое лицо. Закричав, я выпустил палку из руки и отпрянул от стены, растолкав и напугав до смерти всех своих друзей. От падения на пол меня спас Вася, подхвативший меня под руки. Я бросил взгляд на подоконник: рук Софии там уже не было. Ещё я заметил, что за горизонтом забрезжил рассвет, и подумал про себя, что ещё никогда так не радовался восходу солнца.

– Нужно уходить отсюда! – Надя поддалась панике. – Они нас всех тут перебьют, даже если мы будем все вместе!

– Нет, успокойся! – крикнул я. – Призраки не материальны! Они не причинят нам вреда без телесной оболочки!