— Ну, это мы уже проходили, — бросил я с безразличным видом. — Сэмпсон все знал.

— Не знал, а только догадывался, — поправил меня Джо. — Полиция пришла к выводу, что тут поработала банда грабителей. И, кроме того, не нашла шкатулку.

— Еще бы, ты ведь хорошенько ее припрятал, — пошел я ва-банк, обо всем догадавшись по выражению его лица. — Но что, если хорошенько ее поискать?

— Искать будут до второго пришествия. Где она — этого даже сам Мик не знает. Но он заграбастал все денежки, а мне десять фунтов оставил. А мы договаривались поделить все поровну!

— Нет, ну каков мошенник, — сочувственно встрял я. — Самую грязную работу поручил другу, да еще и долю его прикарманил!

— Так без него я никогда бы и не узнал, где Сэмпсон денежки прячет. Это Мик рассказал мне, как найти сейф в стене и ключ к нему. Просто, как дважды два. Сэмпсон только через три дня обнаружил пропажу.

— Умно сработано, ничего не скажешь.

— В ту самую ночь, когда Мик сцепился в «Сверчках» с Джемми Кингом, мы встретились с ним, как и договаривались, у каштана на поле старого Элмера. Выяснилось, что в шкатулке лишь половина того, на что мы рассчитывали. Тут-то Мик, этот мошенник, и решил все заграбастать. Поклялся, что в случае чего мигом упрячет меня в тюрягу. Да и кто бы поверил мне, несчастному бедняку? Но в ту ночь я за все ему отплатил.

Я оказался плохим актером — не смог скрыть своих чувств.

— Так это ты, Джо Мерфи, совершил злодеяние, в котором обвинили потом Джема?

К Джо снова вернулся инстинкт самосохранения.

— Эй, а с чего это вы взяли? — спросил он, резко меняя тон.

Вне себя от гнева, я не в силах был уже притворяться.

— Все ясно, как Божий день, Ты подрался с Миком, а тот не посмел заявить в полицию, опасаясь, что ты выдашь его как соучастника грабежа.

Но Джо еще не окончательно утратил остатки разума.

— Соображаете! — усмехнулся он. — Вот только Джо несообразительнее вас будет, если заставил поверить такой ерунде.

Я растерялся: надежды мои рушились на глазах. Известно, чего стоят саморазоблачения пьяницы. Других доказательств, кроме его слов, у меня не было. А что, если вся эта история действительно всего лишь плод расстроенного воображения?

— Ладно, кто старое помянет, тому глаз вон, — вздохнул я. — Сэмпсон умер, так что с его стороны неприятностей тебе ждать нечего. Одного только не пойму: что произошло со шкатулкой?

Но Джо уже догадался об истинной цели моих расспросов.

— Со шкатулкой? — удивился он, будто не понимая, о чем идет речь. — Вы что же, всерьез восприняли болтовню полоумного бедолаги? Я уж и забыть успел, что вам тут наговорил.

Вне себя от ярости, я попробовал прибегнуть к угрозам.

— Если ты сейчас обо всем не расскажешь, завтра же предстанешь перед мировым судьей, а потом отправишься за решетку — по меньшей мере за кражу и вторжение в частные владения.

Но все было тщетно.

— Эти благоверные христиане не будут очень строги к бедному немощному старику. Валяйте, хозяин: я готов к новому испытанию.

Отчаявшись, я готов был уже отпустить его на все четыре стороны, как вдруг меня осенило. Незаметным движением я вновь сорвал с картины газету. Джо, не заметивший этого маневра, вновь оказался лицом к лицу с нарисованным призраком. Эффект был мгновенным.

— Хозяин, он появился! — дико вскричал он, вцепившись мне в руку.

— Кто, где? — я принялся озираться. — В чем дело? Что такое тебе привиделось?

— Вот же он, Джемми Кинг в арестантской робе. Узнаю эту широкую стрелку… Он готов придушить меня! Не подпускайте его. Он идет сюда!

И Джо бросился к двери, которую я предусмотрительно запер на ключ.

— Ты трус, Мерфи и, кроме того, мучаешься угрызениями совести, — вскричал я. — Вот до чего довели тебя притворство и лживый язык! Чувство вины — единственная причина всех этих ужасных видений. Скажи мне всю правду, и призрак оставит тебя. Итак, вы с Миком ограбили Сэмпсона Гловера и повздорили из-за денег. А шкатулка… ты останешься здесь пока не скажешь мне, где она!

— Зарыта у каштана на поле старого Элмера, — выпалил он, задыхаясь. — В трех шагах к северу, глубоко под землей. А теперь — во имя всего святого — отпустите меня!

Я распахнул дверь, и он, закрыв лицо руками, бросился прочь. Увы, с головой у Джо явно было не все в порядке: проковыляв несколько ярдов, он рухнул в траву, не в силах сделать ни шагу.

Я подошел к калитке, свистнул и стал ждать, пока не подоспеют на помощь двое наших работников из ближайших коттеджей.

— Отведите этого человека в приходскую больницу, — сказал я. — Он занимался тут браконьерством, но пусть это останется на его совести. Сейчас же его должен осмотреть доктор.

«А завтра пусть только попробует отпираться, — добавил я про себя. — Посмотрим, чего все эти его признания стоят…»

Прошло четыре недели. Стоял холодный октябрьский вечер. Матушка решила уже, что у меня помутился рассудок: все эти дни усидеть дома, в четырех стенах, было свыше моих сил.

Событий за этот месяц произошло столько, что их хватило бы на целую книгу. За странными признаниями, вырвавшимися у Джо Мерфи, последовало частное расследование. Вскоре результаты его получили официальное подтверждение: Кинг был признан невиновным по всем пунктам обвинения и полностью оправдан. Между тем, выяснилось еще одно обстоятельство; о самой странной его стороне осведомлен был лишь я один.

Больше всего я боялся теперь, что истина восторжествовала слишком поздно. Я телеграфировал в пункт прибытия «Камбрии», но за восемь дней не получил ни устного, ни письменного ответа. Джем мог отправиться в плавание под чужим именем. А что если он изменил маршрут, пересев на другой корабль? В голову мне приходили и более мрачные предположения.

Сотни раз под ничтожнейшими предлогами я уходил к станции, пока наконец не пообещал себе прекратить эти прогулки. И все же в тот вечер я снова решил пройтись по дорожке, которую называли здесь Шутерс-Хилл.

Предстояло обдумать новый план: мне пришло в голову разослать объявления по американским газетам. Густой осенний туман искажал перспективу, коров и овец превращая в чудовищ, луну — в бледное подобие утреннего солнца, человека — в фантастического гиганта. Одна из таких огромных фигур в эту минуту спускалась с холма, и сердце мое — что поделаешь! — вновь учащенно забилось.

На протяжении последней недели я видел сотни фигур, напоминавших издали Джемми Кинга, но каждый раз оказывалось, что это извозчик, разносчик или молочник. На этот раз я заранее убедил себя в том, что это не Джем, и все же… Поезд прибыл совсем недавно. И что, если этот огромный рост — не просто оптическая шутка тумана?

Броситься навстречу, чтобы в очередной раз стать жертвой разочарования? Ни в коем случае. Я остановился и стал ждать. По мере того, как человек приближался, я начал медленно узнавать: сначала походку, потом — как радостно забилось сердце в моей груди! — знакомые черты лица. Теперь Джем мало походил на того несчастного бродягу, с которым мы на этом самом месте не так давно распрощались. Поздоровевшее, бронзовое от загара лицо его светилось надеждой — она же излечивает от недугов лучше, чем все ветры Атлантики.

Как истинные англичане, мы ограничились молчаливым рукопожатием.

— На этот раз, Джем, ты не откажешься от небольшой прогулки со мной, — произнес я многозначительно.

Что-то заподозрив, мой друг отдернул руку.

— Правда ли то, о чем сообщалось в письме? — спросил он сухо, почти грубо. — Если все сделано только ради того, чтобы выманить меня обратно — пусть даже с самыми благими намерениями — знай: ты сыграл со мной жестокую и поддую шутку! Я не сделаю ни шагу, прежде чем не узнаю, как обстоят дела.

— Джемми, — сказал я, — ты оправдан. Джо Мерфи, настоящий преступник, сознался во всем.

— Мерфи, — повторил он ошеломленно. — Дружок Мика!

— Правильнее будет сказать — сообщник. Как-то раз Джо допился до чертиков и возомнил себе, будто вот-вот умрет. В противном случае вряд ли когда-нибудь мы дождались бы от него признаний такого рода. Эти двое ограбили Сэмпсона Гловера и в ту ночь повздорили из-за денег. Опасаясь, что Мерфи выдаст его с головой, Мик решил не навлекать на дружка неприятностей. Подозрение пало на тебя. Требовалось лишь подтверждение: Мик предоставил его, рассчитавшись тем самым с тобой за обиду.