Не знаю, что он хотел сделать. Может, поглумиться. Или начать прямо сразу забирать свой долг, в тот момент я уже плохо понимала. Меня замутило сильней, голова закружилась, к горлу подкатила тошнота, в ушах противно зазвенело, а перед глазами запрыгали черные мушки.

Черт!

– Не нужно! – пронзительно взвизгнула, вяло отталкивая от себя конечности обнаглевшего мужчины. – Не трогайте, нет!

Успокойся…

– Заткнись! Сам успокойся! – рявкнула, закрывая уши руками.

Кто бы знал, как я устала от этого голоса в голове. То ли подсознание играло со мной дурную шутку, то ли я сошла с ума. Да вот беда, ЭМРТ говорило, что с головой у меня все в порядке. А к психиатру сходить я не решилась. А нужно было. После знакомства с Леонардо Фростом я стала слышать в своей голове его голос. Чаще всего, когда непосредственно сталкивалась с ним. Непонятный, мурчащий и поистине страшный, потому что нечеловеческий.

Господи, как же я от всего этого устала: терзаться непониманием, что происходит и почему на меня он так действует. Почему я его не страшусь, как другие? Много раз замечала, какими глазами его провожали мужчины в «Котофф». Почти все они его по-настоящему боялись, предпочитая обходить десятой дорогой! А женщины? Женщины хоть и смотрели вожделенными, голодными, обожающими взглядами, но даже и не смели к нему слишком близко подходить. Только Лара.

Так почему я чувствую себя с ним в мнимой безопасности? Какая, мать твою, рядом с ним может быть безопасность?! Почему во время нашего противостояния чувствую будоражащий привкус страха напополам с предвкушением, словно мне доставляет удовольствие дергать тигра за усы?

И ведь доставляло!

А еще этот изматывающий голос! За что? Почему?

– Алина? – сквозь скачущие зайцами мысли прорвался голос мужчины. И в нем мне почудилась искренняя обеспокоенность, из-за чего я едва не рассмеялась.

Разве такой, как он, может тревожиться? Тем боле из-за меня? Ага, держи карман шире. Безумный смешок подступил к горлу. Кажется, я начала заваливаться. Нет, только не это! Не хватало еще отключиться на потеху очаровательному гаду.

И все-таки, наверное, отключилась, поскольку почувствовала и услышала то, чего вообще не могло быть. Меня осторожно, как великую драгоценность, подхватили и прижали к твердой вкусно пахнущей груди, положив тяжелую голову на сгиб руки. К щеке прикоснулись прохладные пальцы, и почему-то к ним хотелось ластиться, а еще замурчать. Но тело не слушалось, язык и вовсе словно распух.

– Что с тобой, девочка? Тебе плохо? Черт, да ты горишь! Остановить машину!

* * *

Цепко наблюдая за уверенными действиями Ярина Флайма, имеющего квалификацию военного врача, Леонардо, заведя за спину руки, сжимал кулаки, прилагая титанические усилия, чтобы подавить инстинкты, вопящие: самец, прикоснувшийся к его самке, должен быть уничтожен на месте.

Картер Флайм, стоявший чуть позади Фроста, повел плечами, сбрасывая давящую тяжесть густой ярости Леонардо, напряженно покосился на стекающие по побелевшим кулакам руководителя багряные капли крови и опустил взгляд на траву под ногами. Все, о чем он мечтал в тот момент, чтобы Ярин побыстрее закончил манипуляции, а мистер Фрост не сорвался.

Картер, как и его брат, еще не встретивший пару, мог лишь приблизительно понимать, что происходит с начальником, и в чем-то даже сочувствовал, но спокойнее ему от этого не становилось. Рука невольно опустилась на кобуру, кончики пальцев пробежались по холодной рукояти, но он тут же себя одернул, принуждая мышцы расслабиться.

Идиотом он не был, всего лишь выработанный рефлекс. Братишка ему очень дорог, и не хотелось бы из-за брачных игр более сильного самца его потерять. Благо начальнику было не до него, не до Картера.

Заметив, что Ярин, буркнув под нос: «Довели девчонку!», вытащил из аптечки ампулу и шприц, Картер с трудом сдержал обреченный стон. Ярин! Черт! А вот это уже совсем плохо. Он не успел и слово сказать, как Леонардо, глухо рыкнув, молниеносно шагнул к брату, перехватывая его руку, да так сильно, что послышался отчетливый хруст.

Мужчины, кроме Фроста, синхронно поморщились.

– Что ты намерен делать, Яр-р-р-ин? – очень тихо прорычал начальник, однако от этого рыка у оборотней волосы вздыбились на загривке.

Ярин, задавив в себе желание упасть на колени, от давящей к земле энергетики ирбиса, негромко ответил, стараясь не смотреть в обжигающие ледяной яростью глаза с вертикальным зрачком.

– У девушки сильное моральное истощение. Это всего лишь укрепляющий укол. Витамины. Не нейролептик.

Фрост долго смотрел на опустившего голову подчиненного и спустя непродолжительное время кивнул, отпуская:

– Делай. Но смотри, Флайм, шкурой отвечаешь за состояние девочки.

– Разумеется, сэр.

Сцепив зубы, Фрост с непроницаемым лицом следил за манипуляциями Ярина, и когда тот закончил, лично уложил девушку на где-то раздобытую Картером небольшую мягкую подушку, прикрыл пледом и приказал задержаться Ярину, остальным же ― вернуться в машины.

– Говори.

Ярин, немного помедлив, ответил:

– Не думаю, что я скажу вам что-то новое. Думаю, записи о наблюдении за девушкой, ее состоянием, и медицинская карта у вас имеются. Могу лишь добавить письменные рекомендации. Но они просты: прогулки на свежем воздухе, лишний раз не волновать, что будет в данный момент выполнить нелегко. Не мне вам говорить о влиянии на нервную систему обретения пары. Окружить приятными эмоциями. И еще, лучше всего будет, если ее осмотрит дистинолог[1].

Лео нахмурился, раздумывая над словами подчиненного.

– Думаешь, ее срыв может быть из-за незакрепленной связи?

– Вероятнее всего так оно и есть. Парная связь обычно закрепляется в течение нескольких суток и максимум до нескольких недель. Если позже, да еще и один из предначертанных нестабилен, могут возникнуть серьезные психологические и физические проблемы.

Фрост до скрежета сжал зубы. Флайм ничего нового ему не сообщил.

– Я понял, благодарю, Ярин, – он хлопнул оборотня по плечу. – И, извини за несдержанность.

– О, что вы, – смутился Флайм, прикоснувшись к уже зажившему запястью. Он был рад, что отделался малой кровью. – Я видел много оборотней, еще не закрепивших связь, и летальность исходов в конфликтах ― практически девяносто процентов. Благодарю, что сохранили мне жизнь.

Ярин уважительно склонил голову. Фрост на это только кивнул.

– Жду отчета и рекомендаций, возвращайся в машину.

Флайм недоуменно вскинул глаза. Ему послышалось?

– Отчета?

Уже шагнувший к двери черного джипа, беловолосый мужчина обернулся, улыбнувшись, в немигающих льдистых глазах отразилась тщательно сдерживаемая разрушительная буря. Ярин невольно поежился, припоминая, что совсем недавно наблюдал в них спокойную мудрость.

– В машину, Ярин.

– Есть, сэр, – понуро вздохнул Флайм и, бросив на отъезжающий мигнувший фарами джип быстрый взгляд, запрыгнул в машину. Желая себе как можно дольше не встречать пару. Он и без того являлся более взрывным, чем брат, и уж точно не хотел прожить даже один день на обжигающем вулкане.

Картер покосился на задумчивого брата и промолчал. Их машина медленно тронулась. Но спустя недолгое время все-таки не выдержал.

– Что тебе сказал начальник?

Брат вяло отмахнулся, стуча пальцами по планшету. Ему было не до разговоров, требовалось выполнить приказ руководителя касательно мисс Калистовой и связаться со знакомым специалистом дистинологом.

Пальцы замерли перед светящимся окном отправки контакта врача. Вздохнув, молодой оборотень понадеялся, что начальник не разорвет его, поскольку толковый специалист был мужчиной.

Картер, искоса поглядывая на внешне равнодушного брата, мрачно покачал головой. Он чувствовал нутром, что хрупкая на вид мисс Калистова доставит им неслабых проблем, проблем, из-за которых можно лишиться хвоста. Уже доставила, и Картеру это не нравилось.