Чтобы спокойно отдохнуть и не дёргаться во время выходных, мне приходится перед ними практически жить на работе. К тому же я так и не нашёл себе квартиру. Продолжаю снимать номер в ближайшей приличной гостинице. Возвращаться туда особого желания нет, лучше уж на работе пропадать.

В последний понедельник апреля ухожу с работы практически в десять вечера. Думал, как обычно, я – последний работяга, но на удивления в приёмной Лизы всё ещё горит свет. Не получается пройти мимо – захожу узнать, не случилось ли чего. Уже в приёмной, подходя к самому кабинету, слышу, что она не одна.

– Мама, я ребёнок и мне пора уже готовится ко сну, – раздаётся уверенный детский голос, – да и тебе надо отдыхать.

– Я знаю, Мишутка. Прости, что здесь сидим, но мне срочно надо доделать этот отчёт. Завтра с утра не успею заехать в офис и оставить его, – голос Лизы звучит очень виновато.

Я собирюсь уходить, когда слышу слова мальчика:

– Это всё потому, что ты воспитываешь меня одна. Вот был бы у меня папа, я бы сейчас был с ним дома.

Не понял. Это получается, у Лизы никого нет? О том, хорошо это или плохо, решаю подумать позже. А сейчас уверенно захожу в кабинет. Моё появление не остаётся незамеченным, Лиза отрывает взгляд от документов. На её лице странная смесь эмоций: испуг и вина. Я уже хочу поинтересоваться, что случилось, но стоит повернуть голову в сторону зоны отдыха, как впадаю в оцепенение. На меня смотрит моя точная копия, только лет десяти.

– Здравствуйте, я Миша, – мальчуган подходит ко мне поздороваться и по-мужски протягивает руку для рукопожатия.

– Привет, я Тимофей, – воздух, который вышибло из меня мгновение назад возвращается в лёгкие.

При этом я продолжаю тщательно рассматривать мальчика. Чёрт, как такое вообще возможно?

– Вы мой папа?

Один вопрос, и я снова остаюсь без кислорода. Да что там кислород. Ноги подкашиваются, как у кисейной барышни. А когда слышу ответ Лизы, вообще думаю, что, может быть, я заработался, и всё это сон?

– Да, Миш, это твой папа. – Лиза подходит к нам, присаживается возле сына. – Мишутка, сможешь побыть один немного? Мы выйдем поговорить. И не забывай, что ты мне обещал.

– Хорошо, мам. – мальчик обнимает её за шею, потом отстраняется и снова протягивает мне руку для пожатия. – Рад был познакомиться.

Пожимаю маленькую ручку на автомате, киваю в ответ на последние слова. Говорить по-прежнему не получается. Даже когда выходим из кабинета в голове каруселью крутиться лицо мальчугана, слова Лизы об отце и воспоминания о нашей с ней ночи одиннадцать лет назад.

– Как это получилось, мы ведь предохранялись?

– Не знаю, Тим, – взволнованно отвечает Лиза. – Может, презерватив оказался бракованным или порвался. В общем, не знаю, но теперь у нас есть сын, и ты знаешь, я рада, что так и вышло.

– Почему за этот месяц, который работаем вместе, ты ни разу не попыталась сообщить, что у меня есть взрослый ребёнок? Ты вообще собиралась говорить? – я невольно повышаю голос, но, чёрт возьми, сейчас во мне просто всё бурлит.

– Хотела. Когда мы были в Японии, я поняла, что стоит более тщательно попытаться найти отца Миши. Потому что одиннадцать лет назад я только смогла прийти на тот адрес и узнать, что ты там больше не живёшь. Как прилетела из отпуска, сразу попросила Диму о помощи разыскать тебя, – у Лизы вырывается нервный смешок, она резким движением откидывает белоснежные волосы назад и продолжает. – А он показал твоё фото и сообщил, что ты новый директор. Я сразу обо всём рассказала Мише. Лишь попросила дать мне время, чтобы набраться смелости и во всём признаться тебе. Я ведь не могла просто так между отчётами небрежно бросить новость, что у тебя есть сын.

– Но ты должна была попытаться поговорить со мной! – окончательно теряю контроль, хочется подойти и хорошенько встряхнуть девушку. О чём только она думала? – сколько ты бы ещё от меня скрывала сына?

– Думала сказать на этой неделе. Вы могли бы погулять на майских праздниках, если хочешь, конечно. – Лиза впервые за разговор опускает взгляд в пол. – Прости. У тебя, наверное, уже есть планы.

– Да, я улетаю в Эстонию к родителям.

Испытываю разочарование.

– Вы сможете полететь со мной? У родителей большой дом, у вас будет своя комната. Думаю, вам будет комфортно.

– Мы сможем! Мама обещала освободиться от работы на все праздники, – за моей спиной раздаётся довольный голос, – тем более я остался без няни до конца лета.

– Миша!

– Вот и отлично, – перебиваю Лизу, пока она не начала отчитывать парня. – Завтра забронирую билеты на вас, скажешь секретарю ваши паспортные данные.

– Хорошо, но я буду на работе только к обеду.

– Пап, а ты придёшь на мои соревнования с утра?

Чёрт, от одного «папа» во мне всё переворачивается. Происходящее напоминает абсурдный сон.

– Приду. С утра у меня ничего важного не запланировано. А куда?

– Я сейчас скину адрес. Приезжай к одиннадцати.

Лизе тоже не по себе. Нервничает. В действиях появляется много лишней суеты, а в голосе слышу дрожь.

– Я обязательно буду. До завтра.

Ухожу поспешно, практически сбегаю, потому что мне нужно время, чтобы всё переосмыслить. Осознать. Уже в своём номере решаю позвонить отцу. У нас хорошие отношения, и я часто прислушиваюсь к его мнению.

– Привет, сын. – отец отвечает сразу на мой видеовызов. – Что-то случилось?

– Да.

– Расскажешь?

И я рассказываю. Обо всём, начиная со встречи одиннадцать лет назад, заканчивая встречей с мальчиком пару часов назад. Со словами выходит и негодование на сложившуюся ситуацию. Эмоции отступают.

– Что будешь делать?

– Для начала привезу их на все праздничные выходные к вам. Завтра вот на соревнование его пойду, – тут же с досадой добавляю: – А я ведь даже не знаю, чем он занимается.

– Главное, чтобы захотел узнать.

Утром первым делом звоню секретарю, предупреждаю, что появлюсь после обеда. По срочным вопросам прошу обращаться к Егору или Диме. Следом звоню и Егору, предупреждаю, что буду отсутствовать.

– Что-то случилось?

– Да, но ничего страшного, потом все вместе пересечёмся, расскажу.

Понимаю – проще будет рассказать обоим друзьям одновременно.

– Хорошо. Я на связи, если что.

Собираюсь быстро. Завтракаю в ресторане при гостинице. Успеваю немного поработать перед тем, как с водителем отправиться по нужному адресу. Большой спортивный комплекс находится недалеко, так что доезжаем быстро. Водителя решаю отпустить на ближайшие пару часов.

Сам остаюсь ждать на крыльце. Смотрю, как семьями заходят в спорткомплекс. А внутри меня что-то переворачивается. Радость, злость, отчаяние, страх, предвкушение – одна эмоция сменяет следующую слишком быстро. Я даже не успеваю их анализировать.

Лизу и Мишу замечаю сразу. Они выделяются уверенной походкой, но при этом выглядят совершенно расслабленно. Стоит мальчику заметить меня, как он ускоряется. Когда подходит, сразу протягивает руку для приветствия. Меня это восхищает и радует, что сын растёт уверенным в себе, о чём и говорю ему и Лизе.

– Меня дядя Дима научил здороваться. Он всегда говорит, что рукопожатие должно быть крепким и уверенным, как и полагается настоящему мужчине.

Детские глаза светятся счастьем, а голос звучит гордо.

– Дядя Дима абсолютно прав.

Неприятное чувство селится внутри меня, ведь таким вещам должен был учить я. Никогда не ревновал. Не знал, что это. Тем более не предполагал, что буду ревновать собственного ребёнка к постороннему человеку. Но хуже всего осознание, что столько времени упущено и ничего не вернуть.

– Ну что, пойдём внутрь? – Лиза старается говорить расслабленно, но улыбка выходит напряжённой.

Мы провожаем сына до раздевалок. По пути узнаю, что сегодня соревнование по плаванию. Но он ещё занимается баскетболом. Только играть в баскетбол с другими командами его пока не допускают. Когда сын скрывается за дверью раздевалки, мы отправляемся к зрительским трибунам, где уже собираются другие родители.