…Нельзя это объяснить тем, что сопротивление оказывает оставшийся недобитый кулак в колхозе. Нет, это у нас массовое явление в колхозах. В этом беда и трудность, а отсюда вывод всей вашей работы: всякого рода методы… – это не большевистские методы разрешения вопроса…».

Сделаем паузу в речи Чернова и проанализируем его слова. В высших эшелонах власти прекрасно понимали, что крестьяне своими действиями саботировали аграрную политику сверху, ибо, работай или не работай, результат один, государство все заберет, а семьи будут голодать. И далее он сказал о большевистских методах работы. Так что же он имел в виду, говоря об этих методах? Ответ прост: силовой метод изъятия хлеба в пользу государства, насилие и репрессии в отношении сопротивляющихся и сомневающихся.

Вернемся к речи Чернова: «К великому сожалению, приходиться констатировать и вторую вещь, имеющую место не только у вас, но и во всем Советском Союзе. Отдельные политотделы незаметно поддались этому настроению колхозников… Жизнь в деревне сказывается. Другое дело, когда они приехали в прошлом году свежими людьми, не видели, как колхозники голодают, нажимали прекрасно, нажимали здорово, явились нашими основными помощниками в том, чтобы при всех условиях в прошлом году хлеб взять. А теперь они в деревне пожили, колхозников опухшими увидели, а кое-где и умиравших от недостатка хлеба. Так вы думаете, что на них эта обстановка не оказала влияния? Ведь они – люди, так же, как и мы с вами… Эта обстановка заставляет их примиренчески относиться к тем настроениям, которые у колхозников имеются… Наша главная сила нынче поддалась этим настроениям и не борется как следует за хлеб. Это особенно сказывается в недородных районах в прошлом, как ваша Челябинская область. Поэтому методы борьбы за хлеб, которые у нас практикуются, недостаточны…».

Еще раз прервемся на речи Чернова. 25-ти тысячники, направленные в сельскую местность, главная задача которых заключалась не в том, чтобы оказать содействие в развитии с/х производства, а в том, чтобы как можно больше взять с этого сельского хозяйства. И Чернов обвиняет тех, кто стал объективно оценивать положение крестьян, в отступлении от большевистских методов. Он хвалит молодых «сподвижников», которые еще не «понюхали» всех «благ» коллективизации и брали с колхозов и совхозов по максимуму, вплоть до неприкосновенного запаса, семенного фонда. И Чернов прекрасно понимал, что Челябинская область является районом кризисного земледелия.

Вновь вернемся к речи Чернова: «Вы сейчас имеете перед собой стену, эту стену мы перед собой не расслоили.

Расслоение заключается в следующем: надо в первую очередь привлечь на свою сторону трактористов и комбайнеров. А они идут у нас пока вместе с колхозниками и рассуждают так, что чем мы медленнее будем косить, молотить и сдавать хлеб государству, тем я, как колхозник, получу больше хлеба. Ваша задача заключается в том, чтобы расслоить трактористов, и комбайнеров и противопоставить их остальным колхозникам… Рычаги для этого имеются очень простые. Отчислять пять процентов из десяти полагающихся колхозу из хлеба нового урожая до полного расчета с государством, для расплаты с трактористами, а также перечислять часть денег, выдаваемых колхозам на руки за сдаваемый хлеб, в МТС для расплаты с трактористами.

Если вы это проделаете, вы сразу получите трактористов на свою сторону, а их около 15 тысяч в области есть. Если вы будете иметь эту армию на своей стороне против массы сопротивляющихся – это будет хорошо.

Когда вы имеете массовое сопротивление, массовое стремление задержать вывозку хлеба и не имеете людей, командующих колхозами, – совершенно ясно, что вы и косовицу ведете плохо, и обмолачиваете плохо, и хлеб государству сдаете очень плохо.

Первое, чего вы должны добиться, это чтобы начальники политотделов почувствовали себя командирами над колхозами, а секретари райкомов партии почувствовали себя командирами в районе».

Проанализируем вышесказанное Черновым. Власть очень боялась единения крестьян. Если народ един, стоит друг за друга, поддерживает друг друга, не дает никому в обиду, тогда с таким народом не считаться нельзя. На это советская власть пойти не могла. Она нашла другой путь: не допустить единства народа, крестьян. Расслоить и без того расслоённое общество. В его речи прозвучали две цифры: пять и десять процентов. Колхозам и совхозам возвращали десять процентов от сданного государству урожая. Можно говорить об уровне эксплуатации сельского населения, который достигал 90 процентов. И даже из этих десяти процентов пять отдать трактористам и комбайнерам. И это прекрасно понятно, для чего.

Ну а далее Чернов дает конкретные рекомендации, а фактически конкретные указания о проведении и усилении репрессий в отношении не только простых селян, но и руководителей различных уровней, в том числе партийных функционеров.

Вернемся к речи министра: «Надо не удовлетворяться тем, что колхозам спущены пятидневные задания. Надо от председателя колхоза брать письменное обязательство, что он обязуется в такую-то пятидневку вывозить столько то, а в какой-то день столько-то. Начальники политотделов должны это проделать в течение двух-трех дней… и предупредить, что с теми, кто будет срывать обязательства, мы чваниться не будем, а будем жестоко наказывать председателей колхозов за срыв хлебосдачи.

Надо будет телеграфно предложить, чтобы в каждом районе выбрать два-три колхоза и оштрафовать их на основании закона, но оштрафовать так, чтобы в течении трех дней штраф был взыскан и чтоб об этом было опубликовано в районной и областной газете.

Практические предложения.

*Надо в каждом районе выбрать сельсовет, где буквально разорить до тла трех или пять единоличников, выбрать для этого таких, которые имеют лошадей.

*Выбрать таких три – пять хозяйств, оштрафовать в пятикратном размере рыночной стоимости не сданной части хлеба и привлечь по статье 161. А рыночную цену не снижать, подсчитать такую, которая была весной, …и в течении двух-трех дней… привести эти судебные приговоры в исполнение и опубликовать в районной и областной печати.

*Взять примерно три-четыре или вам виднее сколько механиков МТС, где комбайны работают плохо, привлечь их к судебной ответственности, судить в течении 3-5 дней и процесс опубликовать в печати.

*Кроме того, выбрать трех-четырех механиков из совхозов… и судить их тоже открытым процессом.

Что касается наших руководящих товарищей. Я лично считаю, что сегодня одного из секретарей, я всецело стою за то, чтобы это сделано в отношении к Крупину, секретарю Бишкильского райкома, надо с работы снять и из партии исключить. По сложившемуся положению в партии неудобно исключать товарищей, не спросивши их, но это нужно сделать так, сегодня же вызвать его сюда, опросить и принять решение. Если его не спросить, это будет служить одним из предлогов для апелляции.

То же самое сделать с одним из начальников политотделов. Помимо механиков привлечь к судебной ответственности директоров МТС, где машины работают наиболее плохо, и точно так же судить открытым судом.

Предупредить уполномоченных обкома, что по третьей пятидневке будут судить об их работе. Если будем иметь плохие результаты, по отношению к одному из уполномоченных обкома должны быть применены самые жесткие меры… снять и исключить из партии. Кем бы он не являлся.

В январе 1935 года в Челябинске состоялся первый съезд крестьянских хозяйств Челябинской области.

Вот несколько примеров из выступлений делегатов этого съезда6.

Из выступления Калашникова (комиссия сов. контроля):«… У нас рабочие не получают вовремя заработную плату. В июле у нас была задолженность по зарплате десять миллионов рублей, на 1 декабря – 14 миллионов рублей. Не испытывают затруднений в этом только промышленные гиганты, … а такие как Кыштымский завод, который испытывает очень серьезные затруднения, но еще хуже обстоит дело с работниками села, МТС, зернотрестов. По линии земельного управления мы имеем пять с лишним миллионов задолженности трактористам и другим работникам. По линии зернотреста мы имеем три с лишним миллиона задолженности… Можно привести десятки примеров, когда деньги, предназначенные на выплату зарплаты, расходуются совершенно по другому направлению.